Записки подводника. Начало войны.
Некоторое время назад ко мне в руки попала любопытная книга: «Боевыми курсами. Записки подводника.» Её автор, контр-адмирал ВМФ СССР Н.П. Белоруков в годы Великой Отечественной Войны служил на подводной лодке С-31 вначале старпомом, а с мая 1942 года - командиром ПЛ.
Не сказать, чтоб книга блистала какими то захватывающими описаниями и подробностями, но несколько интересных моментов, касающихся первого периода войны из нее почерпнуть удалось.
Подводная лодка С-31 («Сталинец») - головная лодка проекта IX-бис на Черном море. Заложена 5 октября 1937 году на Николаевском судостроительном заводе. Спущена на воду 22 февраля 1939 года. В состав флота вошла 25 июня 1940 года. Водоизмещение 1070 тонн, максимальная глубина погружения - 100 м, вооружение - 6 533-мм торпедных аппаратов, одно 100-мм орудие Б-24 и 45-мм полуавтоматическое орудие 21-К.
Изначально проект разрабатывался по заказу СССР немецко-голландской компанией на базе испанской субмарины Е-1, однако после начала серийной постройки лодок в него внесли ряд изменений с целью перехода на советское оборудование. В частности, была изменена форма рубки, а немецкие дизельные установки были заменены двигателями модели 1Д Коломенского завода.
Вот что пишет автор:
Помню, очень много хлопот доставило нам сильное искрение дизелей на полных ходах, которое ночью могло демаскировать идущую над водой подводную лодку. Устранение этой неполадки заняло чрезвычайно много времени. Искры, выбрасываемые отработанными газами из глушителей, подсчитывались представителями государственной комиссии приемки кораблей и личным составом лодки. Вначале искры вылетали из глушителей тысячами в минуту, затем, после улучшения конструкции системы орошения выхлопных газов, рабочие судостроительного завода уменьшили их количество до нескольких сотен, чем обе стороны и удовольствовались.
Картина маслом: ночью лодка обнаруживает конвой противника и, всплывая, бросается на полном ходу преследовать его, сверкая в ночи, как бенгальский огонь в новогоднюю ночь. Враг, видимо, при виде подобного таинственного морского искрения впадает в ступор и, встречая подводников как спасителей, немедленно капитулирует.
В описании боевой подготовки экипажей подводных лодок неожиданно прочитал следующее:
Торпедами в ходе боевой подготовки стреляли редко, только при зачетных стрельбах, в специально отведенных неподалеку от Севастополя мелководных районах. Если торпеды, пройдя заданное расстояние, тонули, то приходилось вызывать водолазов, а стрелявшие подводные лодки оставались в этом районе и ждали, пока не найдут затонувшие торпеды. Иногда ожидание тянулось неделями.
…до войны наши подводные лодки почти не готовились к ночным боевым действиям. Отчасти это было обусловлено тем, что командиры подводных лодок, отрабатывая боевые задачи в темное время суток, откровенно боялись столкнуться с кораблем-целью. Но и во время войны столь необходимые тренировки также не проводились.
К этому стоит добавить, что стрельбы проводил исключительно командир лодки. Другие офицеры к ним не допускались и тот же старший помощник, став со временем командиром ПЛ, опыта стрельб не имел никакого.
В первый боевой поход лодка вышла в июле 1941 года.
Ночью 16 июля мы всплыли и приступили к приборке корабля. Решили привести в порядок не только корабль, но и себя, для чего вся (!) команда собралась выйти наверх умыться. Командир разрешил выходить на палубу по шесть человек. Подобное нововведение мы восприняли с укором, так как процесс умывания растянулся по времени и не все успевали привести себя в порядок. Тем не менее пришлось смириться.
То есть кроме вахтенных, на палубе оказывалось шесть чумазых матросов, которым надо помыться, облегчиться, покурить и вообще подышать свежим морским воздухом. Нормально? Интересно, какая полундра царила бы в случае срочного погружения?
Во время третьего боевого похода на лодке произошла внештатная ситуация - не полностью закрылась крышка одного из передних торпедных аппаратов. Причиной этого стала птица, попавшая между крышкой и срезом ТА.
Ну чего только не бывает, правда?! Но дальше автор пишет следующее:
…передние крышки торпедных аппаратов открывались только вручную, поэтому ночью, чтобы ускорить подготовку к выстрелу, мы после всплытия открывали их и ходили с открытыми, а погружаясь, закрывали.
Вот тут я откровенно офигел. Мало того, что лодки серии «С» не были оборудованы системой беспузырьковой стрельбы, так еще и крышки на них открывали вручную! Чтобы после атаки уйти от эскорта, кому то нужно было бежать на нос и задраивать люки…
Последний зацепивший меня эпизод касается применения подводных лодок на Черноморском флоте.
20 октября противнику удалось захватить ишуньские укрепления до того, как Приморская армия сосредоточилась в северной части Крыма.
Сложившаяся обстановка вынудила командование флота послать подводную лодку С-31 в Каркинитский залив для обстрела фашистских войск на ишуньских позициях Перекопского перешейка.
Каркинитский залив - самый мелководный район Черного моря. Его глубина не превышает 30 метров, а район артиллерийской позиции, с которой нам предстояло вести огонь, был и того мельче - 6 - 8 метров. Осадка лодки 4 метра…
Если отбросить вопрос точности стрельбы, получается, что ради сотни выстрелов командование ЧФ было готово пожертвовать 50-ю членами экипажа и новой субмариной! И это при том, что на нужды Приморской армии и так работала вся авиация и надводные корабли ЧФ...
