В комнате с весокосными окнами ты грифельным штрихом вопьёшься мне укусом в плавность шеи.
Лезвием языка полосуя мое сердце, пьешь из надрезов голоса берёзовый сок.
И из этого опрокинутого танца выходят наши длинные тени. Выходят сливаясь в одну. Ведь меня по сути нет.
На Маросовом поле заплетены в косы истории шагов. И сожжены все вероятные костры.
Развей же после с ладоней пепел мой в дымчатую Петербургскую ночь.
Я под утро очнусь огненным фениксом на одной из городских крыш.
Забыв тебя. Не помня, но опасаясь волчьих глаз твоих.
Потому что ветер с Невы двусмысленен....
.....Но однозначен.
S.
"Есть такие истории, в которых не может быть хороших точек... никаких не может быть!
Такие Сказки, которые незаметно, сами по себе начинают шептаться в одну из ночей
(а у настоящих сказок не всегда хорошее начало), когда, казалось бы, уже всем все равно...
Которые ты сочиняешь на ходу как заклинание о скорой Весне и, которые, кто-то, в других землях,
в других столицах услышит сквозь сон.... и, быть может, улыбнется.
И только за эту улыбку, мне кажется, стоит их твердить бредя по морозу, меняя точки на запятые...
Мое заклинание сработает... Весна уже скоро."
L.