Смена. Февраль 1935
Как я стала снайпером
Е Крумина| опубликовано в номере №266, Февраль 1935
Цель появляется на две - три секунды.
Через секунду она должна лежать на «огневой линии» телескопа и в третью - исчезнуть.
Для снайпера нет оправданий: поражение цели должно быть стопроцентным. Это закон снайпинга.
... Наша снайперская пара получила задание - Пробраться в район обороны противника.
Равнина. Впереди, в полукилометре, небольшой пригорок, поросший кустарником, - наша позиция.
Ползем «а животе. Маска противогаза сдавливает подбородок. Жарко. То и дело приходится протирать очки. Это нарушает равномерность движения. С непривычки нервничаем. Кажется, что невысокая трава нисколько не скрывает плеч и головы. Перспектива быть обнаруженным противником незаманчива.
Вот и пригорок. Выбираем ложбинку Маскируем себя и винтовки. Я стрелок. Быстро подгоняю ремень и «уминаю» локти так, чтобы упор был удобный и твердый. Наблюдатель сообщает: «На два пальца влево от телеграфного столба - голова командира».
Высотным и боковым лимбом регулирую телескоп винтовки. Глаз держу на определенном расстоянии от окуляра, чтобы изображение было ясное, не затемненное по краям. Неожиданная ясность и увеличение изображения поражают: ощущение расстояния совершенно новое.
Ловлю в телескоп телеграфный столб и веду винтовку на два пальца влево, как указывает мой наблюдатель. «Два пальца» - расстояние, которое я ощущаю наизусть, так же, как, скажем, шофер угадывает необходимый ему поворот. Дальше действую осторожно: цель уже где-то близко от «огневой линии» телескопа (вертикального диаметра линзы). Наконец, огневая линия перерезает «голову командира».
Огонь!
Мишень падает.
Дыхание становится спокойнее. Новизна впечатлений, мешавшая сосредоточенности, приглушается. Исчезает пестрота, рябь окружающего. Каждый предмет занимает свое место, и лишние из них не «лезут» назойливо в поле моего зрения.
Поражение первой цели придает некоторую уверенность. Теория, которая перед выстрелом казалась набором математических и физических формул, получила ощутимое качество.
Следующая мишень - «грудная» (голова и корпус). Она крупнее, и я уничтожаю ее моментально. В горячке тороплю наблюдателя. Надо выдержать лимиты времени.
В лабиринте телескопа новый объект - «пулемет». Скорей!
Стреляю.
- За молоком пошла! - шипит мой наблюдатель. Но я и сама вижу: мишень цела. «Дернула, чорт возьми!»
Четвертую цель - перископ - беру возможно спокойнее. «Короткий плавный спуск, короткий плавный спуск», - гипнотизирую я свое внимание...
Четыре мишени я сняла тогда в общей сложности за три минуты. Достижение неблестящее, если учесть, что в минуту снайпер может произвести 15 выстрелов. «Крещение» я получила на дистанциях от 300 метров до полукилометра - показатель, также не особенно выдающийся. Снайпер работает и на километре и на двух километрах.
Тем не менее первые снайперские выстрелы остались в памяти отчетливо как первая победа.
Стрелять я начала в 1928 г., с 14 лет. Мой отчим - старый снайпер. Пожалуй, это и послужило причиной моего увлечения стрельбой. С оружием же я познакомилась еще в детстве, когда жила в маленькой латвийской деревушке, где отец и мать - коммунисты - работали в подполье. Вороненая сталь отцовского нагана (отец погиб в одном из боев гражданской войны) часто вспоминалась мне, когда я слушала рассказы отчима о классической снайперской стрельбе. Однажды я отправилась с ним в тир. Страшно волнуясь, подняла к плечу винтовку.
Быстро, даже с торопливостью отстрелила: хотелось выглядеть заправским стрелком. К неописуемой моей радости, оказалось, что я сдала первое упражнение «ворошиловского стрелка». Этот случай придал мне смелости, и я, первая и единственная в школе девочка, вызвалась участвовать в стрелковых соревнованиях «наравне с мужчинами».
Заняла первое место.
Почти ежедневно после этого я ходила стрелять. Двигалась вперед не очень бистро. «Дергала» спусковой крючок, дыхание регулировать не умела: оно то «герметически» закупоривалось, то вырывалось наружу как из проколотой шины.
