(no subject)
Такая невыносимая грусть. Невероятная. Это что-то причинно-беспричинное.
Чувак, я сегодня опять видела твою цветную макушку. Честно, я быстро отвела взгляд и ускорила шаг, хотя первым желанием было подойти.
Пошёл ты к чёрту.
Ты и твои полосатые футболки-сигареты-грустные песни о том, что тебя никто не понимает; твои не_запятые-печальные карие глаза и скотч на гитаре; ты и твоя подлая подружка, - это всё было так давно, что уже странно, отчего я бешусь.
Кто там успокаивает тебя, пьяного, разбитого, когда ты плачешь..? Кто целует тебя в висок? Кому ты расказываешь о своих проблемах, неудачник? Кого ты теперь называешь Чудом? Каких глупых рыжих девочек?
У меня уже всё хорошо, смотри, какая я счастливая... Я заметно похорошела, отрастила волосы, слушаю отличную музыку, закончила школу, поступаю в вуз; большая уже, казалось бы девочка, а всё ещё ломаюсь. Всё напиваюсь, пишу тебе слезоточивые манифесты, всё порываюсь сказать, что я о тебе думаю; набрала в рот камней.
Ездила на твою любимую (или когда-либо любимую) Психею.
Живой человек, в жизни много всего происходит. Был Френки, Френки я очень нравилась, ты его видел, но точно не знаешь, - он из Москвы. Есть Рро теперь, ты его тоже видел; Рро смешной, конечно, мальчик, маленький, и у него нет ничего абсолютно, и в щёчку целует как пятилетний ребёнок - свою воспитательницу.
Ваня огромное счастье, Ваня садится передо мной и клеит мне на больную ножку пластырь...
Не поверишь, но я когда-то думала, что именно ты будешь одобрять моих мальчиков, и никто другой.
Сохраняю, сохраняю, сохраняю...
По сути, я люблю всё то, что ты мне привил, подарил, отдал; всё то, что ты любил.
Но я надеюсь, что когда-нибудь это кончится...
Уже нет сил желать тебе счастья, да и несчастье желается тяжело.