Как заправляют самолёты
----- РЕКЛАМА -----
На Московском нефтеперерабатывающем заводе мы уже побывали, теперь отправляемся в аэропорт.
После того, как МНПЗ произвёл керосин ТС-1, топливо попадает в трубу и на некоторое время исчезает из нашего поля зрения.
Проследим же его путь до крыла самолёта на финальном этапе, который связан с работой топливозаправочного комплекса.
"Газпромнефть-Аэро" - дочернее предприятие "Газпром нефти" - занимается заправкой воздушных судов во множестве аэропортов, при этом в "Шереметьево" и "Остафьево" работают собственные ТЗК компании, а во "Внуково", "Домодедово" и "Жуковском" компания работает через ТЗК партнёров.
Также "Газпромнефть-Аэро" имеет собственные ТЗК в Санкт-Петербурге, Калининграде, Пскове, Брянске, Саранске, Ульяновске, Мурманске, Екатеринбурге, Омске, Новосибирске, Томске, Кемерово, Красноярске, Чите, Анадыре, Бишкеке и других городах.
Но мы так далеко забираться не будем - нас и в "Шереметьево" неплохо кормят.
Резервуары для хранения топлива - одна из наиболее узнаваемых деталей аэропортового ландшафта.
Казалось бы, простая бочка. Но тонкостей и здесь немало: забор топлива осуществляется с помощью плавающих топливозаборников, чтобы исключить риск забора топлива со дна.
А на дне резервуаров установлены датчики, которые реагируют на воду. У них даже название мудрёное: датчики наличия подтоварной воды. А ещё есть датчики предельно минимального и предельно максимального уровня, датчики измерения температуры и датчики давления паровоздушной смеси над топливом. На уровне - противопожарная защита и защита от протекания топлива.
Если описывать, что происходит с топливом в аэропорту, то окажется, что чаще всего производится измерение и контроль.
На каждом этапе количество керосина учитывается, причём делается поправка на плотность, которая зависит от температуры. И постоянно топливо фильтруется и проверяется на отсутствие примесей и воды.
Вот эта труба как раз то самое место, где керосин из кольца приходит на склад «Газпромнефть-Аэро» недалеко от Шереметьево.
А отсюда уже по другой трубе после контрольных проверок отправляется в аэропорт.
Итак, топливо попало в приёмный резервуар, отстоялось и прошло лабораторный контроль.
Далее его "захватывают" насосно-фильтрационные модули "Блока выдачи и учёта", где происходит предварительная очистка, отсеивающая частицы размером до 40 мкм, а затем тонкая очистка, снижающая порог до 5 мкм.
Конечно, тут тоже колдуют на пузырьках - проверяют качество топлива, но уже в большей ёмкости.
Переезжаем в аэропорт
По подземному трубопроводу авиакеросин со склада «Газпромнефть-Аэро» попадает вот на этот на перронный пункт налива, где через модули выдачи топлива авиационный керосин заливается в аэродромные топливозаправщики.
В Шереметьево "Газпромнефть-Аэро" располагает парком ТЗА-20, ТЗА-22, ТЗА-28, ТЗА-40, ТЗА-45, ТЗА-50, ТЗА-60 отечественного производства.
Не поверите, но тут тоже производится фильтрация топлива - на этот раз через сеточку, не пропускающую частицы размером более 1-2 мкм, и его учёт.
Всё по технологии - во время перекачки топлива цепляются "крокодилы" для заземления.
Санкционированный слив топлива - чтобы определить, нет ли в отстое воды.
Всё чисто, можно везти под крыло самолёта!
И вот волнительный момент - ТЗА под крылом Боинга-777, который готовится к вылету в Нью-Йорк.
Для заправки нужно подъехать к определённому месту с определённой стороны. Работу водителя обязательно контролирует заправщик на земле.
Сразу устанавливаются колодки.
Но и без них машина оборудована системой блокировки движения. А ещё топливозаправщики имеют на борту датчики защиты от переполнения цистерны, систему фильтрации и водоотделения, систему регулирования давления и даже систему контроля дееспособности оператора.
Самолёт тоже стоит с колодками, но у нефтяников они выглядят как-то пожелтее.
Пульт управления у оператора ТЗА немного проще, чем у КВС Boeing 777-300, но и тут есть информационное табло, куча датчиков, измерителей и блокировок.
Чтобы выдать топливо, нужно задать необходимый объём, подтвердить операцию, а во время заправки задействовать систему контроля дееспособности оператора с пугающим названием DEADMAN.
Это оператор "младшей" ТЗА-28. Витой провод - как раз от системы DEADMAN.
Боинги поменьше обычно заправляют через один «рукав». Но если понадобится, могут и через два.
В компании даже есть проект "Цифровой ТЗК", предполагающий автоматизацию управления технологическими процессами и онлайн-учёт на всех этапах - от приёма на склад до выдачи "в крыло". Только своего робота Фёдора не хватает.
Очередной заказ выполнен. Водитель (обычно он же и оператор) постоянно на связи с диспетчерами ТЗК и наземными службами аэропорта.
Задания и отчётность формируются в электронном виде - это компьютер в салоне заправщика.
И полетел наш заправленный 777 в Нью-Йорк. Мягкой посадки!
Вот такая красота.
Подписываемся на лучший авторский авиационно-космический инстаграм и второй про пейзажи и котят.
Также подписываемся на мой Яндекс-дзен.
Теперь ещё и на телегу подписывайтесь. Там и жж, и инстаграм и просто непутёвые себяшки заметки, которых нигде не увидите.
