Приготовления
В конце этой недели у меня будет день варенья. За этот год я стала совсем взрослой девочкой. Это не может не радовать, тем более что в наших бизнес делах все начинает налаживаться. C появлением Светы у нас все совсем изменилось. Вадик безумно рад появлению первых заказов. На полученную предоплату мы уже сняли наш первый офис и ни разу не пожалели, тем более что каждый клиент на машине или такси без проблем всегда сможет доехать до конечной остановки Ново-Ленино.
В конце прошлой недели Вадик отправил меня в канцелярский магазин. Ему вдруг взбрело в голову, что нам нужна пачка фломастеров и большой рулон ватмановской бумаги, вот этого у нас в офисе точно не хватало. Также он попросил меня привезти этот набор юного художника сразу же прямо к нему домой. Тут я как обычно покочевряжилась, и поскольку делать все равно было нечего, решила сходить. Только я собралась, вышла за дверь офиса, и тут меня как черт дернул, я остановилась и дальше никуда не пошла, а прилегла к двери и давай подслушивать. И слышу, как Вадик говорит Свете, - ну, что как мы и договаривались, завтра утром 10:00 встречаемся в кафешке на углу.
Меня переклинило от услышанного, но я решила не устраивать сцен, а проследить за тем как пройдет их встреча, в кафешке на этом чертовом углу. Решила, что лучше мне сегодня в офисе не появляться, а завтра я устрою им посиделки за углом. Съездила, купила ватман и фломастеры, отвезла их домой Вадику, чтобы Вадик ничего не заподозрил. И решила пораньше лечь спать, как тут же мне звонит Вадик и просит, чтобы я посидела завтра в офисе на телефоне, а то Света не сможет подойти из-за того что приболела. Представляете, приболела овца.
Размечтались как же, прейду, упаду на телефон и буду сидеть не шевелиться. В 9:30 я уже была в этой мерзкой кафешке. Надела темные очки, распахнула газету и уселась за самый дальний столик. Где-то без пяти десять они оба зашли в кафешку, и уселись прямо перед выходом. Но приблизительно через пять минут, даже ничего не заказав, они оттуда вышли. Я отправилась за ними и, похоже, мои тревожные мысли стали оправдываться.
Они подошли к дому Вадика, потом зашли в подъезд и начали подниматься по ступенькам. Я же решила их перегнать, уселась в лифт - поехала, но как только я подъехала к Вадиковскому этажу - погас свет, и это означало только одно - я застряла. Сказать, что я чуть не выломала двери этого лифта все равно, что ничего не сказать. Но, примерно через пять минут я успокоилась, и попыталась вслушаться в тишину, может, кто уже идет меня спасать, и в этот момент до меня стали доносится стоны, вздохи, ахи, охи, вобщем душераздирающие похотливые, ужасно пошлые и неприличные звуки.
Нечеловеческими усилиями - ровно через минуту двери лифта открылись, и на площадке моему взору предстала ужасающая картина непередаваемая словами: гадкая, омерзительная, дурная, пакостная, пошлая, срамная, отвратительная, нелицеприятная, поганая, мерзоненовистная. Двое подростков занимались ЭТИМ прямо у меня на глазах, и когда я внезапно вышла из лифта, они схватили штаны, юбки в зубы и побежали, словно кубарем покатились по лестнице куда-то вниз. Какая мерзость.
Недолго думая, я медленно подошла к Вадиковской двери вставила ключ. Осторожно повернула его в замочной скважине, на цыпочках зашла в предбанник и легонько приоткрыла входную дверь, как сразу же услышала голос Вадика: Давай, скорее, снимай. Как я хочу это сделать. Подожди, она у тебя совсем сухая, а у меня не влажные руки. А эта овца ему: Нужно слюной смочить, так будет лучше. Только сделай это бережно, я еще никогда не пробовала сразу с двух сторон.
Тут я пнула дверь, что было сил, и вбежала на кухню, откуда и доносились их голоса. Но кого же было мое удивление, когда я увидела, как Вадик со Светой сидят и рисуют плакат, именно теми фломастерами, которые я и покупала. Представляете, а плакат-то в честь моего надвигающегося дня варенья. Вот, я себя чуть до помутнения разума-то не довела. Уже себе там, на представляла, ужас какой. Зато теперь осталось дождаться дня рождения и узнать обо всех сюрпризах, что приготовили для меня Вадик и Света.
