Дом мертвых бабочек (1)
Пока народ писал рассказы на конкурс-флэшмоб, я не стала выкладывать первую главу моего мрачняка. Но теперь можно) Да и я морально готова продолжать дальше.
Тут много деталек и первое знакомство с персонажами и исходными данными.
Посмотреь на персонажей можно тут.
Ну, кто из них теперь интересует вас больше всего?)
Стивен умер в тот день, когда выпал первый снег.
Мэллори хорошо помнила тот день поздней осени. Почему-то в памяти отложились именно снежинки, а вовсе не смерть, кровь и навсегда остановившееся сердце Стивена. И этот же день был ее последним в Мирквуде. Тогда тоже был поезд и, по сути, побег от себя, дома - да и от Стивена, если уж на то пошло.
На этот раз никакого снега не было. Только унылый мелкий дождь, которой начался с раннего утра, продолжался до сих пор и, вероятно, закончится в следующем тысячелетии. Где-то вдалеке звонил колокол, добавляя уныния и без того невеселой картине. Мэллори смотрела на раскисшую землю, и ей казалось, стоит протянуть руку, зарыться в эту грязь, и она без труда сможет добраться до глубины, до гроба и высыхающих костей.
Остальные стояли по ту сторону могилы, и Мэллори старалась не поднимать глаза, чтобы случайно не встретиться с их осуждающими взглядами. Ей вполне хватило Йена. Хотя вряд ли можно его винить - она даже не приехала на похороны, и явилась только сегодня, год спустя, в годовщину смерти Стивена.
По надгробному камню стекала вода, от чего он казался темнее и как будто массивнее. Капли очерчивали выточенные слова:
Стивен Дейн
1984-2013
И все. Никаких дополнительных слов, никаких узоров или пошловатых скульптур ангелов. Даже из цветов в этот день на размокшей земле лежали только две розы - одну принесла сама Мэллори, вторую, видимо, сестра Стивена.
Девушка все-таки осмелилась поднять глаза - и с облегчением поняла, что никто из присутствующих по ту сторону могилы на нее не смотрит.
У Стивена было две младших сестры, но сегодня под дождем стояла только одна из них. Это было неприятно и немного страшновато - где же Лидия, почему тоже покинула их когда-то тесный круг? Йен при встрече был не в том настроении, чтобы что-то рассказывать, поэтому Мэллори могла только предполагать. Из писем матери она знала, что здоровье Лидии Дейн в последний год заметно ухудшилось… а точнее, она становилась все более и более безумной.
Поэтому только Луиза Дейн пачкала черные атласные туфельки (подумать только, атласные туфельки в такую погоду!) на старом кладбище Мирквуда. Затянутая в тугое черное платье, Лу смотрела вниз, но вовсе не на туфли, а на могилу брата. Ее густые рыжие волосы из-за влаги не были такими пушистыми, как всегда, и безвольными прядями свисали по обеим сторонам лица.
И над ней, и над собой держал огромный зонт Джулиан Рутенфорд. Он стоял так близко к Лу, что почти касался ее, и хотя его вторая рука в перчатке свободно висела вдоль тела, Мэллори и без всяких пояснений отчетливо поняла, что эти двое вместе. Джулиан всегда был немного собственником, вот и теперь неуловимое ощущение принадлежности Лу к нему сквозило так отчетливо, будто у них это было написано на лбу.
Похоже, он почувствовал взгляд Мэллори: Джулиан поднял глаза и посмотрел поверх могилы на девушку. В его взгляде не было ни гнева, ни печали, ни упрека, хотя он впервые увидел Мэллори за последний год. Но он просто смотрел, и во взгляде его темных глаз можно было увидеть только… пожалуй, легкое недоумение: где же ты была так долго?
Джулиан первым отвел глаза и уставился куда-то поверх надгробия, как будто хотел разглядеть в тумане далекую церковь, от которой слышался колокольный звон. С удивлением Мэллори подумала, что Джулиан, пожалуй, единственный, кто бы принял ее сейчас без вопросов и без объяснений.
Его сестры тоже не было сегодня, но это как раз не удивляло. Мэллори знала, что после смерти Стивена Харпер уехала в Европу. И похоже, возвращаться пока не собиралась. Не удивительно, они со Стивеном всегда были близки.
