Н.Хрущёв и египетские Герои Советского Союза Г.А. Насер и А.Х. Амер… ОАР, май, 1964-й год…
"...Никита Сергеевич Хрущёв частенько прибегал к просторечию. Но когда он был с официальным визитом в Объединенной Арабской Республике, никто из свиты не осмелился предупредить его о том, что хлёсткие образы, более или менее привычно воспринимающиеся на русском языке, в переводе на арабский звучат крайне оскорбительно.
Предгрозовая ситуация сложилась уже на церемонии вручения советскому лидеру высшей египетской награды "Ожерелье Нила". Президент ОАЕ Гамаль Абдель Насер произнёс яркую и образную речь. В ответ Хрущёв сказал несколько нескладных фраз, которым его переводчик Олег Ковтунович с большим трудом придал определённую стройность. А вот потом настало самое неприятное. Среди гостей Насера в Асуане был тогдашний президент Ирака Абдель Салям Ареф, жестоко расправившийся с иракскими коммунистами и снискавший за это нелюбовь Москвы. По-видимому, намереваясь ослабить антикоммунистическую кампанию в обмен на советскую помощь, он подсел к Ковтуновичу и сказал, что хотел бы переговорить с Хрущёвым.
Хрущёв на мгновение задумался.
-- Это тот самый Ареф, который душил коммунистов? - уточнил он у переводчика.
-- Да, Никита Сергеевич, - подтвердил тот.
-- Тогда скажи ему, что я не только не буду с ним разговаривать, но и срать с ним рядом не сяду!
И Хрущёв с удовлетворением оглядел Арефа, предвкушая его реакцию.
На бледного Ковтуновича было страшно смотреть. Дословно перевести ТАКОЕ - значило не просто нанести личное оскорбление главе иностранного государства. Это значило оскорбить арабский язык, культуру и традиции общения. В конце концов Ковтунович с трудом выдавил из себя несколько фраз по-арабски. Ареф понимающе кивнул и изобразил на лице доброжелательную улыбку.
Хрущёв заподозрил неладное.
-- Ты дословно перевёл то, что я сказал? - спросил он у Ковтуновича.
-- Никита Сергеевич, я передал ему, что вы заняты и у вас нет времени для беседы…
Хрущёв побагровел. Мы все поняли, что прощения Ковтуновичу не будет...
От обязанностей личного переводчика советского лидера его в ближайшие дни освободили..."
(Сергей Романов. “Не матом единым”)