В конце прошлой недели Вадик отправил меня в канцелярский магазин. Ему вдруг взбрело в голову, что нам нужна пачка фломастеров и большой рулон ватмановской бумаги, вот этого у нас в офисе точно не хватало. Также он попросил меня привезти этот набор юного художника сразу же прямо к нему домой. Тут я как обычно покочевряжилась, и поскольку делать все равно было нечего, решила сходить. Только я собралась, вышла за дверь офиса, и тут меня как черт дернул, я остановилась и дальше никуда не пошла, а прилегла к двери и давай подслушивать. И слышу, как Вадик говорит Свете, - ну, что как мы и договаривались, завтра утром 10:00 встречаемся в кафешке на углу.
Меня переклинило от услышанного, но я решила не устраивать сцен, а проследить за тем как пройдет их встреча, в кафешке на этом чертовом углу. Решила, что лучше мне сегодня в офисе не появляться, а завтра я устрою им посиделки за углом. Съездила, купила ватман и фломастеры, отвезла их домой Вадику, чтобы Вадик ничего не заподозрил. И решила пораньше лечь спать, как тут же мне звонит Вадик и просит, чтобы я посидела завтра в офисе на телефоне, а то Света не сможет подойти из-за того что приболела. Представляете, приболела овца.
Размечтались как же, прейду, упаду на телефон и буду сидеть не шевелиться. В 9:30 я уже была в этой мерзкой кафешке. Надела темные очки, распахнула газету и уселась за самый дальний столик. Где-то без пяти десять они оба зашли в кафешку, и уселись прямо перед выходом. Но приблизительно через пять минут, даже ничего не заказав, они оттуда вышли. Я отправилась за ними и, похоже, мои тревожные мысли стали оправдываться.
Они подошли к дому Вадика, потом зашли в подъезд и начали подниматься по ступенькам. Я же решила их перегнать, уселась в лифт - поехала, но как только я подъехала к Вадиковскому этажу - погас свет, и это означало только одно - я застряла. Сказать, что я чуть не выломала двери этого лифта все равно, что ничего не сказать. Но, примерно через пять минут я успокоилась, и попыталась вслушаться в тишину, может, кто уже идет меня спасать, и в этот момент до меня стали доносится стоны, вздохи, ахи, охи, вобщем душераздирающие похотливые, ужасно пошлые и неприличные звуки.
Нечеловеческими усилиями - ровно через минуту двери лифта открылись, и на площадке моему взору предстала ужасающая картина непередаваемая словами: гадкая, омерзительная, дурная, пакостная, пошлая, срамная, отвратительная, нелицеприятная, поганая, мерзоненовистная. Двое подростков занимались ЭТИМ прямо у меня на глазах, и когда я внезапно вышла из лифта, они схватили штаны, юбки в зубы и побежали, словно кубарем покатились по лестнице куда-то вниз. Какая мерзость.
Недолго думая, я медленно подошла к Вадиковской двери вставила ключ. Осторожно повернула его в замочной скважине, на цыпочках зашла в предбанник и легонько приоткрыла входную дверь, как сразу же услышала голос Вадика: Давай, скорее, снимай. Как я хочу это сделать. Подожди, она у тебя совсем сухая, а у меня не влажные руки. А эта овца ему: Нужно слюной смочить, так будет лучше. Только сделай это бережно, я еще никогда не пробовала сразу с двух сторон.
Тут я пнула дверь, что было сил, и вбежала на кухню, откуда и доносились их голоса. Но кого же было мое удивление, когда я увидела, как Вадик со Светой сидят и рисуют плакат, именно теми фломастерами, которые я и покупала. Представляете, а плакат-то в честь моего надвигающегося дня варенья. Вот, я себя чуть до помутнения разума-то не довела. Уже себе там, на представляла, ужас какой. Зато теперь осталось дождаться дня рождения и узнать обо всех сюрпризах, что приготовили для меня Вадик и Света.