Штирлиц. Попытка рецензии
Вчера настала пора и мне сходить в «Гиперион» на «Штирлица». Думаю, все нижесказанное не может претендовать на толковую бесстрастную рецензию, ибо в спектакле задействованы люди, с которыми нас давно связывают приятельские, дружественные, а кое с кем даже родственные отношения, в нашем кругу сей опус муссируется довольно давно и, например, мой сын мне его пропел еще до премьеры чуть ли не от и до. В конце концов, я успел посмотреть совершенно секретную видеозапись премьеры, будучи в Новосибирске, в компании с автором, половиной исполнителей главных ролей и лучшей половиной оркестра.
Итак, для тех, кто еще не в курсе, действо называется «Штирлиц. Попытка к бегству». Автор его музыки и… хм… ну пусть будет либретто, Михаил Капустин, когда-то в Питере назвал его мюзиклом. Сейчас же ни в официальной группе спектакля Вконтакте, ни на афишах оно никак не определяется. Определять жанр «Штирлица» - дело неблагодарное, я его оставлю потомкам. Лично я предпочитаю называть его просто спектаклем, а музыкальный он, поэтический или там бардовский - дело третье.
Надо сказать, что год назад, на БенеФесте «трейлер» спектакля произвел на меня весьма странное впечатление. Показанные избранные арии я тогда охарактеризовал как стеб ради стеба, этакий «типичный Капустин» разлива последнего Канала. Впервые же стойку на «Штирлица» я сделал, услышав у костра «Ночных асов» в акапельном исполнении Натахи Тарвердян и Олега Городецкого. Но этого не хватило для мазохистского акта похода на премьеру в забитый под завязку «Гиперион». Наконец, прочитав первые рецензии (особенно убедительным в этом плане оказался Гоша Курячий), я таки взял «талончик» на билетик на просмотр. Потом был новосибирский «трейлер», в который вошла ария Юстаса «Нет связи» и - пазл сложился - просмотр видео.
Вручая в этом году Мише Капустину диплом лауреата Второго канала МосГора, я пошутил, что мол автор перестал писать песни, а стал писать мюзиклы. Оказалось, что в шутке была весьма малая доля шутки, и «Штирлиц» для меня предстал цельным литературно-музыкальным произведением, характерным для Миши - чертовски длинной песней со множеством философских отступлений, побочных линий сюжета и потайных ходов. То, что эта песня длится не 5-6 минут, а гораздо дольше, можно списать на творческий рост автора. Идеально сыгранный, этот спектакль способен держать слушателя за горло от первой до последней минуты. Я полагаю, что когда-нибудь он будет сыгран идеально, хотя уже сейчас, на волне третьего показа, он весьма хорош.
Песенное творчество Миши в последние годы меня больше радует, чем огорчает, но здесь следует учитывать то, что у меня особое отношение к длинным текстам, и той известной математической филологичности, коей славен другой незабвенный Михаил, который не Капустин, а Щербаков. Так вот, в «Штирлице» текстовые длинноты (и, стоит признать, немногочисленные текстовые же ляпы) меня смущают не сильно. Опять же, при хорошей игре актерского состава, не коробят ни пробивающийся местами пафос, ни некоторые гэги на грани фола, ни общая эклектика действия. Склеивает спектакль идея личной трагедии и проблема выбора его героев, этакая подводная часть «Семнадцати мгновений весны». «Штирлиц» не пересказывает бессмертного творения Семенова-Лиозновой, но, рискну постулировать, требует от зрителя знания первоисточника. И еще, вопреки возможному первому впечатлению, это никак не «еще один анекдот про Штирлица».
Музыкально спектакль хорош, насколько хорош как мелодист его автор, хорошо умеющий писать «интеллектуальный шлягер». «Хуки», обильно развешанные по всему музыкальному тексту, еще долго преследуют слушателя, крутятся в голове и просятся на язык. Пожалуй, легкая претензия к музыкальной части произведения у меня возникла только 1-2 раза по ходу всего действа, на паре монотонных, текстуально разреженных монологов. И из части формальных, но устранимых недостатков можно сюда же занести текстовую плотность некоторых арий, требующую от актеров чудес артикуляции, которые, даже будучи технически осуществимыми и реализованными, при существующей системе озвучки не спасают.