Йен стоял рядом с Луизой и Джулианом, но единственный мок под дождем. Его обычно непослушные черные волосы теперь намокли и липли к лицу, а легкая куртка и черные джинсы контрастировали со строгим пальто Джулиана. В этот момент в лице Йена почему-то особенно четко проступали неуловимые восточные черты - наследство их бабки с востока. Сунув руки в карманы, он тоже смотрел на могилу, и в этот момент выглядел таким одиноким, что Мэллори больше, чем когда бы то ни было, захотелось его обнять. Но она сдержалась: брат был прав, оказав ей весьма холодный прием.
Итак, четверо. Их осталось всего четверо, люди в траурных черных одеждах - вот и все, что напоминает о некогда бурной компании. Одна где-то в Европе, другая, видимо, в психушке, а третий лежит в могиле у их ног.
Впрочем, именно Стивен все начал. Его смерть запустила неуловимые механизмы, которые в мгновение ока разрушили некогда тесную компанию, разбросали ее и начали медленно топить в бесконечном дожде.
Почему же, Стивен? Зачем тебе понадобилась эта чертова смерть?
Какие-то капли умудрились пробраться через поля шляпки и намочить лицо и скрывающую его вуаль. Мэллори подняла руку и попыталась стереть капли, не сразу поняв, что это слезы.
Подняв руку, Джулиан коснулся локтя Луизы. Она вопросительно посмотрела на него, а потом кивнула. Эти двое, кажется, понимали друг друга без слов. Впрочем, и Мэллори еще не была настолько чужой им, она тоже уловила этот четкий код, обмен даже не мыслями, ощущениями. Сумерки сгущались, пора было двигаться по домам.
Джулиан и Луиза развернулись и зашагали прочь. Они даже не посмотрели на Мэллори, не позвали ее с собой. Возможно, это правильно и только так и нужно, она все-таки успела стать чужой. Мэллори успела стать чужой. И теперь, смотря, как атласные туфельки увязают в грязи и оставляют размываемые следы, она хорошо понимала, что не сможет следовать по ним.
Йен все еще стоял, сунув руки в карманы и смотря на могилу. Не решившись его трогать, Мэллори тоже развернулась и пошла прочь. Она еще слишком хорошо помнила, как накануне вернулась в Мирквуд спустя почти год… и как Йен встретил ее.
Поезд устало пропыхтел, дернулся и, наконец, двинулся прочь от перрона, оставляя сошедшую Мэллори стоять в клубах дыма, тумана и воспоминаний. Как ни странно, больше пассажиров на станции Мирквуда не было: может, дело в позднем часе, а может, поезд шел слишком издалека, чтобы еще чьи-то заблудшие души пересекали всю страну, чтобы прибыть. Впрочем, Мэллори преодолела куда большее расстояние для возвращения.
Переминаясь с ноги на ногу, женщина будто не могла решиться сдвинуться с места и всматривалась в туман. Кого она ожидала увидеть? Йена, вдруг решившего ее встретить? Или давно мертвого Стивена, который придет поприветствовать возвращенку?
Подхватив чемодан, она зашагала по перрону, почти бесшумно в своих сапогах на шнуровке.
В конце концов, Йен мог бы и встретить. Она же писала ему о приезде - впрочем, он не отвечал ни на одно из ее писем за прошедший год. Интересно, изменился ли братик Йен?
На вокзале очарование одиночества было разрушено многочисленными пассажирами, которые спешили и не обращали ни малейшего внимания на женщину в черном. Это немного обескураживало, но в то же время давало возможность раствориться в толпе и поприветствовать город.
Она смотрела на сверкающий неоном Мирквудом и могла признаться себе, что он ничуть не изменился. Городу плевать на маленькую мошку-человека, одну из многих. Каждый день на его улицах рождаются и умирают. Люди и истории.
Такси слишком быстро проехало шумный центр, захватив только его краешек, и оказалось на тихой окраине, остановившись перед домом Мортонов. Слишком быстро на вкус Мэллори.
В гостиной горел свет - наверняка это Йен ждет ее. Пусть он сам ни разу не отвечал, но постоянно держал связь с родителями, работавшими последние пару месяцев где-то в Токио. Мать регулярно рассказывала Мэллори о брате.
Едва машина такси отъехала, женщина двинулась к входной двери. Год назад она унеслась отсюда стремительно и не оборачиваясь. Но сейчас ей казалось, прошли всего сутки, не больше. Мэллори нащупала ключ в кармане пальто. Внутри шевельнулось смутное беспокойство, не успел ли Йен сменить замок за это время... но сомнения разрешились быстро. Металл плавно вошел в металл, повернулся, и после щелчка Мэллори оказалась дома.
