Алекс ван Вармердам №10 (2021)
Замолвить доброе слово за Вармердама, кажется, всеми забытого
Театр, вложенный в театр, вложенный в еще один большой театр. Театральная труппа репетирует пьесу. Отношения в труппе и на сцене как бы горизонтальные, но есть прима, она же жена режиссера, есть исполнитель главной роли, в меру харизматичный, есть смурной актер на второстепенных ролях. Слово харизматичность здесь мало применимо. Современный европейский театр не про это. Они все перформеры, или почти брессоновские модели, потому в принципе взаимозаменимы. Исполнителя главной роли режиссер в отместку за интрижку и меняет местами с исполнителем второстепенной, вызвав у него, тем не менее, искренний протест.
Театр - стандартный по нынешнем временам: ничего лишнего на сцене, приятная глазу пустота. Из декораций - дверь посреди сцены, которую прилежно открывают, снова и снова. То есть инсценирован сам выход на сцену, или уход с нее. Остальное действие, абстрактное, слегка абсурдистское, как положено, происходит почти в пустоте. В жизни герои живут тоже как будто в декорациях - чистеньких, минималистских квартирках, похожих на сценические выгородки. Ходят, точнее ездят, по абсолютно безлюдным улицам - в современном театре нет массовки, ну или все исполнители на сцене одновременно и массовка, потому что нет премьеров. Кадр тоже чистенький, умеренно симметричный, с подчеркнутыми прямыми линиями и плоскостями. Смотреть так же приятно, как на современный театр.
Театр жизни с ее интрижками и болезнями в свою очередь вложен в большой театр, чуть ли не theatrum mundi, потому что «Номер 10» - это фантастика о пришельцах, которые завезли на Землю своих младенцев, чтобы посмотреть, приживутся ли. А теперь вывозят уже постаревших обратно. Один из героев должен спешно поверить людям, которые пришли и сказали ему, что он - пришелец и пора домой. Интерпелляция, напоминающая «Стук в хижине» Шьямалана - здесь прыжок в веру совершается легко и без усилий. Но фантастика - тоже театр. Герой убегает из своего театра и своей театрализованной жизни и попадает туда же - в большой, якобы, «космический» театр. Такая вот клаустрофобия.