Дырка в небе над головой...
Оригинал взят у voliomas в ГУЛ №3. Андрей Санников и проблемы со зрением
Итак, существует три основных способа делать что бы то ни было. Первый: делать так, как будто смысла больше чем слов. Второй: будто смысла меньше чем слов. Третий: и того, и другого поровну, но они сдвинуты относительно друг друга. Стихи Андрея Санникова - это хорошая иллюстрация первого способа, но не изнутри его, а снаружи.
Вот, скажем, с вами разговаривает космос. Каким образом он это делает? Допустим, на чистом русском языке через приемник проводного вещания. Теперь скажите, чистый русский язык - родной для космоса или он специально для вас подстроился, чтоб понятнее было? А приемник? Может он давать помехи? Особенно, когда сосед через розетку облучает вашу квартиру облучением?
Да, были времена, когда космос вещал напрямую в мозг, и ребята, которым он это делал, буквально сгорали, не успев оформить свою речь в членораздельную и удобоваримую. С тех пор космос стал осмотрительнее и число посредников как минимум удвоилось.
Теперь давайте посмотрим, что из этого делает Андрей Санников. Начнем с оговорки, что космос у него не говорит, а показывает, и у Санникова его не слушают, а смотрят - отсюда в каждом стихотворении окно, экран, лед, дверной глазок и прочее, через что можно смотреть. Да и персонажи у него все время глядят в разные стороны. Глядят, но что видят? Видят только то, что можно подержать. Отсюда все эти вещные эпитеты - "железный свет", "четырехугольный мир", "оловянные слюни" и т.п. Разберем на примере.
Тёплые деревья моих костей...
Как они ночами во мне растут!
Утро пластилиновых голубей -
белых или помнящих темноту.
Яблочный мой день. Ветер. Города.
Мой песчаный вечер. Слои слюды.
Хорошо, что медленны холода,
нежные и страшные, как сады.
Тёплые деревья моих костей... - автор как бы разгоняется (многоточие), но уже видны кости, а ведь рентген - одна из разновидностей экрана.
Как они ночами во мне растут! - если для Санникова важно смотреть, то ночью ни черта не видно, а, значит, происходит что-то важное, про это еще Тютчев писал.
Утро пластилиновых голубей - да-да, подержать, пощупать, помять - тогда это видно очень хорошо.
белых или помнящих темноту. - темнота=важное, это мы уже поняли, про белое - ниже.
Яблочный мой день. Ветер. Города. - подержать и попробовать - будет еще заметнее!
Мой песчаный вечер. Слои слюды. - Песчаный - понятно. Слюда - экран, да еще и многослойный!
Хорошо, что медленны холода, - белое второй раз, становится теплее.
нежные и страшные, как сады. - резкий уход от темы, автор зажмуривается.
Теперь, что такое белое у Санникова.
А может, ну их, эти экраны? Может, взглянем в лицо космосу? Можно?
Можно! - отвечает нам космос через репродуктор. - Смотрите!
[...]
Итак, существует три основных способа делать что бы то ни было. Первый: делать так, как будто смысла больше чем слов. Второй: будто смысла меньше чем слов. Третий: и того, и другого поровну, но они сдвинуты относительно друг друга. Стихи Андрея Санникова - это хорошая иллюстрация первого способа, но не изнутри его, а снаружи.
Вот, скажем, с вами разговаривает космос. Каким образом он это делает? Допустим, на чистом русском языке через приемник проводного вещания. Теперь скажите, чистый русский язык - родной для космоса или он специально для вас подстроился, чтоб понятнее было? А приемник? Может он давать помехи? Особенно, когда сосед через розетку облучает вашу квартиру облучением?
Да, были времена, когда космос вещал напрямую в мозг, и ребята, которым он это делал, буквально сгорали, не успев оформить свою речь в членораздельную и удобоваримую. С тех пор космос стал осмотрительнее и число посредников как минимум удвоилось.
Теперь давайте посмотрим, что из этого делает Андрей Санников. Начнем с оговорки, что космос у него не говорит, а показывает, и у Санникова его не слушают, а смотрят - отсюда в каждом стихотворении окно, экран, лед, дверной глазок и прочее, через что можно смотреть. Да и персонажи у него все время глядят в разные стороны. Глядят, но что видят? Видят только то, что можно подержать. Отсюда все эти вещные эпитеты - "железный свет", "четырехугольный мир", "оловянные слюни" и т.п. Разберем на примере.
Тёплые деревья моих костей...
Как они ночами во мне растут!
Утро пластилиновых голубей -
белых или помнящих темноту.
Яблочный мой день. Ветер. Города.
Мой песчаный вечер. Слои слюды.
Хорошо, что медленны холода,
нежные и страшные, как сады.
Тёплые деревья моих костей... - автор как бы разгоняется (многоточие), но уже видны кости, а ведь рентген - одна из разновидностей экрана.
Как они ночами во мне растут! - если для Санникова важно смотреть, то ночью ни черта не видно, а, значит, происходит что-то важное, про это еще Тютчев писал.
Утро пластилиновых голубей - да-да, подержать, пощупать, помять - тогда это видно очень хорошо.
белых или помнящих темноту. - темнота=важное, это мы уже поняли, про белое - ниже.
Яблочный мой день. Ветер. Города. - подержать и попробовать - будет еще заметнее!
Мой песчаный вечер. Слои слюды. - Песчаный - понятно. Слюда - экран, да еще и многослойный!
Хорошо, что медленны холода, - белое второй раз, становится теплее.
нежные и страшные, как сады. - резкий уход от темы, автор зажмуривается.
Теперь, что такое белое у Санникова.
А может, ну их, эти экраны? Может, взглянем в лицо космосу? Можно?
Можно! - отвечает нам космос через репродуктор. - Смотрите!
[...]