Малина, гравий, креозот,
нескоро сердце заживёт,
досадою кривится рот - -
и это я, Финдлей.
Тому уж двадцать долгих лет,
не мучь, не наступай на след,
и голос тих, и волос сед,
пусти меня, Финдлей.
Мы в тамбуре на долгий час
под взглядом посторонних глаз,
колышутся цветы вдоль трасс,
впусти меня, Финдлей.