Третий кит спектакля - его постановочная часть - моими предшественниками на рецензионном поприще описан и восхвален неоднократно. Соглашусь с ними - лаконичность декораций и костюмов, светового решения, идентификационных символов (в спектакле задействована небольшая группа актеров, четверо из них, играя главные роли, поют практически все массовки; «переход» из хоровой в индивидуальную ипостась осуществляется посредством одной-двух деталей: фуражка Штирлица, красный берет радистки Кэт, нарукавная повязка Мюллера и пасторские «причиндалы» Шлага) не отвлекают от главного: музыкально-поэтической композиции спектакля. Наверное, иначе не могло и быть: и автор, и большинство актеров - это наши, АПэшные, люди. Причем не просто имеющие отношение к АП, а те, кого в последние годы с легкой руки Берга называют «личностниками». «Штирлиц» - это очень личностный театр, такой вот оксюморон в духе словесных баталий нашего времени.
Можете бить меня ногами, но спектаклю в «Гиперионе» тесно. Не в том плане, что сцена в два с половиной шага не дает простора движухе труппы, а в том, что и игра и просмотр в душном переполненном зале превращаются в подвижничество через 10 минут после начала увертюры, а отсутствие прохода между рампой и первым рядом не дает возможности зрителю охватить сцену и действие на ней целиком. Невозможность выдвинуть на авансцену портал акустической системы не позволяет задействовать индивидуальные микрофоны, широкополосные же местами фонят, местами не улавливают нюансы плотного текста. Так, например, одна из сильнейших арий спектакля - «Бежать» - несмотря на титанические усилия Маши Гескиной даже со второго ряда улавливается ошметками, а «Колыбельная Эрвина» заставляет Колю Сбытова форсировать голос, что ему, на мой взгляд, строго противопоказано - теряется 99% его природного обаяния. Рискну предположить, что хорошо смонтированная видеозапись будет иметь преимущества перед «гиперионовской» постановкой.
Мне и повезло и не повезло попасть именно на третью постановку «Штирлица». В ней не было эйфории премьеры и осторожности первого повтора, это был зрелый спектакль, в котором в полный рост поднялся мандраж, присущий «синдрому третьего раза». С другой стороны, премьеру я тоже видел, пусть и в записи, так что ни сбои ритм-секции, ни тяжелое «вползание» труппы в тягучую, рыхлую ткань первой массовки, ни четвертьтоновые недотягивания некоторых актеров в первой половине спектакля и многие-многие другие досадные мелочи не помешали мне увидеть за частным общую мысль и получить нехилое эстетическое наслаждение. Да, «Штирлиц» все еще нуждается местами в напильнике, меня не совсем устраивает техническое умение ряда актеров, но, несомненно то, что перед нами культурное явление. Must see, как говорится. Бригаде - респект, уважуха и большое человеческое спасибо. Вы все «ужасные молодцы» (конец цитаты).
Итак, для тех, кто еще не в курсе, действо называется «Штирлиц. Попытка к бегству». Автор его музыки и… хм… ну пусть будет либретто, Михаил Капустин, когда-то в Питере назвал его мюзиклом. Сейчас же ни в официальной группе спектакля Вконтакте, ни на афишах оно никак не определяется. Определять жанр «Штирлица» - дело неблагодарное, я его оставлю потомкам. Лично я предпочитаю называть его просто спектаклем, а музыкальный он, поэтический или там бардовский - дело третье.
Надо сказать, что год назад, на БенеФесте «трейлер» спектакля произвел на меня весьма странное впечатление. Показанные избранные арии я тогда охарактеризовал как стеб ради стеба, этакий «типичный Капустин» разлива последнего Канала. Впервые же стойку на «Штирлица» я сделал, услышав у костра «Ночных асов» в акапельном исполнении Натахи Тарвердян и Олега Городецкого. Но этого не хватило для мазохистского акта похода на премьеру в забитый под завязку «Гиперион». Наконец, прочитав первые рецензии (особенно убедительным в этом плане оказался Гоша Курячий), я таки взял «талончик» на билетик на просмотр. Потом был новосибирский «трейлер», в который вошла ария Юстаса «Нет связи» и - пазл сложился - просмотр видео.
Вручая в этом году Мише Капустину диплом лауреата Второго канала МосГора, я пошутил, что мол автор перестал писать песни, а стал писать мюзиклы. Оказалось, что в шутке была весьма малая доля шутки, и «Штирлиц» для меня предстал цельным литературно-музыкальным произведением, характерным для Миши - чертовски длинной песней со множеством философских отступлений, побочных линий сюжета и потайных ходов. То, что эта песня длится не 5-6 минут, а гораздо дольше, можно списать на творческий рост автора. Идеально сыгранный, этот спектакль способен держать слушателя за горло от первой до последней минуты. Я полагаю, что когда-нибудь он будет сыгран идеально, хотя уже сейчас, на волне третьего показа, он весьма хорош.
