Страсти по Нобелю. Делиться будем?!
Когда Марк Алданов назвал Нобелевскую премию по литературе лотереей, он имел в виду, что в присуждении премии много случая -
можно получить то, чего жаждешь, а можно и пролететь, как фанера над Стокгольмом.
Лотерея лотереей, но чтобы не получилось как в анекдоте про Бога,
замученного мольбами о выигрыше: - Ну ты бы хоть лотерейный билет купил! -
прежде всего нужно было попасть в список номинантов.
И для этого запускались все возможные механизмы связей, знакомств, рекомендаций.
Например, Марк Алданов, стоящий во главе команды "за Бунина!" был влиятельным масоном французских и американских лож,
надо полагать, братья-масоны помогали ему, когда обращался с просьбой посодействовать...
Сигурд Агрелль (Sigurd Agrell, 1881-1937) был профессором-славистом в одном из старейших университетов Швеции в Лунде.
Это он по центру - между Буниным и Мережковским.
Прекрасный переводчик, переводил на шведский рассказы Бунина и в 1925 году - "Анну Каренину", этот перевод на долгие годы стал самым популярным в Швеции.
В молодости был поэтом-символистом (вот тут большой привет отцу русского символизма Дмитрию Мережковскому).
Но лично Агрелль не был знаком ни с Мережковским, ни с Буниным.
Русскую литературу хорошо знал, любил, переводил, поэтому, когда к нему обратились с просьбой номинировать Мережковского и Бунина,
он это предложение с энтузиазмом исполнил.
Тем более, что просьба была от его коллеги - шведского критика и историка литературы, члена Нобелевского комитета, профессора Фридриха Беека.
Из письма журналиста-эмигранта Ильи Марковича Троцкого, долгое время работавшему в Копенгагене и Стокгольме,
к известному своими связями, публицисту-эмигранту Соломону Полякову-Литовцеву:
"...Фридрих Беек дал мне свою карточку к профессору Лундского университета Зигурду Агреллю, дабы я с ним познакомился и побудил снова выставить кандидатуру И.А. Бунина.
Конечно, я это сделаю..
Посещу также Копенгагенского профессора Антона Карлгрена, с которым намерен побеседовать относительно кандидатуры Бунина и Мережковского.
Все это, как видишь, чрезвычайно серьезно. Друзья Бунина должны взяться за дело!"
Вот Соломон Поляков-Литовцев (1875-1945):
Вот Илья Маркович Троцкий (1897-1969):
Он будет сопровождать Бунина и в Стокгольм на вручение премии 10 декабря 1933 года (будет ещё на фото внизу).
Так что в 1930 году Сигурд Агрелль выдвинул Мережковского и Бунина с примечанием, что премия может быть присуждена "одному Мережковскому" или - поделена - с Буниным
(одна премия на двоих - такое уже бывало в истории нобелевских литературных присуждений в 1904 и 1917 гг)
В 1931 году Sigurd Agrell опять выдвигает их же (Мережковский-Бунин) с примечанием дать премию - на двоих.
Мережковский и раньше, на одной из литературных посиделок предложил Бунину поделиться премией - то ли в шутку, то ли всерьёз.
Бунин отделался шутками, мол, кому дадут, того и счастье.
А вот в 1931 году Дмитрий Сергеевич на полном серьёзе предложил Бунину написать друг другу письма и удостоверить их у нотариуса,
что в случае, если кто из них получит Нобелевскую премию, то другому даст 200000 франков.
Бунин отказался. Его жена Вера Николаевна записывает в дневнике:
".. в этом есть что-то ужасно низкое - нотариус, и почему 200000?
Ведь, если кто получит, то ему придётся помочь и другим. Да и весь этот способ очень унизительный...
У меня почти нет надежды, что Ян получит, но всё же, если получит, то почему дать такую сумму Мережковскому?
Ведь у нас есть и более близкие друзья. Если же получит Мережковский, то je ne tiens pas - их счастье! "
В 1932 году Sigurd Agrell опять их выдвигает! И опять примечает, чтобы приз был общим или - любому кандидату из двух.
И опять Мережковский предлагает "застраховаться" на случай получения премии кем-то из них двоих и опять Бунин не соглашается,
а Вера Николаевна, пытаясь сгладить ситуацию, говорит, что Бунин суеверен, да и вообще вряд ли дадут русским...
1933 - Sigurd Agrell выдвигает троих, ставя на - первое - место Бунина.
Или чтобы был общий приз между: Бунин - Мережковский или между Бунин - Горький.
За Бунина в 1933 году кроме Агрелля хлопотали ещё 4 номинатора. Итог известен - Бунин получил премию.
З.Н.Гиппиус написала Вере Николаевне: - Поздравляем и - Завидуем.
Цветаева напишет в письме подруге - " Мережковский и Гиппиус - в ярости.
Может быть, единственное, за жизнь, простое чувство у этой сложной пары...
Их сейчас все боятся, ибо оба, особенно она, злы. Злы - как духи".
