Живая Пермь 2012 (фото3)
Слэм получился странный. Я привычно думал, что победит Иван Козлов.
Но он собрал уйму "двоек". Тогда я стал думать, что второй претендент на приз - любимая Андреем Родионовым Маша Маркова.
А она, несмотря на высокие оценки, не прошла даже во второй тур. Ведущий слэма очень много чего высказывал о судьях. И о тех, что не оценили его любимчиков. И о тех, кто переоценил ему чуждую поэтику. Например за высокие баллы Андрею Мансветову Андрей Родионов откровенно гнобил. И я видел, как "пятёрки" опускались и подымались "тройки".
Но слэм - это не конкурс, а шоу. В финал прошли 5 человек.
Приведённая министром Анна Аркатова в итоге собрала 35 баллов. Андрей Мансветов после "вторичных" оценок взял 39 баллов. Я (как я вообще прошёл во второй тур?) с подборкой, собранной Машей Марковой набрал 40 баллов. Станислав Ливинский обошёл меня на 1 балл. И совершенно заслуженно первый приз (5000 рублей) с 45 баллами сорвала Александра Шиляева.
Её и Машу Маркову Родионов пригласил читать в закрытой ночной программе. Поэтический долг перед "Живой Пермью" был исполнен сполна. Наташа утащила меня исполнять мой давний долг приключенца перед Камой.
В каждый летний приезд я стараюсь спуститься к реке или хотя бы постоять на мосту.
Чем ближе мы подходили к воде, тем легче и светлее мне становилось.
Когда же я увидел, падающее в воду солнце, то понял, что просто обязан окунуться вслед за ним.
С городской набережной нырять череповато. Потому мы пошли пешком в Закамск.
Самое яркое воспоминание, связанное с Камским мостом, как я вёл через него зимой Сашу Петрушкина, панически боящегося высоты.
Кама весёлая и бурная, со множеством водоворотов.
Вода ледяная. Когда кожа стянула мои рёбра, то они ощутимо затрещали. Дорогу через мост обратно дышал глубоко, раздвигал грудную клетку до первоначального состояния. Хорошо, что Наташа говорила о страшилках. Хорошая тема, чтобы согреться.
Мир вокруг стал ярче, запахи сильнее. Город вспомнил меня.
По карточкам мы прошли в закрытый для посещений Фестивальный городок и попали на "тусовку богемы" (по словам Родионова).
Тусовка слушала джаз, пила и радовалась жизни. Александра Шиляева проставляла "магарыч" друзьям. Андрей Родионов играл роль Воланда.
Фонтанов с шампанским не было, голыми не танцевали, максимум люди бегали "паровозиком".
Впрочем, мы с Машей Марковой ушли рано, вернулись в отель. Успели только ещё раз послушать великолепных "Варгаузен систерз" (ночью их слушать круче, чем днём) и Александру Шиляеву, спевшую вещь из репертуара Вени Дркина и прочитавшую пару стишат.
Пермская мистика состоит в том, что когда Андрей Мансветов рисовал мне план местности, то он это сделал на обороте стихотворения Александры Шиляевой. Так я могу её здесь процитировать полным текстом, а не одной только сакраментальной фразой: "Папа умер. Праздник, дети!"
Мы сидим в темноте.
Оркестровая яма
Сберегла музыкантов
На чёрные дни.
Завывает тромбон
И слегка подпевает кларнет.
Мы сидим в темноте.
Инструменты звучат.
Музыканты спешат,
Ледяными костяшками
Двигаясь по телам
Инструментов.
Мы сидим в темноте.
Пианист босоногий
Пробежал по лезвию
Клавиш немых.
И как кит выплыл
Шёпот гитар.
Мы сидим в темноте.
Свет выключил потолок.
Звонок. Первый, второй...
Шестой звонок...
Дирижёр не успел!..
Мы сидим в темноте.
(с) А. Шиляева
Тексты группы "Варгаузен систерз" можно найти по именам поэтов А. Яйцева и Д. Давыдова. Но в обрамлении двойного вокала и бодрых клавиш, эти стихи звучат как гимны новых диссидентов.
Тех, которые провожали меня в отель, поднимая бокалы с проставленным Александрой "Северным сиянием".
А утром перед поездом я, проснувшись, долго лежал и смотрел в окно на здание бывшей Картинной галереи - лично для меня - главного здания Перми.