Подумать только, здесь до сих пор стоял неуловимый аромат сухих цветов! Когда-то Мэллори завешивала всю гостиную букетами, ожидая их превращения в хрупкие и ломкие. Иссохшие цветы она собирала в гербарии с бархатной обложкой, бережно подписывая и прошнуровывая бечевкой. Интересно, где они сейчас?
Йен оказался в гостиной. Он сидел в кресле со стаканом виски и, похоже, ждал сестру. Его темные волосы только отросли больше, а черты узкого лица как будто заострились. Губы Йена украшал пирсинг, а в левом ухе поблескивала серьга, которой Мэллори не помнила раньше.
- Ты оставила ключ.
Его голос был хрипловатым - точно таким, как помнила Мэллори. Ей нестерпимо захотелось подбежать и обнять брата, которого она не видела целый год - но Йен сидел, не шелохнувшись, и она сдержалась.
- Конечно, оставила. Почему бы мне его не оставить?
Йен не ответил. Только поднял стакан с виски и сделал хороший глоток.
- Ты не рад мне?
Он пожал плечами:
- Ты сбежала года назад, даже не предупредив.
- Но я писала тебе! О том, почему уехала и...
Он нетерпеливо махнул рукой в сторону приземистого столика, и Мэллори посмотрела туда: стопки и стопки писем. Подойдя ближе, она взяла один конверт и повертела в руках: ее собственное письмо, запечатанное. Она взяла еще и еще конверты - они все были запечатаны.
- Ты даже не открывал их?
Он безразлично пожал плечами, осушил бокал с виски и поднялся. Невысокого роста, худощавого телосложения... но внутри у Мэллори все сжималось. Ее брат мало изменился внешне, но ей только предстоит узнать, насколько он изменился внутри.
Йен подошел так близко, что Мэллори могла заметить, что серьга в его ухе в виде полумесяца.
- Ты бросила меня, - тихо сказал он.
Но Мэллори уже не слушала. Она стянула перчатку и подняла руку, прохладными пальцами прикасаясь к щеке брата. Несколько мгновений ей казалось, что все по-прежнему, как и год назад, что сейчас Йен криво улыбнется... но он отшатнулся.
- Ты ведь вернулась не из-за меня, правда? Из-за него? - он сделал неопределенный жест, показывая на сестру. - Это по нему ты носишь траур? Решила подождать год и вернуться ко дню смерти Стивена. Вернуться к памяти о нем.
Мэллори молча стояла и смотрела на Йена. Ей нечего было возразить. И она дождалась: брат действительно криво усмехнулся. Но горько, пренебрежительно.
Развернувшись, он пошел прочь из комнаты, только в дверях остановился и, касаясь тонкой рукой косяка, повернулся:
- А тебе не кажется, что его ты тоже предала, сбежав?
Сидя на широком подоконнике, где был расстелен плед, Луиза вдыхала горячий запах кисловатых ягод из чашки и наблюдала за дождем из полумрака гостиной. Остервенелый шум капель отлично дополнялся деликатным потрескиванием дров в камине. Она не могла видеть Джулиана, но знала, что он сидит в кресле около самого огня и греет руки о свою кружку с чаем. У него всегда мерзнут руки.
Он курил сигареты со сладковатым табаком, предпочитал темные цвета и ночное время суток. На затылке у него разместился вытатуированный символ, значение которого знал только сам Джулиан. Порой он создавал великолепные венецианские маски, некоторые из которых были развешаны по стенам магазинчика Лу и неизменно пользовались успехом у покупателей. Но в основном занимался таксидермией - и фотографией. Его работы почти постоянно занимали видное место в витрине магазина Лу.
Магазин семьи Дейн. Та самая лавка диковинок и странных вещиц, которая когда-то принадлежала Стивену и, как полагала Луиза, будет принадлежать ему всегда. Но в жизни все оказалось не так. В жизни нашлось место смерти, и теперь делами магазина занимались сестры. Точнее, только Луиза, Лидии не было до него дела.
Лидии, с шелковистыми медными волосами и высоким тонким смехом. Безумной Лидии, которая вернется сегодня вечером. Лу старалась отогнать мысли о сестре и была благодарна Джулиану, что в этот день он с ней.
- Я бы мог провести так вечность, - негромко сказал Джулиан.
