День в истории. «Матрос с бледным добрым лицом»
Кто эти изящные дамы в вычурных одеяниях под старину? Это фрейлина последней русской императрицы Александры Фёдоровны Анна Вырубова с сестрой на костюмированном балу в царском дворце. Та самая Анна Вырубова (1884-1964), ближайшая подруга царицы, которой молва приписала любовные отношения с Григорием Распутиным. Правда, медицинское обследование, дотошно проведённое Временным правительством после ареста Вырубовой, показало, что она является девицей, что немало поразило её следователя... Но народное мнение так просто не изменишь, и её продолжали считать любовницей Распутина и его ближайшим человеком в царском окружении. Кстати, в 1915 году Вырубова попала в железнодорожную катастрофу и с тех пор передвигалась на костылях.
Анна Вырубова после катастрофы 1915 года у себя дома
После революции 1917 года многие жаждали покончить с Вырубовой, как с ближайшей подругой императрицы. И вот в момент, когда такая расправа с ней едва не случилась, произошла её встреча с человеком, по случаю дня рождения которого, 21 марта, мы, собственно, и вспомнили о Вырубовой - с Владимиром Антоновым-Овсеенко (1883-1938). Вот как этот эпизод описывала в мемуарах она сама:
«Вероятно, мы все были бы растерзаны на месте, если бы не два матроса-делегата из Гельсингфорса, приехавшие на автомобиле: они влетели в вагон, вытолкали половину солдат, а один из них - высокий, худой, с бледным добрым лицом (Антонов) - обратился с громовой речью к тысячной толпе, убеждая успокоиться и не учинять самосуда, так как это позор. Он сумел на них подействовать, так что солдаты немного поутихли и позволили прицепить вагон к паровозу для дальнейшего следования в Гельсингфорс. Антонов сказал мне, что он социалист, член Гельсингфорского совета... Он сел около меня и, видя, что я плачу от нервного потрясения, только что пережитого страха, ласково успокаивал меня, уверяя, что никто меня не обидит и, выяснив дело, отпустят...
Владимир Антонов-Овсеенко. Открытка 1962 года из серии, посвящённой героям гражданской войны
Испуганная и слабая, я спустилась вниз на костылях среди возбуждённой толпы матросов. Антонов шёл возле меня, все время их уговаривая. Самое же страшное было, когда мы вышли на площадь перед вокзалом. Тысяч шестнадцать народу - и надо было среди них дойти до автомобиля. Ужасно слышать безумные крики людей, требующих вашей крови… Но Господь чудом спас меня. Я же была уверена, что меня растерзают, и чувствовала себя, как заяц, загнанный собаками… Антонов вёл меня под руку, призывая их к спокойствию, умоляя, уговаривая… Всё это было делом нескольких минут, но никогда в жизни их не забуду. Антонов бережно посадил меня и сестру в автомобиль, и мы начали медленно двигаться сквозь неистовствующую толпу. «Царская наперсница, дочь Романовых. Пусть идёт пешком по камням…» - кричали обезумевшие голоса. Но Антонов, стоя в моторе, жестикулировал, кричал, заставляя их расступиться и давать дорогу…
Нас поместили в трюм... Никогда не забуду первой ночи. У наших дверей поставили караул с «Петропавловска», те же матросы с лезвиями на винтовках, и всю ночь разговор между ними шёл о том, каким образом с нами покончить, как меня перерезать вдоль и поперёк, чтобы потом выбросить через люк, и с кого начать - с женщин или со стариков. Всю ночь не спал и наш новый друг Антонов; сидел у стола, разговаривал то с тем, то с другим; когда караул гнал его спать, он отказывался, говоря, что исполняет при нас обязанности комиссара и не имеет права спать. Он напоминал постоянно матросам, что без согласия совета матросы не имеют права нас лишать жизни. Когда караул сменила команда с «Гангута», Антонов ушёл, и я больше никогда его не видала».