Упражнялись кроме того и дома. Часто по вечерам мы с отчимом вынимал» из заветного шкафа «воздушную» бесшумную винтовку и, приладив мишень на дверь, соревновались в стрельбе. Охота пуще неволи, иногда наши «бесшумные» состязания затягивались за полночь, и дверь оказывалась изрешетенной. Вычищенная и смазанная, наша «Диана» (на стволе ее была изображена Диана - богиня охоты, по воле фабриканта потрясавшая уже не луком, а винтовкой) водворялась на место, в домашний арсенал, где стояли еще семь различных винтовок.
За время учебы в школе, на рабфаке «затем в институте я стала «ворошиловским стрелком», сдала нормы на «ворошиловского стрелка» второй ступени, стала мастером мелкокалиберной винтовки и получила звание мастера боевой винтовки. Попутно овладела наганом и пистолетом.
В «районном масштабе» я легко получила первенство (в 1929 г.). В 1934 г. в школе снайперов, стреляя из мелкокалиберной винтовки, из возможных 400 я набрала 345. Это было на 9 очков выше тогдашнего всесоюзного рекорда Жени Сентюриной. Вскоре, в том же году, я заняла первое место среди женщин по боевому стандарту на всесоюзных комсомольских стрелковых соревнованиях: выбила 436 из 600 возможных. В общем первенстве я заняла второе место.
Моя любимая стрельба - боевой стандарт (тренировочную стрельбу я прохожу обычно из мелкокалиберной винтовки, наиболее доступной). С боевым стандартом связано наибольшее количество впечатлений.
Одно время я начала «мазать». Причиной этого было то, что я не хотела замечать своих ошибок. Думать об ошибках мне, мастеру огня, казалось нелепым. Однако факты были налицо.
Технику стрельбы я знала наизусть, а вот себя, оказалось, знала плохо.
Замечание товарища по стрельбе отрезвило меня. Однажды он довольно пренебрежительно заметил:
- Дергаешь ты спуск как сапожник дратву...
Я начала приглядываться к своей «нервной системе».
Нервы явно «гуляли». Сказались и годичный перерыв в стрельбе, отсутствие тренинга и мое некоторое зазнайство.
«Поспешность, - говорил Кузьма Прутков, - хороша лишь при ловле блох». К спусковому крючку так относиться нельзя. А я, бывало, едва поставлю мушку под нижний обрез яблочка - и скорей дергать...
Изо дня в день принялась тренировать себя на хладнокровие. Мой метод - «спуск с предупреждением». Иначе говоря, ловлю мушку и одновременно тяну спусковой крючок почти до отказу, с таким расчетом, чтобы выстрел последовал моментально, когда «поймана мушка».
Здесь я много тренировалась. Блестящий прицел - так и тянет дернуть, но заставляю себя проделать всю процедуру снова. Затем еще и еще раз.
Тренировку я проводила и дома. Вместо мишени наклеивала на стене черную точку - яблоко мишени, уменьшенное соответственно дистанции, Так постепенно вырабатывалось спокойствие, необходимое для точной наводки и плавного спуска.
Спуск я избрала короткий и плавный Короткость выгодна для дыхания: оно задерживается не надолго.
Анализируя каждое свое движение, я нашла еще одно простое, но важное условие точной стрельбы. «Секрет» был в том, чтобы достигнуть максимального однообразия в прикладке винтовки к плечу, найти правильную однообразную вибрацию ствола при каждом выстреле.
Такая отладка винтовки обеспечивает одинаковый на все время стрельбы угол вылета пули, дает хорошую «кучность».
Регулярной тренировкой, упорной работой над собой, старательностью лечила я свою «нервную систему». Результаты улучшались с каждым днем, и я уверенно сдала боевой стандарт.
Впереди теперь - снайперские высоты.
Снайпер - не сверхчеловек, а нормальный стрелок, хорошо вытренированный. Однако неправильно было бы представить дело так, что снайпер - только сверхметкий стрелок.
Этого качества еще недостаточно для того, чтобы овладеть техникой снайпинга.
Наряду со знанием винтовки, баллистики, оптики, необходимо еще знание тактик» военных действий. Совершенно ясно, что действия снайпера в наступлении совершенно отличны от его действий в обороне.
Снайпинг требует большого уменья маскироваться. Это условие хорошо раскрыто в кинофильме «Снайпер». Изощренность в искусстве маскировки показана здесь с предельной «чистотой». Труп лошади {бутафорской) - в поле зрения противника, но снайпер неуязвим. Другой пример. Месторасположение снайпера скрыто провокационной, отвлекающей целью. Но просто спрятаться от глаза противника не так уж трудно. Сложнее замаскироваться так, чтобы тебя не слышали и не видели, но чтобы ты все слышал и видел.