Она вздрогнула от его неожиданного голоса и ответила, не поворачиваясь:
- Вечность быстро бы тебе надоела. Даже такая.
Дождь нещадно полосовал стекло, ударяясь о него со всей возможной силой. А потом стекал вниз в вынужденной беспомощности. По утру наверняка под окнами будут лужи, а дорожка с палыми листьями превратится в месиво.
- Зачем ты здесь? - спросила Луиза.
- Не хотел оставлять тебя одну в такой вечер.
- Ты заботишься обо мне? Или ты здесь, потому что когда-то вы были любовниками? - она вздохнула. - Поверь, Лидия не придает этому значения.
- А ты?
Она не успела ответить. Фары подъехавшей машины осветили калитку, прорезали нити дождя и лишили необходимости отвечать. Оставив чашку, Луиза соскользнула с подоконника, бросив на ходу:
- Приехали.
Улица встретила их по-осеннему промозглым ветром и негостеприимным дождем, вмиг вымочившим до нитки. Джулиан держал бессмысленный зонт над собой и Луизой, пока они стояли у калитки и ждали.
Хрупкая девушка в старом платье сплошь из черных кружев. Ее медные волосы намокли почти мгновенно, но она не обращала внимания. Бросив дверцу машины открытой, она с сумкой в руках подошла к Лу и Джулиану.
- Добрый вечер, - вежливо сказала Лидия. - А Стивен ждет дома?
Не дожидаясь ответа, она пошла по дорожке к приветливо раскрытой входной двери. Джулиан и Луиза смотрели ей вслед, и Луиза ответила на не высказанный вопрос:
- Иногда она понимает, что он мертв. Иногда нет.
Остаток дня Мэллори посвятила путешествию по местам “былой славы”. Впрочем, она как будто боялась прикоснуться хоть к одному из них в полную силу, ощутить их в полной мере. Поэтому только проходила мимо, как будто заглядывала в освещенные окна.
Вот бар “Вайнсоул”, его грязно-зеленая дверь и горящая вывеска цвета крови ничуть не изменились. Мэллори даже показалось, что за углом кто-то блюет - как и всегда. Тут они бывали достаточно редко, обычно когда бывало так горько, что хотелось напиться в одиночестве. Этим они и занимались, пока кто-то из остальных не находил и не довозил до дома. Только Стивен любил тут просто сидеть, общаясь с сомнительными типами и находя что-то неуловимо притягательное в испещренных временем деревянных столах и не истребимом запахе алкоголя.
Мост тоже никуда не делся. Один из многочисленных безымянных мостов Мирквуда - однажды Джулиан решил во что бы то ни стало узнать, как же он в действительно называется. Вместе с Лидией они штудировали библиотеку… но на всех схемах города, даже самых старых, мосты были просто обозначены по номерам. Причем на разных картах номера были разными.
Этот мост они называли 7-11. Потому что на одних картах они фигурировал как Седьмой, на других - как Одиннадцатый.
Если свернуть от моста, то через пару кварталов… да, ничем не примечательная лавочка все также стояла под каштаном, теперь намокшим и почти потерявшем листья. Но однажды весной, когда здесь все цвело, Стивен привел сюда Мэллори, и на этих выщербленных досках скамьи они впервые поцеловались.
Магазин Дейнов оказался закрыт, но это Мэллори вовсе не удивило. Она только постояла у витрины, разглядывая выступавшую из темноты куклу с фарфоровым личиком и странную клетку, внутри которой расположился человеческий череп.
Дом Дейнов стоял неподалеку, но Мэллори даже не пошла в ту сторону. Не то чтобы она боялась встречи с Луизой или наверняка бывшим сейчас там Джулианом. Скорее, она не была готова к воспоминаниям, связанным с домом, где жил Стивен. С домом, где по стенам развешаны мертвые бабочки, бывшие свидетелями их безудержного веселья и тайн.
В итоге, дорога вновь привела ее к кладбищу. Конечно, оно было уже закрыто. Но Мэллори прошла метров сто и с удовлетворением увидела, что лаз между прутьев ограды, полускрытый плющом, никуда не делся. Что ж, хоть что-то в этом мире долговечно.
Сапоги Мэллори увязали в грязи, подол длинной юбки давно намок и путался об ноги. Но по крайней мере, дождь перестал.
