120 лет Борису Ефимову. Немного личных впечатлений
Исполнилось 120 лет со дня рождения советского художника Бориса Ефимовича Ефимова (1900-2008). Мне довелось несколько раз встречаться с Борисом Ефимовичем. Это были вполне деловые встречи, речь шла о публикации полутора десятков его карикатур в одной исторической книжке. Тогда ему было «всего-навсего» 95 лет. Но, не скрою, мне было интересно пообщаться с человеком, который представлялся мне живой историей. Ведь первая его карикатура - на председателя Государственной Думы Родзянко - была опубликована ещё в 1916 году в популярном в те годы иллюстрированном журнале «Солнце России». Не говоря уж о том, что я с детства привык видеть его злободневные политические рисунки в свежих газетах и журналах. Надо заметить, что он всегда старался рисовать острее, чем многие другие: достаточно поглядеть, скажем, на его рисунки против «китайских гегемонистов» в 60-е и 70-е годы. Ведь вот этот рисунок против цитатника Мао, например - это тоже Ефимов:
И когда карикатуры, хотя бы и дружеские, на высших руководителей страны, стали большой редкостью, Ефимов был одним из последних, кто упрямо рисовал такие шаржи:
В 1977 году при встрече на выставке с Л.И. Брежневым он публично спросил Генсека:
- Не станем ли мы скоро безработными?
«Он несколько секунд смотрел на меня с удивлением, как бы не понимая вопроса, потом спохватился:
- Карикатуристы - безработными? Э, нет! До этого ещё ой как далеко, продолжайте работать!».
Или, когда другие советские художники политкорректно бичевали только анонимного «дядюшку Сэма» как символ Америки, Ефимов не стеснялся рисовать и конкретных президентов США, например, Рональда Рейгана. Что тоже к 80-м годам в советской сатире стало огромной редкостью (попробуйте отыскать хотя бы ещё одну карикатуру на Рейгана тех лет с портретным сходством! Или на Джимми Картера...)
Потом, в годы перестройки, Ефимов опять попытался не отстать от остроты времени. И не отстал. :) Ну, я не стану сейчас приводить некоторые его карикатуры того времени, чтобы не навлекать на голову художника лишних проклятий :) (а они бы последовали, это несомненно), но вот один из его проблемных рисунков эпохи перестройки, на тему эмиграции из СССР:
Но вернёмся к нашей беседе середины 90-х годов. Когда я перечислял карикатуры, отобранные мной для публикации, одной из первых попалась старинная карикатура на А.Ф. Керенского - «Наступление Керенского... на рабочих» из журнала «Крокодил» за 1922 год.
Вполне возможно, что Ефимов и не видел её с тех пор, то есть больше 70 лет - а он ведь нарисовал за это время более 40 тысяч рисунков, карикатур, плакатов... - но тут мгновенно узнал её и кивнул головой:
- Да, это в связи с июньским наступлением 1917 года...
В годы гражданской войны Ефимов рисовал и публиковал в киевских белогвардейских газетах карикатуры на Ленина и Троцкого. Одна из них - об этом рассказывал он сам в одном из интервью - была такая: Ленин спрашивает у Троцкого - «Сколько у нас в стране преданных людей?» «Все!» - отвечает Троцкий. Смысл каламбура понятен: эти двое изменников, Ильич и Давидыч, всех до единого предали... :)
Потом, в 20-е годы, Ефимов успел подружить с Троцким, и тот даже написал хвалебное предисловие к его первой книжке рисунков. Ефимов, в свою очередь, рисовал на вождя Красной Армии дружеские шаржи, вроде этого:
Он встречался с уже исключённым из партии, опальным Троцким у него дома - это был определённо смелый поступок (сам Ефимов был беспартийным). Если смотреть с точки зрения нашего знания - так прямо безрассудно смелый (хотя тогда так, возможно, и не казалось). Получалось, что я теперь знаком со Львом Давидовичем «через одно рукопожатие» - что тоже было занятно. Часть диалога Троцкого и Ефимова в тот январский день 1928 года:
Троцкий, в частности, сказал Ефимову:
- А братец ваш вроде примкнул к термидорианцам.
Речь шла про журналиста Михаила Ефимовича Кольцова, родного брата художника.
«Я промолчал, - писал об этом Ефимов позднее. - Я подумал, что вряд ли тут время и место высказывать побеждённому и высылаемому Троцкому, что Кольцов примкнул к термидорианцам не из страха или угодничества, а потому что, как и большинство членов партии, считал, что так называемая генеральная линия Сталина разумнее и нужнее для страны, чем его, Троцкого, перманентная революция».
