С самим собой
Раньше, когда-то раньше, когда я был гораздо и сильно моложе, и частенько так засматривался на ножки девушек, что рисковал попасть в дтп во время перехода ландшафта улиц... Это было раньше. И этим довольно-таки давним раньше, я опять же-таки частенько, замечал, что многие люди склонны разговаривать сами с собой. Причем , случается это не только на улицах, но и в транспорте. Иногда я прислушивался к таким монологам и узнавал из них какие-то особенности человеческих жизней, о которых и понятия не имел.
Например, как-то раз я впервые услышал о немощи и старости. Я был шебутным подростком, и заехал на троллейбусе не в свой район. Тогда мне казалось, что в других районах и люди другие, будто они негры из Африки, и к их монологам я прислушивался особенно чутко. Конечно, я знал о старости, кто же о ней не знает, но я не чувствовал как бы ее, не проникал в нее совершенно чувством. И эти номинальные знания ничуть мне не мешали. О старости мне рассказала девушка. Она была прекрасна, было лето, и ее формы под ситцевым платьем были более чем влекущи. Она плакала и улыбалась. Губы ее шептали что-то, я прислушался и понял, что она молится о своем умершем только что отце. Она ехала к нему, она лучилась красотой и печалью. И она в каких-то двух словах , произнесенных между молитвами, ввергла меня в ощущение немощи, старости и молитвенного настроя. Ее отец перед смертью недолго, но сильно болел. Она ухаживала за ним одна.
Теперь я и сам иногда бурчу что-нибудь себе под нос. И даже стал ловить себя на этом.
Но зачем даны нам природой и бытом эти пустые беседы, разговоры с самим собой? Я никогда не понимал этого,
а сегодня я вдруг ощутил, что из разговоров с самим собой можно сделать роман с самим собой. И совершенно неважно, напечатают его или нет. Может быть так аукнулись мне те юношеские подслушивания? Или у меня синдром Фрекен-Бок?
Я сошла с ума, какая досада!
Например, как-то раз я впервые услышал о немощи и старости. Я был шебутным подростком, и заехал на троллейбусе не в свой район. Тогда мне казалось, что в других районах и люди другие, будто они негры из Африки, и к их монологам я прислушивался особенно чутко. Конечно, я знал о старости, кто же о ней не знает, но я не чувствовал как бы ее, не проникал в нее совершенно чувством. И эти номинальные знания ничуть мне не мешали. О старости мне рассказала девушка. Она была прекрасна, было лето, и ее формы под ситцевым платьем были более чем влекущи. Она плакала и улыбалась. Губы ее шептали что-то, я прислушался и понял, что она молится о своем умершем только что отце. Она ехала к нему, она лучилась красотой и печалью. И она в каких-то двух словах , произнесенных между молитвами, ввергла меня в ощущение немощи, старости и молитвенного настроя. Ее отец перед смертью недолго, но сильно болел. Она ухаживала за ним одна.
Теперь я и сам иногда бурчу что-нибудь себе под нос. И даже стал ловить себя на этом.
Но зачем даны нам природой и бытом эти пустые беседы, разговоры с самим собой? Я никогда не понимал этого,
а сегодня я вдруг ощутил, что из разговоров с самим собой можно сделать роман с самим собой. И совершенно неважно, напечатают его или нет. Может быть так аукнулись мне те юношеские подслушивания? Или у меня синдром Фрекен-Бок?
Я сошла с ума, какая досада!