Звонок из Чечни
Разные у них судьбы были. Много - как снежинки, которые упав, сливаются одна с одной, становятся совершенно неразличимыми. И уже не узнать, где они кружили, да куда легли. Одна единственная строчка в одном единственном документе - пропал без вести. И что не делай, как не ищи. Ушел солдат, да так же лег на землю. И растаял. Не узнать, когда и где.
Иной раз, и написано вроде - убит, похоронен. Да только нет той могилы, нет памятника. И те, кто нам пишет и просит помочь, узнают, что солдат их лежит где то на высоте, или у поселка, которого давно нет. И приезжают поклониться той земле.
Но бывает и так, когда перевернув десятки документов, по крохам собрав забытое, восстановив малоизвестные дни и события войны, мы возвращаем солдата через десятки лет. И нельзя писать так полюбившуюся современным журналистам фразу - «из забвения». Потому что люди помнят. И миллионы семей, по сей день ищут. Своих солдат.
Об одном таком поиске я и хочу рассказать. Это - еще одна сторона нашей работы. О ней редко пишут, проходит она практически незаметно. О ней знают только те, кто обратился за помощью. Да мы. В рассказе своем, я не буду приводить десятки боевых донесений да списков потерь, по которым мы шли шаг за шагом. Многим сложно воспринять всю эту специфику.
[История поиска]
Обычный телефонный звонок. Один из десятков таких за месяц. В юности своей, я исходил почти весь Кавказ, и в голосе говорившего со мной, сразу различил тот самый, горский акцент. Автурхан звонил из Чечни. К нам, в Туапсе. Он, его семья, уже десятки лет искали своего солдата. Писали куда могли, делали запрос в Министерство Обороны. Дед Автурхана, так и умер, ничего не узнав судьбе своего брата - Дидо. Поиски продолжил внук.
В семье сохранился один из документов военных лет. Справка о том, что Дидо Абдулмежидов служил во 2-ом чечено-ингушском кавалерийском дивизионе. Да военкоматовское извещение, что пропал он без вести в 1942 году.
Первый поиск по базам данных ничего не дал. Не было такого солдата. Удалось найти только единственную запись подворного обхода военкомата, где было то, что и так известно - пропал без вести. Но это вовсе не значило, что на Дидо вообще ничего больше нет. Объяснение этому простое. Большая часть кавказских, азиатских, других специфичных имен и фамилий, немилосердно искажалась штабными писарями, командирами - составителями списков потерь . Мы сотни раз сталкивались с таким. Попробуй найди солдата, в фамилии которого изменены буквы, добавлены или убавлены одна или две… Кого искать?
И я решил идти от подразделения. О 2-ом отдельном чечено-ингушском кавалерийском дивизионе, общедоступных сведений не было вообще. Лишь удалось найти свидетельства, что в 1941 году, была сформирована часть - Чечено-Ингушский кавалерийский полк. В 42-ом, он почти полностью был уничтожен под Сталинградом и расформирован. Позднее мне удалось получить копию документа.
Москва. Ставка. Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину.
В связи с просьбой тов.Масленникова и Чечено-Ингушского Обкома ВКП(б) о формировании Чечено-Ингушского полка из кавдивизиона - докладываем:
1. Чечено-Ингушский полк товарищем Буденным в свое время был переформирован и ни одного чеченца и ингуша там нет.
2. Имеющийся кавдивизион передается в группу Масленникова.
3. Формирование каких либо частей из чеченцев и ингушей в данное время считаем нецелесообразным, а наиболее проверенные чеченцы и ингуши, также как осетины, будут использованы, в необходимых случаях в качестве проводников-разведчиков частями Красной Армии. После проверки на конкретных делах из них будут создаваться отдельные отряды для борьбы с противником.
Тов.Масленников с этим предложением целиком согласен.
Л.Берия
Тюленев
Бодин
(подлинник 1 экз.все подписи)
2 сентября 1942г.г.Орджоникидзе СО АССР
То есть, к 2 сентября полка уже не было. Я написал Сергею Заярному - нашему коллеге, документалисту, специалисту по кавалерийским частям и их действиям. В этот же день, Сергей собрал и отправил мне ряд документов. И в них нашлось все то, что было так нужно для продолжения поиска.
Из остатков уничтоженного под Сталинградом полка - сформирован тот самый 2-й чечено-ингушский кавдивизион. И он влился в 4-й гвардейский казачий кавалерийский корпус. А именно - в 30-ю дивизию, уже перестав существовать как отдельное подразделение. Все. След части, где служил Дидо, и где он продолжил служить, был предельно точно установлен. Пока я продолжал работать по боевому пути части - подключился наш специалист по поиску солдат и их родных Галина Мастепан. Зная часть, где служил солдат, поиск был намного сужен. Через час Галя сообщает: «Вот он!»
Конечно же, фамилия солдата была искажена. В ней добавлен мягкий знак. Искажено и отчество, а так же номер полка, в котором служил Дидо. Вот почему запросы в Министерстово Обороны, сделанные семьей, и наш поиск по базам не давал результатов. Ведь искали Абдулмежидова Дидо Абдулмежидовича.
