Не тронь святое!
Это просто мерзко: и сама новость, и следующие за ней комментарии благодарных телезрителей. Другого слова я найти не могу, потому что мне равно омерзительно и воинствующее невежество, и заложенный глубоко внутри страх "лишь бы чего не вышло". По большому счету, России не нужна никакая цензура, никакие бумаги сверху, объясняющие, что можно и что нельзя; что сейчас считается хорошим, а что - плохим. Редакторы - а вместе с ними и продюсеры, и сценаристы, и режиссеры - сами не хотят брать на себя лишний риск и подставлять под возможный (но вовсе не гарантированный!) ответный удар свои рабочие места и денежные оклады, какими бы минимальными они ни были. И никто, в особенности дорогой зритель, не дает им повода изменить свое поведение.
Действительно, зачем лезть на рожон и поднимать темы, "вокруг которых ведутся споры и отсутствуют однозначные оценки"? Ой-ой-ой, как же это мы допустим нешаблонную рефлексию по поводу Второй Мировой... ох, нет, она ведь у нас своя, уникальная, Великая Отечественная война! И пусть молчит Дима Быков со своими еврейскими теориями о том, что для полноценного осознания значения и подоплеки больших исторических событий требуется полвека. Да и аудитория согласна: в то время как неоднозначный и полный грубых моментов, но все равно яркий и представляющий неожиданный взгляд на войну как адское потустороннее пространство сиквел "Утомленных солнцем" собирает в прокате жалкие крохи, а критики и зрители разносят фильм на клочки, совершенно пресная и ватная, но зато такая привычная в своих изобразительных средствах и идеологии "Брестская крепость" объявляется чуть ли не лучшим современным фильмом на военную тематику.
Дело даже не в том, что думать сложнее, чем не думать: благо, мораль ставших яблоком раздора "Четырех дней в мае" довольно проста и считывается без дипломов о высшем образовании: граница между подлой, ведомой страхом жестокостью и человеческим достоинством куда очевиднее и, в итоге, значимее границ между странами и идеологиями. В данном случае корень проблемы в том, что даже минимальные попытки вмешаться в сложившуюся систему мифов о войне вызывают боль и страх - слишком уж крепко эти мифы крепко вложены в подкорку и слишком велика будет пустота, если от них отказаться: альтернативы-то нет. В эпоху крушения идеологий и общих культурных кодов, Великая Отечественная война - последнее, чем у нас принято всем безоговорочно гордиться, и гордость эта на данный момент имеет куда большее значение, чем события и люди, ставшие для нее поводом.
В некотором смысле, еще одним доказательством этого стал сегодняшний выпуск "Военного совета" на "Эхе": когда под конец эфира был задан вопрос о том, не стоит ли сократить число единиц тяжелой военной техники, участвующей в параде 9 мая, военный комендант г. Москвы Евгений Селезнев ответил, что это недопустимо - ведь нужно уважать чувства ветеранов, которые каждый год смотрят на все эти монструозные машины и ощущают гордость за мощь и величие родной армии. Дальнейшее хотя и не было произнесено, но домыслить несложно: отнять у них эту гордость, и что останется? Катастрофические жилищные условия, крошечные пенсии, бедность, потерянность и забвение. Миф же в таких условиях (или в близких у других классов населения) становится своего рода формой эскапизма - хотя бы на день, хотя бы на два часа хронометража старого-доброго фильма, в котором у нас все получилось, все мы герои, всех нас ждет светлое будущее. И под возвышенный закадровый комментарий так сладко засыпать, не отрывая глаз от телевизора, чтобы взглянуть за окно.
Кто-то, пожалуй, упрекнет меня, помимо прочего, в том, что эти слова я пишу из Берлина - мол, отрабатываю визу и... как это там было в еще одной истории с НТВ? Ах да, "госдеповские деньги". Что ж, пускай: если кто-то мне мерзок, этот человек имеет полное право ненавидеть меня в ответ. Но пусть знает, что мне наш заочный антагонизм не более приятен, чем ему самому. Ибо мораль свежезапрещенного фильма, какой бы простой она ни была, все-таки точна и неоспорима: граница между подлостью, жестокостью, страхом и человеческим достоинством действительно имеет большее значение, нежели любые различия в национальности, убеждениях, цвете кожи или месте жительства. И в этом, я уверен, со мной согласится каждый из тех, с кем я вчера ужинал за одним столом: столом, за которым одновременно говорили на русском, английском, немецком и французском языках... и все друг друга понимали.