Хорошо замаскируется тот, кто наблюдателен. Расстояние меняет окраску предметов. Распознавание «хамелеонов» - важнейшее условие снайпиига. Природа дает прекрасные примеры маскировки, начиная от грибов и кончая животными Мне чрезвычайно сильно помогло изучение «хамелеонов» в природе.
Наблюдательность - большое дело для снайпера.
В детстве я работала в деревне пастухом. Гоняя стадо по лесу, я запоминала дорогу по различным приметам: засохшей ветке, форме куста, рисунку коры дерева и т. п. Не прошли даром и игры в «прятки» в пионеротряде. Играя, ч училась азбуке маскировки, азбуке наблюдательности. Пионерская игра «в память» (перед каждым из ребят кладут несколько предметов, потом убирают их и предлагают на память описать запомнившиеся) также оставила след.
Впоследствии, будучи уже в школе снайпинга, я занялась регулярной тренировкой. Проходя по улице, я замечала целый ряд деталей, преимущественно не особенно броских: трещину на доме, афишу, цвет и рисунок забора и т. д. Ежедневно я проверяла свои объекты. Тренировала память по цвету, запоминала оттенки того или иного цвета на различных дистанциях. «Следопытские» навыки имеют огромное значение для снайпера. На расстоянии не каждый различит живые и сломленные ветки, хотя по яркости зелени они будут весьма различны Нужен навык.
Прежде чем нанести поражение врагу, необходимо увидеть замаскировавшегося врага.-
Весь мой личный опыт укрепился и расширился на занятиях по маскировке в школе снайпинга. Занималась я в ней с увлечением. Все предметы сдала на «отлично».
Теоретическая подготовка, - а без нее невозможно овладеть искусством снайпинга - дала мне толчок не только к дальнейшему совершенствованию, но и к исследовательской работе. Моя цель - научная работа в области стрелкового дела. Мы еще далеки во (многом от заграничных образцов, и здесь есть над чем поработать.
Стрельбы, конечно, не брошу. Буду совершенствоваться, тренироваться, расти, догонять «классиков» снайпинга.
Мой любимый мастер - Женя Сентюрина, всесоюзная рекордсменка.
Особенно привлекательны черты ее стрельбы: безукоризненное спокойствие, прекрасное знание оружия, учет обстановки, уверенность в своих силах. Не так давно, во время заочных стрелковых соревнований с американским стрелковым клубом (Портсмут, штат Огайо, США), мы все с восхищением следили за стрельбой Жени Сентюриной.
На «линии огня» - лучшие мастера Союза. Здесь случайность не может играть роли. Право на выигрыш дает учет всех тонкостей меткого огня.
Я не вошла в основной состав команды, состязавшейся с Америкой. На отборочном экзамене я выбила из 400 возможных только 369 - пришлось быть запасной. Как ни была я огорчена, все же я попыталась отыскать свою ошибку. Перебрала все: выспалась хорошо, рука от повседневной гимнастики крепка (легкая гимнастика, пожалуй, - самый хороший режим для снайпера), «нервы» в порядке. Однако результат - «запасной»...
Причиной моей неудачи оказался свет. Мишени были освещены непривычно ярко. Необходимо было выждать, когда глаз освоится, и только тогда приступать к стрельбе. Свою невнимательность я особенно ярко ощутила во время стрельбы Жени Сентюриной. В ней сочетались все лучшие качества снайпера. Женя поражает точностью и уверенностью. Для тренировочных стрельб она назначила себе «контрольную цифру» - 392. Выбила точно 392. Это говорит о том, как тщательно готовилась Женя к стрельбам.
Сентюрина - на «линии огня». Она деловита и спокойна, и вряд ли ей нужна помощь корректора, который стоит позади и наблюдает в бинокль за мишенью. Сентюрина может заранее оказать, куда ляжет каждая ее пуля.
Женя не любит преувеличивать.
И в час ответственного состязания, отправляясь на линию огня, она скромно заметила:
«Во всяком случае, «иже 380 очков не выбью». Золотое правило снайпинга - никогда не думать о сверххороших результатах.
... Первый десяток выстрелов дал Сентюриной 98 очков. Второй десяток - 98. Третий и четвертый десятки пуль - все как одна легли в самое сердце мишени, в «десятку».
Результат: 396 из 400 возможных. Еще два очка - и мировой рекорд.
Женя Сентюрина осталась довольна свои» результатом, но не совсем. «Я должна, - заявила она, - овладеть техникой настолько, чтобы побить мировой рекорд. Это будет сделано!» Если обещание не выполнит Женя Сентюрина, то его выполню я, а может быть и вы, читатель. Страна советов сумеет воспитать мировых рекордсменов - мастеров ворошиловского огня.