(Цветаева не приветствовала премию Бунина, считала, что Горький более достоин, что Бунин - конец эпохи, а Горький - начало)
Зинаида Николаевна Гиппиус:
Гиппиус и Мережковский в эмиграции:
Мережковскому не повезло с премией даже не потому, что в пользу Бунина был организован нобелевский,
как сейчас бы сказали спам - столько писем приходило в комитет в пользу Бунина.
Бунин и сам участвовал в письменных просьбах - замолвить о нём словечко, в дневниках у него есть - "устал от переписки".
Антону Карлгрену (о котором И.М. Троцкий упоминает в письме) почему-то не нравился Мережковский, почему - поди сейчас, разберись.
Но именно Карлгрен написал в Нобелевский комитет разгромную характеристику на Мережковского - про его стиль, "историзм".
Антон Карлгрен, злой гений Мережковского:
Письмо Карлгрена не являлось всесторонним анализом творчества Мережковского, зато было написано на всем академикам понятном шведском - словом, против лома нет приёма...
Вероятно, прекрасно понимая всю тогдашнюю ситуацию, Sigurd Agrell потом выдвигал Мережковского ещё 4 раза!
Теперь - только его одного! В 1934-1937.
Может, выдвигал бы и дальше, но в 1937 году Агрелль умер в возрасте 56 лет от сердечного приступа.
Больше Мережковского никто не выдвигал, а в декабре 1941 и он умер...
А 750000 франков не принесли Бунину счастья. 120000 ушло на благотворительные фонды и помощь нуждающимся литераторам, а куда делись остальные?
Ни недвижимости, ничего серьёзного он не купил.
Вроде бы часть он вложил в какое-то сомнительное предприятие, деньги пропали. Было много балов, светских раутов...
А тут ещё и молодая возлюбленная Галина Кузнецова в тот же год ушла, бросила Нобелевского лауреата...
Для Бунина это был удар по его мужскому самолюбию: Галина Кузнецова ушла от него к... женщине (Марга Степун)
Вот Галина Кузнецова на фото в Стокгольме 10 декабря 1933 года:
Слева направо - Галина Кузнецова, И.М. Троцкий, В. Н. Бунина, А. Седых, сам Бунин, артистка А. Берг в роли св. Люции:
Словом, уже через несколько лет после получения премии Нобеля, в дневниках и письмах Бунина звучит тоскливое -
денег нет, денег нет... тяжело жить, мотаясь по лекциям и тдтп
Может, всё же стоило поделиться с Мережковским, может, тогда бы и фишка по-другому легла?
p/s/ долг платежом красен: став лауреатом, Бунин много раз выдвигал Алданова на Нобелевскую премию по литературе,
но, увы, Бунин получил своё в рамках Русского проекта, а ещё один писатель-эмигрант уже не вписывался...
можно получить то, чего жаждешь, а можно и пролететь, как фанера над Стокгольмом.
Лотерея лотереей, но чтобы не получилось как в анекдоте про Бога,
замученного мольбами о выигрыше: - Ну ты бы хоть лотерейный билет купил! -
прежде всего нужно было попасть в список номинантов.
И для этого запускались все возможные механизмы связей, знакомств, рекомендаций.
Например, Марк Алданов, стоящий во главе команды "за Бунина!" был влиятельным масоном французских и американских лож,
надо полагать, братья-масоны помогали ему, когда обращался с просьбой посодействовать...
Сигурд Агрелль (Sigurd Agrell, 1881-1937) был профессором-славистом в одном из старейших университетов Швеции в Лунде.
Это он по центру - между Буниным и Мережковским.
Прекрасный переводчик, переводил на шведский рассказы Бунина и в 1925 году - "Анну Каренину", этот перевод на долгие годы стал самым популярным в Швеции.
В молодости был поэтом-символистом (вот тут большой привет отцу русского символизма Дмитрию Мережковскому).
Но лично Агрелль не был знаком ни с Мережковским, ни с Буниным.
Русскую литературу хорошо знал, любил, переводил, поэтому, когда к нему обратились с просьбой номинировать Мережковского и Бунина,
он это предложение с энтузиазмом исполнил.
Тем более, что просьба была от его коллеги - шведского критика и историка литературы, члена Нобелевского комитета, профессора Фридриха Беека.
Из письма журналиста-эмигранта Ильи Марковича Троцкого, долгое время работавшему в Копенгагене и Стокгольме,
к известному своими связями, публицисту-эмигранту Соломону Полякову-Литовцеву:
"...Фридрих Беек дал мне свою карточку к профессору Лундского университета Зигурду Агреллю, дабы я с ним познакомился и побудил снова выставить кандидатуру И.А. Бунина.
Конечно, я это сделаю..
Посещу также Копенгагенского профессора Антона Карлгрена, с которым намерен побеседовать относительно кандидатуры Бунина и Мережковского.
Все это, как видишь, чрезвычайно серьезно. Друзья Бунина должны взяться за дело!"
Вот Соломон Поляков-Литовцев (1875-1945):
Вот Илья Маркович Троцкий (1897-1969):
Он будет сопровождать Бунина и в Стокгольм на вручение премии 10 декабря 1933 года (будет ещё на фото внизу).