На Московском нефтеперерабатывающем заводе мы уже побывали, теперь отправляемся в аэропорт.
После того, как МНПЗ произвёл керосин ТС-1, топливо попадает в трубу и на некоторое время исчезает из нашего поля зрения.
Проследим же его путь до крыла самолёта на финальном этапе, который связан с работой топливозаправочного комплекса.
"Газпромнефть-Аэро" - дочернее предприятие "Газпром нефти" - занимается заправкой воздушных судов во множестве аэропортов, при этом в "Шереметьево" и "Остафьево" работают собственные ТЗК компании, а во "Внуково", "Домодедово" и "Жуковском" компания работает через ТЗК партнёров.
Также "Газпромнефть-Аэро" имеет собственные ТЗК в Санкт-Петербурге, Калининграде, Пскове, Брянске, Саранске, Ульяновске, Мурманске, Екатеринбурге, Омске, Новосибирске, Томске, Кемерово, Красноярске, Чите, Анадыре, Бишкеке и других городах.
Но мы так далеко забираться не будем - нас и в "Шереметьево" неплохо кормят.
Резервуары для хранения топлива - одна из наиболее узнаваемых деталей аэропортового ландшафта.
Казалось бы, простая бочка. Но тонкостей и здесь немало: забор топлива осуществляется с помощью плавающих топливозаборников, чтобы исключить риск забора топлива со дна.
А на дне резервуаров установлены датчики, которые реагируют на воду. У них даже название мудрёное: датчики наличия подтоварной воды. А ещё есть датчики предельно минимального и предельно максимального уровня, датчики измерения температуры и датчики давления паровоздушной смеси над топливом. На уровне - противопожарная защита и защита от протекания топлива.
Если описывать, что происходит с топливом в аэропорту, то окажется, что чаще всего производится измерение и контроль.
На каждом этапе количество керосина учитывается, причём делается поправка на плотность, которая зависит от температуры. И постоянно топливо фильтруется и проверяется на отсутствие примесей и воды.
Вот эта труба как раз то самое место, где керосин из кольца приходит на склад «Газпромнефть-Аэро» недалеко от Шереметьево.
А отсюда уже по другой трубе после контрольных проверок отправляется в аэропорт.
Итак, топливо попало в приёмный резервуар, отстоялось и прошло лабораторный контроль.
Далее его "захватывают" насосно-фильтрационные модули "Блока выдачи и учёта", где происходит предварительная очистка, отсеивающая частицы размером до 40 мкм, а затем тонкая очистка, снижающая порог до 5 мкм.
Конечно, тут тоже колдуют на пузырьках - проверяют качество топлива, но уже в большей ёмкости.
Переезжаем в аэропорт
По подземному трубопроводу авиакеросин со склада «Газпромнефть-Аэро» попадает вот на этот на перронный пункт налива, где через модули выдачи топлива авиационный керосин заливается в аэродромные топливозаправщики.
В Шереметьево "Газпромнефть-Аэро" располагает парком ТЗА-20, ТЗА-22, ТЗА-28, ТЗА-40, ТЗА-45, ТЗА-50, ТЗА-60 отечественного производства.
Не поверите, но тут тоже производится фильтрация топлива - на этот раз через сеточку, не пропускающую частицы размером более 1-2 мкм, и его учёт.
Всё по технологии - во время перекачки топлива цепляются "крокодилы" для заземления.
Санкционированный слив топлива - чтобы определить, нет ли в отстое воды.
Всё чисто, можно везти под крыло самолёта!
И вот волнительный момент - ТЗА под крылом Боинга-777, который готовится к вылету в Нью-Йорк.
Для заправки нужно подъехать к определённому месту с определённой стороны. Работу водителя обязательно контролирует заправщик на земле.
Сразу устанавливаются колодки.
Но и без них машина оборудована системой блокировки движения. А ещё топливозаправщики имеют на борту датчики защиты от переполнения цистерны, систему фильтрации и водоотделения, систему регулирования давления и даже систему контроля дееспособности оператора.
Самолёт тоже стоит с колодками, но у нефтяников они выглядят как-то пожелтее.
Пульт управления у оператора ТЗА немного проще, чем у КВС Boeing 777-300, но и тут есть информационное табло, куча датчиков, измерителей и блокировок.
Чтобы выдать топливо, нужно задать необходимый объём, подтвердить операцию, а во время заправки задействовать систему контроля дееспособности оператора с пугающим названием DEADMAN.
Это оператор "младшей" ТЗА-28. Витой провод - как раз от системы DEADMAN.
Боинги поменьше обычно заправляют через один «рукав». Но если понадобится, могут и через два.
В компании даже есть проект "Цифровой ТЗК", предполагающий автоматизацию управления технологическими процессами и онлайн-учёт на всех этапах - от приёма на склад до выдачи "в крыло". Только своего робота Фёдора не хватает.
Очередной заказ выполнен. Водитель (обычно он же и оператор) постоянно на связи с диспетчерами ТЗК и наземными службами аэропорта.
Задания и отчётность формируются в электронном виде - это компьютер в салоне заправщика.
И полетел наш заправленный 777 в Нью-Йорк. Мягкой посадки!
Вот такая красота.
Подписываемся на лучший авторский авиационно-космический инстаграм и второй про пейзажи и котят.
Также подписываемся на мой Яндекс-дзен.
Теперь ещё и на телегу подписывайтесь. Там и жж, и инстаграм и просто непутёвые себяшки заметки, которых нигде не увидите.