Ладно фамилия и отчество. Но почему искажен номер полка - 38, вместо 138? В 30-й кавдивизии не было 38-го полка, а был 138-й. Ответ на это был прост. Солдат фигурировал в списках безвозвратных потерь не части, а подвижного полевого госпиталя - ППГ №200.
Но с другой стороны, эта запись давала бесценную информацию. Потому, что умершие в госпиталях и хоронились у госпиталя, а значит - где был госпиталь, там и похоронен солдат.
Дидо Абдулмежидов умер от тяжелой раны - разробления бедра. Очевидно - от большой кровопотери. И был похоронен согласно госпитальной записи в поселке Бурун-Камыш, 1 ноября 1942 года. Он, и еще 14 солдат, умерших в госпитале.
1942 год - это не только тотальное отступление. Нашими войсками предпринимались и наступательные операции. Крупные, и малоизвестные. Одна из них - «Рейд из песков». 4-й гвардейский кавалерийский казачий корпус, прошел по немецким тылам. И без всякого преувеличения и патетики - дал фашистам доброго жару под хвост. Конечно, ценой больших потерь. Казаки на Ставрополье, схлестнулись с танковыми частями. Не простыми - а элитными ударными группами.
Тов. бригадный комиссар, Вы были у нас накануне боя, я дал Вам слово в том, что ошибку, допущенную 15.10.42, мы исправим. Докладываю Вам, бой 17.10.42 был исключительно напряженный. В середине дня третья атака противника велась 22-25 танков и до батальона пехоты, т.е. одновременно стреляло 25 орудий и 25 пулеметов. Ни один казак, ни один командир или политработник не дрогнули. Все, как сидели в начале боя, так и остались в конце боя. Такой азарт был о время боя, такая атака за танками, Вы себе представить не можете. Чувствовался крепкий единый коллектив, готовый умереть, но ни шагу назад. Во время боя был подожжен Камыш в трех местах, затушили. Казаки дрались исключительно хорошо.
С приветом генерал-майор Тутаринов».
Как удалось установить, 138-й кавполк за день до смерти Дидо, сражался у станции Ачикулак. Очевидно, в этот день он получил смертельное ранение. А буквально рядом, находился отбитый у немцев тремя неделями ранее аул Камыш-Бурун, где и находился полевой госпиталь.
5 ноября 1942 года, немецкие танки врываются в Камыш-Бурун. Поселок полностью уничтожен и сожжен… Наши части и госпиталь успевают отступить.
Ныне Камыш-Бурун - стал районом города Нефтекумска. Есть в нем школа №1. Она была заново отстроена после войны. На месте той, что была сожжена в маленьком поселке Камыш-Бурун. На территории школы, есть братская могила - памятник воинам-казакам, погибшим в боях за поселок. На нем нет фамилии Дидо. Только одна фамилия солдата, из тех пятнадцати, что умерли в госпитале. Тут нельзя никого винить. Останки 18-и солдат, найденные при строительстве школы, были перезахоронены в мемориал буквально сразу после войны. Не сохранилось имен, не было доступа к документам. И на памятнике увековечили восемнадцать известных имен тех, кто погиб под Камыш-Буруном. Хотя счет их шел на сотни…
Я сразу предполагал, что одним из немногих мест в маленьком поселке военных лет, где мог расположиться госпиталь - была школа. Как выразился мой коллега - «Да что там было, десять хат-халуп всего, сельсовет, да школа…» Но это было лишь предположение. Нужны были точные сведения. Я писал на сайты Нефтекумска, с просьбой помочь. Обращался к друзьям на Ставрополье. Пока ждал ответа - с коллегой Алексеем Кислицыным искали документы госпиталя, его точное расположение в период с 17 октября по 5 ноября 1942 года в поселке Камыш-Бурун. Много удалось найти по ППГ №200. В частности, что он не был разгромлен при захвате поселка немцами.
И вот пришло письмо от нашего ставропольского друга Николая, который буквально поднял всех краеведов и работников музеев:
«Доброе время суток Алексей! Удалось выяснить следующее.
Госпиталь действительно был на территории школы №1 в 1942 году. Но его сожгли во время рейда немцев (как и весь поселок)»
Через три дня после начала поисков Автурхан Абдулмежидов узнал, когда, где и как погиб брат его деда, где он похоронен. На форуме нашего сайта опубликованы все найденные нами документы и ход поисков, боевой путь части, где служил Дидо. Они наверняка помогут и другим, тем, кто ищет своих солдат.
Я связался со школой Нефтекумска, рассказал эту историю. Скоро школьники встретят Автурхана, который приедет поклониться братской могиле, где покоится прах Дидо и его товарищей. Уверен, что будут приезжать его дети и внуки. В семье будет жить память о солдате. И в тех, кто прочел историю этого поиска.
Алексей Кривопустов, "Кубанский плацдарм".