Переписчик
Неутомимые врачи не то кудесники, не то иллюзионисты, взяли и проапгрейдили Вадика, до жизнеутверждающего состояния, а его шея моими незаметными бдениями оказалась дома на теплой мягкой постельке. Сегодня глянула на него и поняла, что мумиозное состояние его шеи производит на меня глубочайшее впечатление, сравнимое разве что с ощущением просмотра последних модных коллекций, где мальчики ходят в одних плавках, а их шеи забинтованы яркими разноцветными шарфами.
Ему понавыписывали с три короба лекарств, за которыми мне пришлось колдыбать в аптеку. Не успела я выйти из подъезда, как вдруг ощутила на себе взгляды двух смущенных мужчин. Так успокойся, - сказала я себе, - наверное, они с кем-то меня перепутали. Но не успела я сделать еще несколько шагов вперед, как услышала себе вслед мужской смех и свист отправленный мне вдогонку. Я ускорила шаг и, повернув за угол, наткнулась на двух пристально смотрящих на меня девиц, как вдруг одна другой, глядя на меня, начала что-то шептать и они обе начали хихикать.
Такого ужаса я не испытывала никогда, эта отвратительная популярность свалилась на меня как меткая сосулька, ударив прямо в мое темечко. Мне казалось, что все мужчины, которые шли мне на встречу уже видели меня обнаженной. Я была готова провалится сквозь землю, лишь бы не ощущать на себе эти недоумевающие взгляды, улыбки, усмешки, перешептывания и окрики.
Я взяла себя в руки и кое-как дошла до ближайшей аптеки. Войдя туда, я подошла к невозмутимому продавцу, но, не успев произнести и слова, тут, же услышала омерзительный крик старухи - ходят тут всякие проститутки, бесстыжие шалавы, титьки свои всем показывают и не краснеют. Из глаз у меня прыснули слезы, и я выбежала из этой аптеки. Как купила нужные лекарства и как возвращалась домой, уже толком не помню. Было только одно разъедающее меня ощущение, что жизнь моя кончена, что остается мне одно - сидеть в моей серой квартире до скончания века, пока не вымрут все люди, кто видел тогда меня полностью без одежды.
Пришла я домой, напоила Вадика лекарствами и только он уснул. Как кто-то начал тарабанить в дверь. Я подошла к двери, подумала, может подруга приехала меня поддержать, но глядя в глазок, я увидела двух мужчин. Тут же они начали стучать громче в дверь, а затем пошли выкрики, - мы знаем, что вы дома открывайте, открывайте мы видели свет в вашем окне, скорее открывайте нам нужны все ваши данные. Все подумала я, - теперь меня не оставят в покое даже дома. Точно, меня либо затерроризируют, либо подкараулят, а затем поиздеваются, изнасилуют и убьют.
В какой-то момент я ощутила, что мне уже терять нечего, побежала на кухню схватила утюг, кинулась к двери, как вдруг позади себя услышала металлический грохот падающих кастрюль. Казалось, что даже эти кастрюли желали мне долгой и мучительной смерти.
Когда я отварила дверь, на площадке никого уже не было. А из двери вывалился вот этот официальный бланк:
Оказывается ко мне приходили переписчики, чтобы я не была пропущена при новой переписи населения, и была посчитана, как полноправный гражданин свой большой страны. Это очень важно взять и пересчитаться, а иначе получится как в той страшной истории, где одна коварная пенсионерка убила другую и несколько месяцев получала за нее пенсию.
Ему понавыписывали с три короба лекарств, за которыми мне пришлось колдыбать в аптеку. Не успела я выйти из подъезда, как вдруг ощутила на себе взгляды двух смущенных мужчин. Так успокойся, - сказала я себе, - наверное, они с кем-то меня перепутали. Но не успела я сделать еще несколько шагов вперед, как услышала себе вслед мужской смех и свист отправленный мне вдогонку. Я ускорила шаг и, повернув за угол, наткнулась на двух пристально смотрящих на меня девиц, как вдруг одна другой, глядя на меня, начала что-то шептать и они обе начали хихикать.
Такого ужаса я не испытывала никогда, эта отвратительная популярность свалилась на меня как меткая сосулька, ударив прямо в мое темечко. Мне казалось, что все мужчины, которые шли мне на встречу уже видели меня обнаженной. Я была готова провалится сквозь землю, лишь бы не ощущать на себе эти недоумевающие взгляды, улыбки, усмешки, перешептывания и окрики.
Я взяла себя в руки и кое-как дошла до ближайшей аптеки. Войдя туда, я подошла к невозмутимому продавцу, но, не успев произнести и слова, тут, же услышала омерзительный крик старухи - ходят тут всякие проститутки, бесстыжие шалавы, титьки свои всем показывают и не краснеют. Из глаз у меня прыснули слезы, и я выбежала из этой аптеки. Как купила нужные лекарства и как возвращалась домой, уже толком не помню. Было только одно разъедающее меня ощущение, что жизнь моя кончена, что остается мне одно - сидеть в моей серой квартире до скончания века, пока не вымрут все люди, кто видел тогда меня полностью без одежды.
Пришла я домой, напоила Вадика лекарствами и только он уснул. Как кто-то начал тарабанить в дверь. Я подошла к двери, подумала, может подруга приехала меня поддержать, но глядя в глазок, я увидела двух мужчин. Тут же они начали стучать громче в дверь, а затем пошли выкрики, - мы знаем, что вы дома открывайте, открывайте мы видели свет в вашем окне, скорее открывайте нам нужны все ваши данные. Все подумала я, - теперь меня не оставят в покое даже дома. Точно, меня либо затерроризируют, либо подкараулят, а затем поиздеваются, изнасилуют и убьют.
В какой-то момент я ощутила, что мне уже терять нечего, побежала на кухню схватила утюг, кинулась к двери, как вдруг позади себя услышала металлический грохот падающих кастрюль. Казалось, что даже эти кастрюли желали мне долгой и мучительной смерти.
Когда я отварила дверь, на площадке никого уже не было. А из двери вывалился вот этот официальный бланк:
Оказывается ко мне приходили переписчики, чтобы я не была пропущена при новой переписи населения, и была посчитана, как полноправный гражданин свой большой страны. Это очень важно взять и пересчитаться, а иначе получится как в той страшной истории, где одна коварная пенсионерка убила другую и несколько месяцев получала за нее пенсию.