Вот мы взглянули глазами преданной монархистки Вырубовой только на один-единственный, далеко не главный, эпизод из жизни и профессиональной деятельности Антонова. А сколько было их, таких эпизодов, самых разнообразных и неожиданных!
Вот это, наверное, самый главный и знаменитый эпизод биографии Антонова-Овсеенко. Его звёздный час, которым он вошёл в историю.
Михаил Соколов (1875-1951). Арест Временного правительства. Петроград. 1917 год. (Картина написана в 1933 году). В центре полотна - В. Антонов-Овсеенко
Да, ведь Антонов - тот самый человек, который объявил министрам Временного правительства об их аресте. Центральный персонаж той исторической сцены, о которой стихи Маяковского:
Советская открытка c иллюстрацией к поэме В. Маяковского «Хорошо»
И в эту
тишину
раскатившийся всласть
бас,
окрепший
над реями рея:
«Которые тут временные?
Слазь!
Кончилось ваше время».
Вот другая, менее известная картина о том же событии, и в её центре - тоже Антонов-Овсеенко.
Дмитрий Топорков (1885-1937) . Арест Временного Правительства. Акварель. 1920-е
Джон Рид в книге «Десять дней, которые потрясли мир» писал о нём: «В одной из комнат верхнего этажа сидел тонколицый, длинноволосый человек, математик и шахматист, когда-то офицер царской армии, а потом революционер и ссыльный, некто Овсеенко, по кличке Антонов».
В. Антонов-Овсеенко в 1917 году
Начальник ГлавПУРа РККА В. Антонов-Овсеенко. 1922-1923 гг.
Генеральный консул СССР в Барселоне Владимир Антонов-Овсеенко произносит речь. 1936
Вот ещё один яркий эпизод из биографии Антонова. В декабре 1923 года, будучи начальником ГлавПУРа Красной Армии, Антонов-Овсеенко резко выступил в поддержку Троцкого, направил в Политбюро письмо-ультиматум с предупреждением, что «если тронут Троцкого, то вся Красная Армия встанет на защиту советского Карно» и сможет «призвать к порядку зарвавшихся вождей». Фактически, Антонов предупреждал Политбюро о возможности военного переворота.
Троцкий, однако, идеи военного переворота не поддержал, хотя и писал позднее, что «нет никакого сомнения, что произвести военный переворот против фракции Зиновьева, Каменева, Сталина и проч., не составляло бы в те дни никакого труда и даже не стоило бы пролития крови; но результатом такого переворота явился бы ускоренный темп той самой бюрократизации и бонапартизма, против которых левая оппозиция выступила на борьбу». Но: «Опереться на офицерство для захвата власти мог бы только тот, кто готов был идти навстречу кастовым вожделениям офицерства, т.-е. обеспечить ему высокое положение, ввести чины, ордена, словом, сразу и одним ударом сделать то, что сталинская бюрократия постепенно делала в течение последующих 10-12 лет». Однако, вполне возможно, что если бы Троцкий всё-таки принял этот план, то Антонов-Овсеенко арестовал бы уже действующий состав Советского правительства или, как он выражался, «зарвавшихся вождей».
Л.Д. Троцкий
Вот такой это был удивительный человек, который арестовал в ходе революции Временное правительство и спустя 6 лет имел реальный шанс и желание арестовать уже Советское. :)
Конечно, в 1937 году эта история бумерангом вернулась к Антонову: он был арестован, а 10 февраля 1938 года - расстрелян.
В 1956 году его реабилитировали, но на картины с главным эпизодом своей жизни - арестом Временного правительства - он вернулся не сразу. Эта картина создана в 1957 году, но Антонова на ней ещё нет.
Александр Лопухов (1925-2009). Арест Временного правительства. 1957
А это Чернигов, 9 февраля 2015 года. Рядом в этом городе стояли памятники двух земляков, двух организаторов Октября 1917 года: сталинца Николая Ильича Подвойского (1880-1948), и троцкиста Антонова-Овсеенко. И вместе, в один день, они были снесены!
Удивительная по символизму сценка...