Хиромантия: правдивое описание прошлого и будущего
На 3-й или 4-й день я решил навестить в Царском Селе старого знакомого еще со времен жизни в Ревеле Николая Чеславовича Зайончковского (см. выше, инспектор в гимназии в истории с племянником Владимиром). До поезда оставалось 2 часа, я зашел на Невском в кофейню и взял газету "Новое время".
Мне бросилось в глаза объявление: "Известная хиромантка, пожилая француженка, принимает ежедневно от 10 ч. утра до 5 ч. дня. Сеанс 3 рубля. Просят относиться серьезно. Адрес - несколько домов от кофейни. Решил заполнить 2 часа. Прислуга сначала отказала: Госпожа больна, не принима- ет. Но потом доложила, что приезжий, издалека, в генеральской форме. Я почти всю жизнь ходил в форменном платье.
Вышла особа лет 50-55, закутана в шаль, видимо, больна. Просит не смеяться, вопросов не задавать и вообще ей не мешать. Исследовала тщательно руки, голову, ущи, глаза, видимо, заинтересовалась. Прошлое описала подробно, перечислив все болезни. Настоящее еще подробнее. Будущее менее подробно, 3 остановясь на том, что при очень долгой жизни, я перенесу 3 тяжких болезни, почти без надежд на выздоровление, так сказать - почти умру.
Выдержу тяжкую тюрьму, без всякой вины. Буду считаться умершим, вернее погибшим, но окажусь живым. Что жду перелома в жизни со дня на день, но он не состоится. Что решится все в 2 ближайших дня, как результат моей встречи в ближайшие часы с 4 важными особами, из которых я хорошо знаю только одного, и от другой встречи, после того, одного старого хорошего знакомого, от которого я отошел, ибо он сделал высокую карьеру, а я принципиально от таких отхожу, дабы не прослыть ищущим протекции.
Описывая прошлую и настоящую семейную жизнь, заявила: у Вас в Петербурге старший сын, на днях он сообщит, что хочет жениться и познакомит с невестой и ея родней, живущими около Петербурга. Сеанс закончила, сославшись на утомление, просьбой в следующий приезд предупредить ее, она приготовит гипс особого состава, сделает слепки с рук, части лба, изучит их и точно, до последнего вздоха опишет мою остальную жизнь. Просила, чтобы я прислал к ней сына
Н. Ордовский-Танаевский. Воспоминания. "Пермь"