(no subject)
ушла с Линча, отсидев часа два.
Чтобы дома не отрываясь отсмотреть два часа «Прощания» Арно Депальера+час бонусов с комментариями Коммолли, Нанси, Мари-Жозе Мондзэн (очень модная сейчас фигура в философии визуальности) и пр. к сценам фильма. Итого те же три часа, что и у Линча, но Линч - это, наверно, чье-то, полный зал, но точно уже совсем не мое.
Так что дальше про фильм, который, кажется, даже на фестивали за пределы Франции особо не вывозили, но полюбили в «Кайе» и судя по представительным комментаторам - не только. В сильно пополнившейся коллекции Французского культурного центра есть двд с английскими (что вообще не характерно для французских релизов) субтитрами
Очень люблю такое пост-годаровское кино - разъятое на куски, стыкующиеся самым неожиданным образом, с разведением по разные стороны изображения и текста/звука. Де Пальер отсылает к Сибербергу в интервью и говорит, что если бы его кино можно было бы запросто пересказать, то тогда его и снимать не стоило.
. Есть французская семья, которая хоронит погибшего сына. Отец-патриарх - Майкл Лонсдейл (из «Грязной истории» Эсташа и вообще знаковой актер), один из братьев - Оливье Гурмэ (здесь обрюзгший жирный бюргер), младший - Лоран Люка (юноша строгий и серьезный до обсессивности). Есть тайком бегущий из Алжира персонаж по имени Исмаэль. Он же Иона, поскольку его анонимная одиссея нелегала, пробирающегося во Францию, рассказывается за кадром как история библейского Ионы.
В обоих историях (похороны и траур, путешествие нелегала по зонам отчуждения) вообщем-то мало есть что показать, поэтому звуковая дорожка богаче, сложнее и эмотивнее, чем изображение.
(Псевдо)пересечение между историями: огромные белые трейлеры. Сын и брат погиб в столкновении с одним из таких. Эмигранта перевозят тайно во чреве другого. Фильм начинается с великолепной (единственно по-настоящему спектакулярной) сцены сборки трейлера в цеху, под экзальтированную электронику со все нарастающей громкостью. Современный монстр, Моби Дик. Иона во чреве кита. Замечательно найденный визуальный образ
Пересечение: Иона, не состоявшийся пророк, бежавший участи пророка. Семья переживает кризис веры. Отец замыкается в коме и умирает, преследуемый перед смертью жутким видением свиней со своей фермы, напоминающей снаружи цех с газовыми камерами. Священник с изможденным лицом Франкенштейна, после перечисления доказательств бытия божьего за совместным с семьей покойного обедом, в ужасе смотрит натуралистический научпоп из жизни божьих коровок. А Иону достают из чрева трейлера и выпроваживают, пересаживая в другое чрево - самолета.
Хороший ход: сама история о чужом, эмигранте, чужеродное тело внутри основного сюжета о семейном трауре. Чужой просто проходит стороной рядом с сюжетом, его берут и выдворяют, смыслу не дано образоваться, смыслообразование прерывается.
Кстати, как показывает бонус с комментируемыми сценами, именно такой фильм - идеальный дидактический материал, чтобы учить смотреть кино.
А мне в моих перцепциях, видимо, не избавиться от того скромного факта биографии, что я позднего Годара увидела прежде, чем Линча и Гринуэя, и наизусть учила не «Твин Пикс», а «Новую волну», «Имя - Кармен» и «Страсть».
Чтобы дома не отрываясь отсмотреть два часа «Прощания» Арно Депальера+час бонусов с комментариями Коммолли, Нанси, Мари-Жозе Мондзэн (очень модная сейчас фигура в философии визуальности) и пр. к сценам фильма. Итого те же три часа, что и у Линча, но Линч - это, наверно, чье-то, полный зал, но точно уже совсем не мое.
Так что дальше про фильм, который, кажется, даже на фестивали за пределы Франции особо не вывозили, но полюбили в «Кайе» и судя по представительным комментаторам - не только. В сильно пополнившейся коллекции Французского культурного центра есть двд с английскими (что вообще не характерно для французских релизов) субтитрами
Очень люблю такое пост-годаровское кино - разъятое на куски, стыкующиеся самым неожиданным образом, с разведением по разные стороны изображения и текста/звука. Де Пальер отсылает к Сибербергу в интервью и говорит, что если бы его кино можно было бы запросто пересказать, то тогда его и снимать не стоило.
. Есть французская семья, которая хоронит погибшего сына. Отец-патриарх - Майкл Лонсдейл (из «Грязной истории» Эсташа и вообще знаковой актер), один из братьев - Оливье Гурмэ (здесь обрюзгший жирный бюргер), младший - Лоран Люка (юноша строгий и серьезный до обсессивности). Есть тайком бегущий из Алжира персонаж по имени Исмаэль. Он же Иона, поскольку его анонимная одиссея нелегала, пробирающегося во Францию, рассказывается за кадром как история библейского Ионы.
В обоих историях (похороны и траур, путешествие нелегала по зонам отчуждения) вообщем-то мало есть что показать, поэтому звуковая дорожка богаче, сложнее и эмотивнее, чем изображение.
(Псевдо)пересечение между историями: огромные белые трейлеры. Сын и брат погиб в столкновении с одним из таких. Эмигранта перевозят тайно во чреве другого. Фильм начинается с великолепной (единственно по-настоящему спектакулярной) сцены сборки трейлера в цеху, под экзальтированную электронику со все нарастающей громкостью. Современный монстр, Моби Дик. Иона во чреве кита. Замечательно найденный визуальный образ
Пересечение: Иона, не состоявшийся пророк, бежавший участи пророка. Семья переживает кризис веры. Отец замыкается в коме и умирает, преследуемый перед смертью жутким видением свиней со своей фермы, напоминающей снаружи цех с газовыми камерами. Священник с изможденным лицом Франкенштейна, после перечисления доказательств бытия божьего за совместным с семьей покойного обедом, в ужасе смотрит натуралистический научпоп из жизни божьих коровок. А Иону достают из чрева трейлера и выпроваживают, пересаживая в другое чрево - самолета.
Хороший ход: сама история о чужом, эмигранте, чужеродное тело внутри основного сюжета о семейном трауре. Чужой просто проходит стороной рядом с сюжетом, его берут и выдворяют, смыслу не дано образоваться, смыслообразование прерывается.
Кстати, как показывает бонус с комментируемыми сценами, именно такой фильм - идеальный дидактический материал, чтобы учить смотреть кино.
А мне в моих перцепциях, видимо, не избавиться от того скромного факта биографии, что я позднего Годара увидела прежде, чем Линча и Гринуэя, и наизусть учила не «Твин Пикс», а «Новую волну», «Имя - Кармен» и «Страсть».