Песенное творчество Миши в последние годы меня больше радует, чем огорчает, но здесь следует учитывать то, что у меня особое отношение к длинным текстам, и той известной математической филологичности, коей славен другой незабвенный Михаил, который не Капустин, а Щербаков. Так вот, в «Штирлице» текстовые длинноты (и, стоит признать, немногочисленные текстовые же ляпы) меня смущают не сильно. Опять же, при хорошей игре актерского состава, не коробят ни пробивающийся местами пафос, ни некоторые гэги на грани фола, ни общая эклектика действия. Склеивает спектакль идея личной трагедии и проблема выбора его героев, этакая подводная часть «Семнадцати мгновений весны». «Штирлиц» не пересказывает бессмертного творения Семенова-Лиозновой, но, рискну постулировать, требует от зрителя знания первоисточника. И еще, вопреки возможному первому впечатлению, это никак не «еще один анекдот про Штирлица».
Музыкально спектакль хорош, насколько хорош как мелодист его автор, хорошо умеющий писать «интеллектуальный шлягер». «Хуки», обильно развешанные по всему музыкальному тексту, еще долго преследуют слушателя, крутятся в голове и просятся на язык. Пожалуй, легкая претензия к музыкальной части произведения у меня возникла только 1-2 раза по ходу всего действа, на паре монотонных, текстуально разреженных монологов. И из части формальных, но устранимых недостатков можно сюда же занести текстовую плотность некоторых арий, требующую от актеров чудес артикуляции, которые, даже будучи технически осуществимыми и реализованными, при существующей системе озвучки не спасают.
Третий кит спектакля - его постановочная часть - моими предшественниками на рецензионном поприще описан и восхвален неоднократно. Соглашусь с ними - лаконичность декораций и костюмов, светового решения, идентификационных символов (в спектакле задействована небольшая группа актеров, четверо из них, играя главные роли, поют практически все массовки; «переход» из хоровой в индивидуальную ипостась осуществляется посредством одной-двух деталей: фуражка Штирлица, красный берет радистки Кэт, нарукавная повязка Мюллера и пасторские «причиндалы» Шлага) не отвлекают от главного: музыкально-поэтической композиции спектакля. Наверное, иначе не могло и быть: и автор, и большинство актеров - это наши, АПэшные, люди. Причем не просто имеющие отношение к АП, а те, кого в последние годы с легкой руки Берга называют «личностниками». «Штирлиц» - это очень личностный театр, такой вот оксюморон в духе словесных баталий нашего времени.
Можете бить меня ногами, но спектаклю в «Гиперионе» тесно. Не в том плане, что сцена в два с половиной шага не дает простора движухе труппы, а в том, что и игра и просмотр в душном переполненном зале превращаются в подвижничество через 10 минут после начала увертюры, а отсутствие прохода между рампой и первым рядом не дает возможности зрителю охватить сцену и действие на ней целиком. Невозможность выдвинуть на авансцену портал акустической системы не позволяет задействовать индивидуальные микрофоны, широкополосные же местами фонят, местами не улавливают нюансы плотного текста. Так, например, одна из сильнейших арий спектакля - «Бежать» - несмотря на титанические усилия Маши Гескиной даже со второго ряда улавливается ошметками, а «Колыбельная Эрвина» заставляет Колю Сбытова форсировать голос, что ему, на мой взгляд, строго противопоказано - теряется 99% его природного обаяния. Рискну предположить, что хорошо смонтированная видеозапись будет иметь преимущества перед «гиперионовской» постановкой.
Мне и повезло и не повезло попасть именно на третью постановку «Штирлица». В ней не было эйфории премьеры и осторожности первого повтора, это был зрелый спектакль, в котором в полный рост поднялся мандраж, присущий «синдрому третьего раза». С другой стороны, премьеру я тоже видел, пусть и в записи, так что ни сбои ритм-секции, ни тяжелое «вползание» труппы в тягучую, рыхлую ткань первой массовки, ни четвертьтоновые недотягивания некоторых актеров в первой половине спектакля и многие-многие другие досадные мелочи не помешали мне увидеть за частным общую мысль и получить нехилое эстетическое наслаждение. Да, «Штирлиц» все еще нуждается местами в напильнике, меня не совсем устраивает техническое умение ряда актеров, но, несомненно то, что перед нами культурное явление. Must see, как говорится. Бригаде - респект, уважуха и большое человеческое спасибо. Вы все «ужасные молодцы» (конец цитаты).