Свет на могиле Стивена Мэллори заметила не сразу. А когда увидела, то застыла на месте, не в силах сделать и шага. Неужели в эту ночь могила разверзлась, и полуразложившиеся останки Стивена вылезли в свете болотных огней?
Но стоило приглядеться, и можно было рассмотреть, что это всего лишь свет от свечи, в котором виднелось несколько мутных силуэтов. На миг Мэллори заколебалась, стоит ли подходить к ним… но гордо задрала голову и зашагала вперед. Что бы они о ней не думали, но Стивен был и ее другом!
Луиза, и так похожая на нее Лидия, сидели прямо на могиле, прислонившись спинами к надгробию. Конечно же, их платья были испорчены, но это не вряд ли волновало девушек. Джулиан, похоже, только что выпрямился и стоял перед ними во весь рост. В руках он держал початую бутылку явно с чем-то крепким.
Мэллори застыла перед ними, вошла в круг света от свечей, но не знала, что сказать. Как можно стереть прошедший год, как можно вот так сходу объяснить, почему ее не было на похоронах, почему она так поспешно сбежала? Как сделать так, чтобы прошлое изменилось?
- Выпей с нами, Мэл, - сказала Лидия. - Стивену бы это понравилось.
Она взяла протянутую Джулианом бутылку и сделала хороший глоток. Горло обожгло, она едва не закашлялась. Но с удовлетворением подумала: да, вот это Стивену пришлось бы по душе. Не унылая дань в мутный день под звон колокола, а тайная ночная попойка на его могиле. Это было вполне в духе Стивена.
Скоро из темноты вынырнул еще один темный силуэт, и по удивленному лицу Йена Мэллори поняла, что никто сегодня не сговаривался, они просто все сразу подумали об одном и том же. О том, как бы действительно Стивен хотел, чтобы его помнили.
Возможно, этой ночью вовсе и не алкоголь стирал прошедший год, растворяясь в венах, в хрипловатом смехе и разговорах.
Возможно, это сделал неуловимый дух Стивена.
Тут много деталек и первое знакомство с персонажами и исходными данными.
Посмотреь на персонажей можно тут.
Ну, кто из них теперь интересует вас больше всего?)
Стивен умер в тот день, когда выпал первый снег.
Мэллори хорошо помнила тот день поздней осени. Почему-то в памяти отложились именно снежинки, а вовсе не смерть, кровь и навсегда остановившееся сердце Стивена. И этот же день был ее последним в Мирквуде. Тогда тоже был поезд и, по сути, побег от себя, дома - да и от Стивена, если уж на то пошло.
На этот раз никакого снега не было. Только унылый мелкий дождь, которой начался с раннего утра, продолжался до сих пор и, вероятно, закончится в следующем тысячелетии. Где-то вдалеке звонил колокол, добавляя уныния и без того невеселой картине. Мэллори смотрела на раскисшую землю, и ей казалось, стоит протянуть руку, зарыться в эту грязь, и она без труда сможет добраться до глубины, до гроба и высыхающих костей.
Остальные стояли по ту сторону могилы, и Мэллори старалась не поднимать глаза, чтобы случайно не встретиться с их осуждающими взглядами. Ей вполне хватило Йена. Хотя вряд ли можно его винить - она даже не приехала на похороны, и явилась только сегодня, год спустя, в годовщину смерти Стивена.
По надгробному камню стекала вода, от чего он казался темнее и как будто массивнее. Капли очерчивали выточенные слова:
Стивен Дейн
1984-2013
И все. Никаких дополнительных слов, никаких узоров или пошловатых скульптур ангелов. Даже из цветов в этот день на размокшей земле лежали только две розы - одну принесла сама Мэллори, вторую, видимо, сестра Стивена.
Девушка все-таки осмелилась поднять глаза - и с облегчением поняла, что никто из присутствующих по ту сторону могилы на нее не смотрит.
У Стивена было две младших сестры, но сегодня под дождем стояла только одна из них. Это было неприятно и немного страшновато - где же Лидия, почему тоже покинула их когда-то тесный круг? Йен при встрече был не в том настроении, чтобы что-то рассказывать, поэтому Мэллори могла только предполагать. Из писем матери она знала, что здоровье Лидии Дейн в последний год заметно ухудшилось… а точнее, она становилась все более и более безумной.