Кстати, над рабочим столом в домашнем кабинете Ефимова мне бросился в глаза большой писанный маслом портрет Михаила Кольцова, который, как известно, был расстрелян в 1940 году как «троцкист». Странно: в то время, как Троцкий считал Кольцова термидорианцем, Сталин продолжал считать его троцкистом... И действительно, Кольцов «засветился» публикацией в «Огоньке» довольно апологетического очерка Якова Блюмкина (под псевдонимом «Я. Сущевский») «День Троцкого» (за что Кольцов получил словесный нагоняй лично от Сталина). Закончилась та встреча Ефимова с Троцким так: «Мы вышли в переднюю, и тут произошло нечто, что стало фактом моей биографии. Троцкий снял в вешалки пальто и подал мне. Я ахнул: «Что вы, Лев Давыдович!». - «Нет, нет, одевайте». Я, волнуясь, еле-еле попадаю руками в рукава, а потом, не скрою, я сказал: «Счастливого пути, Лев Давыдович!». Мы обнялись и расцеловались».
Позже, в 30-е годы Борис Ефимович, как он сам написал, «рисовал гнусные карикатуры на Бухарина и Троцкого, которых искренне уважал». С Бухариным он тоже был хорошо знаком по работе в «Известиях»...
О чём уже в годы перестройки опубликовал заметку в «Огоньке» под заголовком «Я сожалею». И потом в интервью не раз возвращался к этой теме: «Мне даже и сейчас стыдно за них... [За] рисунки, где я изображал Троцкого, Бухарина, людей, которых я глубоко уважал». «До сих пор это моя боль. Он [Троцкий] ко мне благоволил, но я не мог отказаться рисовать его, со мной тут же расправились бы. Я это делал скрепя сердце и представлял себе, как Лев Давидович смотрит эти карикатуры и думает: ну какая сволочь!»
Мне всё это было известно, но в то же время очень хотелось включить карикатуру на Бухарина в виде «проклятой помеси лисицы и свиньи», по Вышинскому, в книжку. И я осторожно завёл об этом речь, предложил поместить её, если надо, вместе с коротким отрывком из статьи «Я сожалею», но Борис Ефимович сказал, как отрезал: «Нет, нет!..» (Кстати, в разговоре Ефимов лаконично заметил: «Если бы этой карикатуры не было, то и меня бы не было»).
Тогда уж я постарался побыстрее пролистнуть знаменитый рисунок из числа отобранных для публикации, где в «сталинской ежовой рукавице» наркома Ежова корчились, если хорошенько приглядеться, те же знакомцы Бориса Ефимовича - Лев Давидович и Николай Иванович. :)
Я считал, что, в конце концов, «Стальные ежовы рукавицы» уже давным-давно стали фактом истории, и замалчивать их было бы странно. А на публикацию этого хвалебного рисунка 1933 года - «Капитан Страны Советов ведёт нас от победы к победе» - Ефимов был согласен, добродушно, хотя и с некоторой досадой, рассмеявшись при его виде:
- Ну, что было, то было.
Потом я попросил Ефимова подписать изданную книжку (чего обычно никогда не делал, но в данном случае для такого «исторического» человека решил сделать исключение), и он сочинил длинную надпись, в которой перечислил все свои советские регалии и титулы. Что в 1996 году выглядело, признаться, несколько сиротливо - всё равно как пышный, громкий и страх наводящий дворянский титул после упразднения аристократии...
Не знаю, надо ли добавлять, что, несмотря на свой возраст и столь непростую биографию, Борис Ефимович при общении производил очень обаятельное впечатление? Было в нём что-то... детское, что ли, ребяческое, непосредственное. Например, всерьёз упрекать его за то, что он рисовал карикатуры диаметрально противоположного содержания - против Ленина и за Ленина, за Троцкого и против Троцкого, за Сталина и против Сталина - как-то язык не поворачивался. Ведь не станете же вы упрекать за такое... ребёнка? Встреча с Ефимовым как-то лучше помогла мне понять людей той эпохи, вживую увидев и поняв логику поступков одного из них, причём не самого последнего. Один из моих тогдашних коллег по издательству, анархист по взглядам, услышав про Ефимова, вначале что-то довольно неодобрительно хмыкнул о нём. Но, пообщавшись с ним сам, тоже оказался под воздействием его обаяния, растаял и с удовольствием пересказывал рассказ старика, как Сталин самолично редактировал его карикатуру на Эйзенхауэра...
P. S. Вот что Ефимов мне тогда написал, указав вначале моё имя и фамилию: «...редактору настоящего тома с чувством искреннего восхищения той огромной и отличной работой, которая даёт возможность молодому поколению нашему получить яркое и выразительное представление о прошлом России, о сложных и незабываемых событиях нашей истории. Большое, большое спасибо от лица поколения старшего и самого старого.
Борис Ефимов,
ровесник ХХ века, народный художник РСФСР и СССР, академик Российской Академии художеств, Герой социалистического труда.
25 января 1996 г.».