Так что в 1930 году Сигурд Агрелль выдвинул Мережковского и Бунина с примечанием, что премия может быть присуждена "одному Мережковскому" или - поделена - с Буниным
(одна премия на двоих - такое уже бывало в истории нобелевских литературных присуждений в 1904 и 1917 гг)
В 1931 году Sigurd Agrell опять выдвигает их же (Мережковский-Бунин) с примечанием дать премию - на двоих.
Мережковский и раньше, на одной из литературных посиделок предложил Бунину поделиться премией - то ли в шутку, то ли всерьёз.
Бунин отделался шутками, мол, кому дадут, того и счастье.
А вот в 1931 году Дмитрий Сергеевич на полном серьёзе предложил Бунину написать друг другу письма и удостоверить их у нотариуса,
что в случае, если кто из них получит Нобелевскую премию, то другому даст 200000 франков.
Бунин отказался. Его жена Вера Николаевна записывает в дневнике:
".. в этом есть что-то ужасно низкое - нотариус, и почему 200000?
Ведь, если кто получит, то ему придётся помочь и другим. Да и весь этот способ очень унизительный...
У меня почти нет надежды, что Ян получит, но всё же, если получит, то почему дать такую сумму Мережковскому?
Ведь у нас есть и более близкие друзья. Если же получит Мережковский, то je ne tiens pas - их счастье! "
В 1932 году Sigurd Agrell опять их выдвигает! И опять примечает, чтобы приз был общим или - любому кандидату из двух.
И опять Мережковский предлагает "застраховаться" на случай получения премии кем-то из них двоих и опять Бунин не соглашается,
а Вера Николаевна, пытаясь сгладить ситуацию, говорит, что Бунин суеверен, да и вообще вряд ли дадут русским...
1933 - Sigurd Agrell выдвигает троих, ставя на - первое - место Бунина.
Или чтобы был общий приз между: Бунин - Мережковский или между Бунин - Горький.
За Бунина в 1933 году кроме Агрелля хлопотали ещё 4 номинатора. Итог известен - Бунин получил премию.
З.Н.Гиппиус написала Вере Николаевне: - Поздравляем и - Завидуем.
Цветаева напишет в письме подруге - " Мережковский и Гиппиус - в ярости.
Может быть, единственное, за жизнь, простое чувство у этой сложной пары...
Их сейчас все боятся, ибо оба, особенно она, злы. Злы - как духи".
(Цветаева не приветствовала премию Бунина, считала, что Горький более достоин, что Бунин - конец эпохи, а Горький - начало)
Зинаида Николаевна Гиппиус:
Гиппиус и Мережковский в эмиграции:
Мережковскому не повезло с премией даже не потому, что в пользу Бунина был организован нобелевский,
как сейчас бы сказали спам - столько писем приходило в комитет в пользу Бунина.
Бунин и сам участвовал в письменных просьбах - замолвить о нём словечко, в дневниках у него есть - "устал от переписки".
Антону Карлгрену (о котором И.М. Троцкий упоминает в письме) почему-то не нравился Мережковский, почему - поди сейчас, разберись.
Но именно Карлгрен написал в Нобелевский комитет разгромную характеристику на Мережковского - про его стиль, "историзм".
Антон Карлгрен, злой гений Мережковского:
Письмо Карлгрена не являлось всесторонним анализом творчества Мережковского, зато было написано на всем академикам понятном шведском - словом, против лома нет приёма...
Вероятно, прекрасно понимая всю тогдашнюю ситуацию, Sigurd Agrell потом выдвигал Мережковского ещё 4 раза!
Теперь - только его одного! В 1934-1937.
Может, выдвигал бы и дальше, но в 1937 году Агрелль умер в возрасте 56 лет от сердечного приступа.
Больше Мережковского никто не выдвигал, а в декабре 1941 и он умер...
А 750000 франков не принесли Бунину счастья. 120000 ушло на благотворительные фонды и помощь нуждающимся литераторам, а куда делись остальные?
Ни недвижимости, ничего серьёзного он не купил.
Вроде бы часть он вложил в какое-то сомнительное предприятие, деньги пропали. Было много балов, светских раутов...
А тут ещё и молодая возлюбленная Галина Кузнецова в тот же год ушла, бросила Нобелевского лауреата...
Для Бунина это был удар по его мужскому самолюбию: Галина Кузнецова ушла от него к... женщине (Марга Степун)
Вот Галина Кузнецова на фото в Стокгольме 10 декабря 1933 года:
Слева направо - Галина Кузнецова, И.М. Троцкий, В. Н. Бунина, А. Седых, сам Бунин, артистка А. Берг в роли св. Люции:
Словом, уже через несколько лет после получения премии Нобеля, в дневниках и письмах Бунина звучит тоскливое -
денег нет, денег нет... тяжело жить, мотаясь по лекциям и тдтп
Может, всё же стоило поделиться с Мережковским, может, тогда бы и фишка по-другому легла?
p/s/ долг платежом красен: став лауреатом, Бунин много раз выдвигал Алданова на Нобелевскую премию по литературе,
но, увы, Бунин получил своё в рамках Русского проекта, а ещё один писатель-эмигрант уже не вписывался...