Поэтому только Луиза Дейн пачкала черные атласные туфельки (подумать только, атласные туфельки в такую погоду!) на старом кладбище Мирквуда. Затянутая в тугое черное платье, Лу смотрела вниз, но вовсе не на туфли, а на могилу брата. Ее густые рыжие волосы из-за влаги не были такими пушистыми, как всегда, и безвольными прядями свисали по обеим сторонам лица.
И над ней, и над собой держал огромный зонт Джулиан Рутенфорд. Он стоял так близко к Лу, что почти касался ее, и хотя его вторая рука в перчатке свободно висела вдоль тела, Мэллори и без всяких пояснений отчетливо поняла, что эти двое вместе. Джулиан всегда был немного собственником, вот и теперь неуловимое ощущение принадлежности Лу к нему сквозило так отчетливо, будто у них это было написано на лбу.
Похоже, он почувствовал взгляд Мэллори: Джулиан поднял глаза и посмотрел поверх могилы на девушку. В его взгляде не было ни гнева, ни печали, ни упрека, хотя он впервые увидел Мэллори за последний год. Но он просто смотрел, и во взгляде его темных глаз можно было увидеть только… пожалуй, легкое недоумение: где же ты была так долго?
Джулиан первым отвел глаза и уставился куда-то поверх надгробия, как будто хотел разглядеть в тумане далекую церковь, от которой слышался колокольный звон. С удивлением Мэллори подумала, что Джулиан, пожалуй, единственный, кто бы принял ее сейчас без вопросов и без объяснений.
Его сестры тоже не было сегодня, но это как раз не удивляло. Мэллори знала, что после смерти Стивена Харпер уехала в Европу. И похоже, возвращаться пока не собиралась. Не удивительно, они со Стивеном всегда были близки.
Йен стоял рядом с Луизой и Джулианом, но единственный мок под дождем. Его обычно непослушные черные волосы теперь намокли и липли к лицу, а легкая куртка и черные джинсы контрастировали со строгим пальто Джулиана. В этот момент в лице Йена почему-то особенно четко проступали неуловимые восточные черты - наследство их бабки с востока. Сунув руки в карманы, он тоже смотрел на могилу, и в этот момент выглядел таким одиноким, что Мэллори больше, чем когда бы то ни было, захотелось его обнять. Но она сдержалась: брат был прав, оказав ей весьма холодный прием.
Итак, четверо. Их осталось всего четверо, люди в траурных черных одеждах - вот и все, что напоминает о некогда бурной компании. Одна где-то в Европе, другая, видимо, в психушке, а третий лежит в могиле у их ног.
Впрочем, именно Стивен все начал. Его смерть запустила неуловимые механизмы, которые в мгновение ока разрушили некогда тесную компанию, разбросали ее и начали медленно топить в бесконечном дожде.
Почему же, Стивен? Зачем тебе понадобилась эта чертова смерть?
Какие-то капли умудрились пробраться через поля шляпки и намочить лицо и скрывающую его вуаль. Мэллори подняла руку и попыталась стереть капли, не сразу поняв, что это слезы.
Подняв руку, Джулиан коснулся локтя Луизы. Она вопросительно посмотрела на него, а потом кивнула. Эти двое, кажется, понимали друг друга без слов. Впрочем, и Мэллори еще не была настолько чужой им, она тоже уловила этот четкий код, обмен даже не мыслями, ощущениями. Сумерки сгущались, пора было двигаться по домам.
Джулиан и Луиза развернулись и зашагали прочь. Они даже не посмотрели на Мэллори, не позвали ее с собой. Возможно, это правильно и только так и нужно, она все-таки успела стать чужой. Мэллори успела стать чужой. И теперь, смотря, как атласные туфельки увязают в грязи и оставляют размываемые следы, она хорошо понимала, что не сможет следовать по ним.
Йен все еще стоял, сунув руки в карманы и смотря на могилу. Не решившись его трогать, Мэллори тоже развернулась и пошла прочь. Она еще слишком хорошо помнила, как накануне вернулась в Мирквуд спустя почти год… и как Йен встретил ее.
Поезд устало пропыхтел, дернулся и, наконец, двинулся прочь от перрона, оставляя сошедшую Мэллори стоять в клубах дыма, тумана и воспоминаний. Как ни странно, больше пассажиров на станции Мирквуда не было: может, дело в позднем часе, а может, поезд шел слишком издалека, чтобы еще чьи-то заблудшие души пересекали всю страну, чтобы прибыть. Впрочем, Мэллори преодолела куда большее расстояние для возвращения.