Действительно, зачем лезть на рожон и поднимать темы, "вокруг которых ведутся споры и отсутствуют однозначные оценки"? Ой-ой-ой, как же это мы допустим нешаблонную рефлексию по поводу Второй Мировой... ох, нет, она ведь у нас своя, уникальная, Великая Отечественная война! И пусть молчит Дима Быков со своими еврейскими теориями о том, что для полноценного осознания значения и подоплеки больших исторических событий требуется полвека. Да и аудитория согласна: в то время как неоднозначный и полный грубых моментов, но все равно яркий и представляющий неожиданный взгляд на войну как адское потустороннее пространство сиквел "Утомленных солнцем" собирает в прокате жалкие крохи, а критики и зрители разносят фильм на клочки, совершенно пресная и ватная, но зато такая привычная в своих изобразительных средствах и идеологии "Брестская крепость" объявляется чуть ли не лучшим современным фильмом на военную тематику.
Дело даже не в том, что думать сложнее, чем не думать: благо, мораль ставших яблоком раздора "Четырех дней в мае" довольно проста и считывается без дипломов о высшем образовании: граница между подлой, ведомой страхом жестокостью и человеческим достоинством куда очевиднее и, в итоге, значимее границ между странами и идеологиями. В данном случае корень проблемы в том, что даже минимальные попытки вмешаться в сложившуюся систему мифов о войне вызывают боль и страх - слишком уж крепко эти мифы крепко вложены в подкорку и слишком велика будет пустота, если от них отказаться: альтернативы-то нет. В эпоху крушения идеологий и общих культурных кодов, Великая Отечественная война - последнее, чем у нас принято всем безоговорочно гордиться, и гордость эта на данный момент имеет куда большее значение, чем события и люди, ставшие для нее поводом.
В некотором смысле, еще одним доказательством этого стал сегодняшний выпуск "Военного совета" на "Эхе": когда под конец эфира был задан вопрос о том, не стоит ли сократить число единиц тяжелой военной техники, участвующей в параде 9 мая, военный комендант г. Москвы Евгений Селезнев ответил, что это недопустимо - ведь нужно уважать чувства ветеранов, которые каждый год смотрят на все эти монструозные машины и ощущают гордость за мощь и величие родной армии. Дальнейшее хотя и не было произнесено, но домыслить несложно: отнять у них эту гордость, и что останется? Катастрофические жилищные условия, крошечные пенсии, бедность, потерянность и забвение. Миф же в таких условиях (или в близких у других классов населения) становится своего рода формой эскапизма - хотя бы на день, хотя бы на два часа хронометража старого-доброго фильма, в котором у нас все получилось, все мы герои, всех нас ждет светлое будущее. И под возвышенный закадровый комментарий так сладко засыпать, не отрывая глаз от телевизора, чтобы взглянуть за окно.
Кто-то, пожалуй, упрекнет меня, помимо прочего, в том, что эти слова я пишу из Берлина - мол, отрабатываю визу и... как это там было в еще одной истории с НТВ? Ах да, "госдеповские деньги". Что ж, пускай: если кто-то мне мерзок, этот человек имеет полное право ненавидеть меня в ответ. Но пусть знает, что мне наш заочный антагонизм не более приятен, чем ему самому. Ибо мораль свежезапрещенного фильма, какой бы простой она ни была, все-таки точна и неоспорима: граница между подлостью, жестокостью, страхом и человеческим достоинством действительно имеет большее значение, нежели любые различия в национальности, убеждениях, цвете кожи или месте жительства. И в этом, я уверен, со мной согласится каждый из тех, с кем я вчера ужинал за одним столом: столом, за которым одновременно говорили на русском, английском, немецком и французском языках... и все друг друга понимали.