50 лет без Фурцевой
Министр культуры СССР Екатерина Фурцева и Юрий Гагарин. 1961 год
24 октября 1974 года в своей квартире в Москве скончалась министр культуры СССР Екатерина Фурцева (1910-1974) - первая после Александры Коллонтай советская женщина, поднявшаяся до столь высокого государственного положения (Коллонтай была первой в истории женщиной-министром). А Фурцева - министром культуры СССР (1960-1974) и членом Президиума ЦК КПСС (1957-1961).
Конечно, автор этих строк деятельности Фурцевой в сознательном возрасте не застал: когда она ушла из жизни, я ещё не ходил в школу. Но первое упоминание о ней мне встретилось в те же 1970-е годы в старой газете. Там было напечатано большое выступление Никиты Хрущёва, где он возмущался художниками-абстракционистами. И рассказывал такую историю: один из них принёс металлическую стружку и заявил, что это тоже произведение искусства! «Ему, наверное, и деньги за это заплатили!». Дальше в газете стояла реплика: «Е.А. Фурцева. Нет, не заплатили». Чтобы какой-то министр вступала в публичный спор с Первым секретарём ЦК, прилюдно поправляла его, что-то возражала, пусть и по частному вопросу, и это спокойно шло в газету - это было для меня удивительно читать...
Но это была, конечно, мелочь, хотя и характерная.
Вот отрывки из воспоминаний некоторых хороших знакомых Фурцевой из числа артистов.
Муслим Магомаев: «Была она человеком незаурядным и на своём месте. Она любила свое дело, любила артистов. Многим она помогла стать тем, кем они стали... Лучшего министра культуры после Екатерины Алексеевны Фурцевой у нас не было. И будет ли?»
Людмила Зыкина: «С Екатериной Алексеевной мы познакомились в 61-м или 62-м году. Тогда в Казахстан вылетела большая делегация артистов, и Фурцева её возглавляла. Помню, сидели мы где-то за столом, и после «Ивушки», которую я спела, Екатерина Алексеевна сказала: «Вот вы какая - Людмила Зыкина!» А когда мы летели обратно, она поинтересовалась, как я буду добраться из аэропорта домой, есть ли у меня машина. Я ответила, что есть, хотя в те годы у меня ничего ещё не было, и от предложения подвезти отказалась. Видите ли, я по натуре очень скромный и стеснительный человек. Это так, с виду кажусь... И своё место я знаю. Поэтому не хотела Екатерину Алексеевну чем-то утруждать... А через какое-то время после этого моя приятельница Люба Шалаева, с которой мы ходили в Сандуны, позвонила мне и спросила, не хочу ли я пойти в баню с Екатериной Алексеевной. Она, оказывается, с Фурцевой была знакома. «Ни за что!» - ответила я. Я ж говорю, что всю жизнь знала своё место».
Но потом приглашение повторила помощница Фурцевой, и Зыкина всё-таки согласилась.
«И накануне смерти Фурцевой, 24 октября 74-го года, мы с ней тоже были в бане. Я только что приехала из Ижевска, мне сразу же позвонила её помощница Любовь Пантелеймоновна. Я еще попросила её сварить картошечки - у меня был хороший рыбец, но больше ни-че-го. Мы обычно с собой чего-нибудь вкусненькое в баню всегда брали. Я пекла пирог с капустой или с яблоками, если заранее собирались. Екатерина Алексеевна их очень любила. Любила она и вкусный чай, куда я добавляла малиновый или брусничный цвет».
«Мне всегда очень нравились заграничные машины, а у меня самой была «Волга». Так вот однажды набрала я денег и решила купить «Пежо». Пошлина на иномарки тогда составляла двести процентов, и чтобы её не платить, требовалось разрешение Министерства культуры. Ну я и пошла к Екатерине Алексеевне. «Я уже столько лет работаю, - ей говорю. - Может, разрешите купить мне заграничную машину?» Она так посмотрела на меня: «А вы что, Люда, в «Волге» уже разочаровались? Вам наша «Волга» уже не нравится?» Я отвечаю: «Да что вы, Екатерина Алексеевна, нравится, но просто все ездят на иномарках». - «А я не хочу вас видеть на заграничной машине. Вы русская женщина, русская певица. Не подводите нас - русских. Лучше купите другую «Волгу». Так я за руль «Пежо» и не села».
17 июля 1961 года, Москва. Джина Лоллобриджида и Юрий Гагарин во время II Международного Московского кинофестиваля. Справа - министр культуры СССР Екатерина Фурцева (1910-1974)
Надо заметить, что общественное мнение СССР в годы жизни Фурцевой ещё не было готово видеть женщин на столь влиятельных государственных постах. Да, к Коллонтай в 1918-м отношение в народе было, возможно, иное, хотя либеральная печать тех дней буквально исходила ядом по её адресу. Но революция заставляет принять многое новое и непривычное. К 1950-м годам эта волна открытости к новому и переменам уже давно схлынула.
Мы можем косвенно судить об отношении к Фурцевой по множеству негативных анекдотов в «советском антисоветском» фольклоре. Типичные примеры:
«Маршал Жуков в октябре 1957-го прилетает в СССР, и ему сообщают в аэропорту, что его сняли с поста министра обороны. «А кого назначили?» - «Малиновского». - «Ну, это ещё ничего, а то я подумал - Фурцеву».
«- Какой тезис Ленина иллюстрирует собой министр культуры Фурцева?
- Ленин сказал: «У нас каждая кухарка может управлять государством».
Как бы то ни было, но значение таких людей, как Коллонтай и Фурцева, было и в том, что они пробивали вверх шахты для социальных лифтов, на которых после них с большим комфортом и лёгкостью стали кататься другие. И поэтому им было особенно трудно...