Но он собрал уйму "двоек". Тогда я стал думать, что второй претендент на приз - любимая Андреем Родионовым Маша Маркова.
А она, несмотря на высокие оценки, не прошла даже во второй тур. Ведущий слэма очень много чего высказывал о судьях. И о тех, что не оценили его любимчиков. И о тех, кто переоценил ему чуждую поэтику. Например за высокие баллы Андрею Мансветову Андрей Родионов откровенно гнобил. И я видел, как "пятёрки" опускались и подымались "тройки".
Но слэм - это не конкурс, а шоу. В финал прошли 5 человек.
Приведённая министром Анна Аркатова в итоге собрала 35 баллов. Андрей Мансветов после "вторичных" оценок взял 39 баллов. Я (как я вообще прошёл во второй тур?) с подборкой, собранной Машей Марковой набрал 40 баллов. Станислав Ливинский обошёл меня на 1 балл. И совершенно заслуженно первый приз (5000 рублей) с 45 баллами сорвала Александра Шиляева.
Её и Машу Маркову Родионов пригласил читать в закрытой ночной программе. Поэтический долг перед "Живой Пермью" был исполнен сполна. Наташа утащила меня исполнять мой давний долг приключенца перед Камой.
В каждый летний приезд я стараюсь спуститься к реке или хотя бы постоять на мосту.
Чем ближе мы подходили к воде, тем легче и светлее мне становилось.
Когда же я увидел, падающее в воду солнце, то понял, что просто обязан окунуться вслед за ним.
С городской набережной нырять череповато. Потому мы пошли пешком в Закамск.
Самое яркое воспоминание, связанное с Камским мостом, как я вёл через него зимой Сашу Петрушкина, панически боящегося высоты.
Кама весёлая и бурная, со множеством водоворотов.
Вода ледяная. Когда кожа стянула мои рёбра, то они ощутимо затрещали. Дорогу через мост обратно дышал глубоко, раздвигал грудную клетку до первоначального состояния. Хорошо, что Наташа говорила о страшилках. Хорошая тема, чтобы согреться.
Мир вокруг стал ярче, запахи сильнее. Город вспомнил меня.
По карточкам мы прошли в закрытый для посещений Фестивальный городок и попали на "тусовку богемы" (по словам Родионова).
Тусовка слушала джаз, пила и радовалась жизни. Александра Шиляева проставляла "магарыч" друзьям. Андрей Родионов играл роль Воланда.
Фонтанов с шампанским не было, голыми не танцевали, максимум люди бегали "паровозиком".
Впрочем, мы с Машей Марковой ушли рано, вернулись в отель. Успели только ещё раз послушать великолепных "Варгаузен систерз" (ночью их слушать круче, чем днём) и Александру Шиляеву, спевшую вещь из репертуара Вени Дркина и прочитавшую пару стишат.
Пермская мистика состоит в том, что когда Андрей Мансветов рисовал мне план местности, то он это сделал на обороте стихотворения Александры Шиляевой. Так я могу её здесь процитировать полным текстом, а не одной только сакраментальной фразой: "Папа умер. Праздник, дети!"
Мы сидим в темноте.
Оркестровая яма
Сберегла музыкантов
На чёрные дни.
Завывает тромбон
И слегка подпевает кларнет.
Мы сидим в темноте.
Инструменты звучат.
Музыканты спешат,
Ледяными костяшками
Двигаясь по телам
Инструментов.
Мы сидим в темноте.
Пианист босоногий
Пробежал по лезвию
Клавиш немых.
И как кит выплыл
Шёпот гитар.
Мы сидим в темноте.
Свет выключил потолок.
Звонок. Первый, второй...
Шестой звонок...
Дирижёр не успел!..
Мы сидим в темноте.
(с) А. Шиляева
Тексты группы "Варгаузен систерз" можно найти по именам поэтов А. Яйцева и Д. Давыдова. Но в обрамлении двойного вокала и бодрых клавиш, эти стихи звучат как гимны новых диссидентов.
Тех, которые провожали меня в отель, поднимая бокалы с проставленным Александрой "Северным сиянием".
А утром перед поездом я, проснувшись, долго лежал и смотрел в окно на здание бывшей Картинной галереи - лично для меня - главного здания Перми.