Не сказать, чтоб книга блистала какими то захватывающими описаниями и подробностями, но несколько интересных моментов, касающихся первого периода войны из нее почерпнуть удалось.
Подводная лодка С-31 («Сталинец») - головная лодка проекта IX-бис на Черном море. Заложена 5 октября 1937 году на Николаевском судостроительном заводе. Спущена на воду 22 февраля 1939 года. В состав флота вошла 25 июня 1940 года. Водоизмещение 1070 тонн, максимальная глубина погружения - 100 м, вооружение - 6 533-мм торпедных аппаратов, одно 100-мм орудие Б-24 и 45-мм полуавтоматическое орудие 21-К.
Изначально проект разрабатывался по заказу СССР немецко-голландской компанией на базе испанской субмарины Е-1, однако после начала серийной постройки лодок в него внесли ряд изменений с целью перехода на советское оборудование. В частности, была изменена форма рубки, а немецкие дизельные установки были заменены двигателями модели 1Д Коломенского завода.
Вот что пишет автор:
Помню, очень много хлопот доставило нам сильное искрение дизелей на полных ходах, которое ночью могло демаскировать идущую над водой подводную лодку. Устранение этой неполадки заняло чрезвычайно много времени. Искры, выбрасываемые отработанными газами из глушителей, подсчитывались представителями государственной комиссии приемки кораблей и личным составом лодки. Вначале искры вылетали из глушителей тысячами в минуту, затем, после улучшения конструкции системы орошения выхлопных газов, рабочие судостроительного завода уменьшили их количество до нескольких сотен, чем обе стороны и удовольствовались.
Картина маслом: ночью лодка обнаруживает конвой противника и, всплывая, бросается на полном ходу преследовать его, сверкая в ночи, как бенгальский огонь в новогоднюю ночь. Враг, видимо, при виде подобного таинственного морского искрения впадает в ступор и, встречая подводников как спасителей, немедленно капитулирует.
В описании боевой подготовки экипажей подводных лодок неожиданно прочитал следующее:
Торпедами в ходе боевой подготовки стреляли редко, только при зачетных стрельбах, в специально отведенных неподалеку от Севастополя мелководных районах. Если торпеды, пройдя заданное расстояние, тонули, то приходилось вызывать водолазов, а стрелявшие подводные лодки оставались в этом районе и ждали, пока не найдут затонувшие торпеды. Иногда ожидание тянулось неделями.
…до войны наши подводные лодки почти не готовились к ночным боевым действиям. Отчасти это было обусловлено тем, что командиры подводных лодок, отрабатывая боевые задачи в темное время суток, откровенно боялись столкнуться с кораблем-целью. Но и во время войны столь необходимые тренировки также не проводились.
К этому стоит добавить, что стрельбы проводил исключительно командир лодки. Другие офицеры к ним не допускались и тот же старший помощник, став со временем командиром ПЛ, опыта стрельб не имел никакого.
В первый боевой поход лодка вышла в июле 1941 года.
Ночью 16 июля мы всплыли и приступили к приборке корабля. Решили привести в порядок не только корабль, но и себя, для чего вся (!) команда собралась выйти наверх умыться. Командир разрешил выходить на палубу по шесть человек. Подобное нововведение мы восприняли с укором, так как процесс умывания растянулся по времени и не все успевали привести себя в порядок. Тем не менее пришлось смириться.
То есть кроме вахтенных, на палубе оказывалось шесть чумазых матросов, которым надо помыться, облегчиться, покурить и вообще подышать свежим морским воздухом. Нормально? Интересно, какая полундра царила бы в случае срочного погружения?
Во время третьего боевого похода на лодке произошла внештатная ситуация - не полностью закрылась крышка одного из передних торпедных аппаратов. Причиной этого стала птица, попавшая между крышкой и срезом ТА.
Ну чего только не бывает, правда?! Но дальше автор пишет следующее:
…передние крышки торпедных аппаратов открывались только вручную, поэтому ночью, чтобы ускорить подготовку к выстрелу, мы после всплытия открывали их и ходили с открытыми, а погружаясь, закрывали.
Вот тут я откровенно офигел. Мало того, что лодки серии «С» не были оборудованы системой беспузырьковой стрельбы, так еще и крышки на них открывали вручную! Чтобы после атаки уйти от эскорта, кому то нужно было бежать на нос и задраивать люки…
Последний зацепивший меня эпизод касается применения подводных лодок на Черноморском флоте.
20 октября противнику удалось захватить ишуньские укрепления до того, как Приморская армия сосредоточилась в северной части Крыма.
Сложившаяся обстановка вынудила командование флота послать подводную лодку С-31 в Каркинитский залив для обстрела фашистских войск на ишуньских позициях Перекопского перешейка.
Каркинитский залив - самый мелководный район Черного моря. Его глубина не превышает 30 метров, а район артиллерийской позиции, с которой нам предстояло вести огонь, был и того мельче - 6 - 8 метров. Осадка лодки 4 метра…
Если отбросить вопрос точности стрельбы, получается, что ради сотни выстрелов командование ЧФ было готово пожертвовать 50-ю членами экипажа и новой субмариной! И это при том, что на нужды Приморской армии и так работала вся авиация и надводные корабли ЧФ...