Шедевр, который упустили
Несколько дней назад я воззвал к небу, чтобы в руки Терри Гиллиама попал английский перевод "Чужака" Макса Фрая и тот бы загорелся экранизировать Мир Ехо.
Сегодня мы с Танешей поняли, что Терри Гиллиам экранизировал Мир Макса Фрая задолго до того, как я об этом подумал, в 1989 году.
О фильме "Приключения барона Мюнхаузена" я никогда ничего и ни от кого не слушал. Если бы я не поставил бы себе цели посмотреть ВСЕ фильмы Терри Гиллиама, то никогда бы не испытал наслаждения этой сказкой.
Я "лью слёзы", понимая, что режиссёрской версии этого фильма на три часа (даже на желанные Гиллиаму два-двадцать) нам с Танешей не увидеть, но и урезанные по всем статьям два оставшихся приносят несказанную радость.
Во-первых, это - сюр! Не историческая пастораль, не сладкая сказка (хотя фильм подаётся как семейный, да и детям очень нравится, а вот родителей отрубленные головы приводят в ужас), не перенос книги на экран, а барочный кино-роман на темы противостояния Жизни и Смерти, Героизма и Фантазии против Рационализма и Слепого подчинения.
Фильм начинается в осаждённом городе, где в разрушенном театр идёт спектакль по мотивам приключений барона Мюнхаузена, и тут же в ложе Слуга Народа решает государственные дела (например казнит храброго офицера, который спас множество жизней, офицера, кстати, играет Стинг, казнит за героизм, любой герой дискредитирует прочих солдат и вообще нарушает дисциплину).
И в процессе плохого управления (и плохого представления, где ничего не работает, как задумано, потому что рабочие сцены умерли от голода) внезапно возникает барон собственной персоной.
Его никто не узнаёт, а после - не признаёт. Барон пытается убедить всех, что именно он - причина осады, потому что однажды выиграл спор у турецкого султана. И потому только он сам может прекратить осаду города.
Нет смысла пересказывать сюжет. Я понимаю, что если бы не кидалово партнёров и жёсткое давление перекупаемых студий на режиссёра, то у нас могла бы быть уникальная сюрреалистическая сага с великолепным подбором актёров. Но сценарий сокращали, сокращали, сокращали. Кристофер Лэмберт со своим персонажем выпал совсем.
Но как сказано в "Даре Шаванахолы": правильно начатое заклинание дальше произносит себя само. Если с первых же кадров мы с женой перенеслись в Куманский халифат, то дальше начались все виды магии от истинной, до крайних степеней белой и чёрной.
Для сказки в фильме очень много нюансов, которые взрослого человека напрягают, но ребёнок всё воспринимает иначе. Музыкальный инструмент из скетчей Монти Пайтона, где бугай молотит по мышиным хвостикам деревянными молотками, воспринимался на ура, а султан, играющий на органе, внутри которого в пыточной камере заточены смертники, приводит в изумление. Барон же от обилия крови откровенно скучает.
Его собственные отношения со Смертью весьма неоднозначны. Да и какие отношения со Смертью могут быть у того, кто в трактовке Терри Гиллиама совмещает в себе стареющего Казанову, Карлсона и Аслана из Нарнии.
Но у Терри барон не одинок. Его сопровождают верные слуги, взятые напрокат у трёх мушкетёров и с их прежними хозяевами изрядно перемешанные.
Потому умереть барон готов только в те моменты, когда никого не остаётся рядом. А иначе - время измеряется песочными часами, которые всегда можно перевернуть.
В фильме всего великолепия заметить просто не успеваешь. Словно слушаешь музыку на ускоренной перемотке. Потому так радостно после просмотра разглядывать кадры.
Любимые кадры сохранять через клавишу принтскрин почему-то не получается, потому воспользовался картинками с чешского сайта.
Это только начало, продолжение следует позже. Спать хочу.
Сегодня мы с Танешей поняли, что Терри Гиллиам экранизировал Мир Макса Фрая задолго до того, как я об этом подумал, в 1989 году.
О фильме "Приключения барона Мюнхаузена" я никогда ничего и ни от кого не слушал. Если бы я не поставил бы себе цели посмотреть ВСЕ фильмы Терри Гиллиама, то никогда бы не испытал наслаждения этой сказкой.
Я "лью слёзы", понимая, что режиссёрской версии этого фильма на три часа (даже на желанные Гиллиаму два-двадцать) нам с Танешей не увидеть, но и урезанные по всем статьям два оставшихся приносят несказанную радость.
Во-первых, это - сюр! Не историческая пастораль, не сладкая сказка (хотя фильм подаётся как семейный, да и детям очень нравится, а вот родителей отрубленные головы приводят в ужас), не перенос книги на экран, а барочный кино-роман на темы противостояния Жизни и Смерти, Героизма и Фантазии против Рационализма и Слепого подчинения.
Фильм начинается в осаждённом городе, где в разрушенном театр идёт спектакль по мотивам приключений барона Мюнхаузена, и тут же в ложе Слуга Народа решает государственные дела (например казнит храброго офицера, который спас множество жизней, офицера, кстати, играет Стинг, казнит за героизм, любой герой дискредитирует прочих солдат и вообще нарушает дисциплину).
И в процессе плохого управления (и плохого представления, где ничего не работает, как задумано, потому что рабочие сцены умерли от голода) внезапно возникает барон собственной персоной.
Его никто не узнаёт, а после - не признаёт. Барон пытается убедить всех, что именно он - причина осады, потому что однажды выиграл спор у турецкого султана. И потому только он сам может прекратить осаду города.
Нет смысла пересказывать сюжет. Я понимаю, что если бы не кидалово партнёров и жёсткое давление перекупаемых студий на режиссёра, то у нас могла бы быть уникальная сюрреалистическая сага с великолепным подбором актёров. Но сценарий сокращали, сокращали, сокращали. Кристофер Лэмберт со своим персонажем выпал совсем.
Но как сказано в "Даре Шаванахолы": правильно начатое заклинание дальше произносит себя само. Если с первых же кадров мы с женой перенеслись в Куманский халифат, то дальше начались все виды магии от истинной, до крайних степеней белой и чёрной.
Для сказки в фильме очень много нюансов, которые взрослого человека напрягают, но ребёнок всё воспринимает иначе. Музыкальный инструмент из скетчей Монти Пайтона, где бугай молотит по мышиным хвостикам деревянными молотками, воспринимался на ура, а султан, играющий на органе, внутри которого в пыточной камере заточены смертники, приводит в изумление. Барон же от обилия крови откровенно скучает.
Его собственные отношения со Смертью весьма неоднозначны. Да и какие отношения со Смертью могут быть у того, кто в трактовке Терри Гиллиама совмещает в себе стареющего Казанову, Карлсона и Аслана из Нарнии.
Но у Терри барон не одинок. Его сопровождают верные слуги, взятые напрокат у трёх мушкетёров и с их прежними хозяевами изрядно перемешанные.
Потому умереть барон готов только в те моменты, когда никого не остаётся рядом. А иначе - время измеряется песочными часами, которые всегда можно перевернуть.
В фильме всего великолепия заметить просто не успеваешь. Словно слушаешь музыку на ускоренной перемотке. Потому так радостно после просмотра разглядывать кадры.
Любимые кадры сохранять через клавишу принтскрин почему-то не получается, потому воспользовался картинками с чешского сайта.
Это только начало, продолжение следует позже. Спать хочу.