Переминаясь с ноги на ногу, женщина будто не могла решиться сдвинуться с места и всматривалась в туман. Кого она ожидала увидеть? Йена, вдруг решившего ее встретить? Или давно мертвого Стивена, который придет поприветствовать возвращенку?
Подхватив чемодан, она зашагала по перрону, почти бесшумно в своих сапогах на шнуровке.
В конце концов, Йен мог бы и встретить. Она же писала ему о приезде - впрочем, он не отвечал ни на одно из ее писем за прошедший год. Интересно, изменился ли братик Йен?
На вокзале очарование одиночества было разрушено многочисленными пассажирами, которые спешили и не обращали ни малейшего внимания на женщину в черном. Это немного обескураживало, но в то же время давало возможность раствориться в толпе и поприветствовать город.
Она смотрела на сверкающий неоном Мирквудом и могла признаться себе, что он ничуть не изменился. Городу плевать на маленькую мошку-человека, одну из многих. Каждый день на его улицах рождаются и умирают. Люди и истории.
Такси слишком быстро проехало шумный центр, захватив только его краешек, и оказалось на тихой окраине, остановившись перед домом Мортонов. Слишком быстро на вкус Мэллори.
В гостиной горел свет - наверняка это Йен ждет ее. Пусть он сам ни разу не отвечал, но постоянно держал связь с родителями, работавшими последние пару месяцев где-то в Токио. Мать регулярно рассказывала Мэллори о брате.
Едва машина такси отъехала, женщина двинулась к входной двери. Год назад она унеслась отсюда стремительно и не оборачиваясь. Но сейчас ей казалось, прошли всего сутки, не больше. Мэллори нащупала ключ в кармане пальто. Внутри шевельнулось смутное беспокойство, не успел ли Йен сменить замок за это время... но сомнения разрешились быстро. Металл плавно вошел в металл, повернулся, и после щелчка Мэллори оказалась дома.
Подумать только, здесь до сих пор стоял неуловимый аромат сухих цветов! Когда-то Мэллори завешивала всю гостиную букетами, ожидая их превращения в хрупкие и ломкие. Иссохшие цветы она собирала в гербарии с бархатной обложкой, бережно подписывая и прошнуровывая бечевкой. Интересно, где они сейчас?
Йен оказался в гостиной. Он сидел в кресле со стаканом виски и, похоже, ждал сестру. Его темные волосы только отросли больше, а черты узкого лица как будто заострились. Губы Йена украшал пирсинг, а в левом ухе поблескивала серьга, которой Мэллори не помнила раньше.
- Ты оставила ключ.
Его голос был хрипловатым - точно таким, как помнила Мэллори. Ей нестерпимо захотелось подбежать и обнять брата, которого она не видела целый год - но Йен сидел, не шелохнувшись, и она сдержалась.
- Конечно, оставила. Почему бы мне его не оставить?
Йен не ответил. Только поднял стакан с виски и сделал хороший глоток.
- Ты не рад мне?
Он пожал плечами:
- Ты сбежала года назад, даже не предупредив.
- Но я писала тебе! О том, почему уехала и...
Он нетерпеливо махнул рукой в сторону приземистого столика, и Мэллори посмотрела туда: стопки и стопки писем. Подойдя ближе, она взяла один конверт и повертела в руках: ее собственное письмо, запечатанное. Она взяла еще и еще конверты - они все были запечатаны.
- Ты даже не открывал их?
Он безразлично пожал плечами, осушил бокал с виски и поднялся. Невысокого роста, худощавого телосложения... но внутри у Мэллори все сжималось. Ее брат мало изменился внешне, но ей только предстоит узнать, насколько он изменился внутри.
Йен подошел так близко, что Мэллори могла заметить, что серьга в его ухе в виде полумесяца.
- Ты бросила меня, - тихо сказал он.
Но Мэллори уже не слушала. Она стянула перчатку и подняла руку, прохладными пальцами прикасаясь к щеке брата. Несколько мгновений ей казалось, что все по-прежнему, как и год назад, что сейчас Йен криво улыбнется... но он отшатнулся.
- Ты ведь вернулась не из-за меня, правда? Из-за него? - он сделал неопределенный жест, показывая на сестру. - Это по нему ты носишь траур? Решила подождать год и вернуться ко дню смерти Стивена. Вернуться к памяти о нем.
Мэллори молча стояла и смотрела на Йена. Ей нечего было возразить. И она дождалась: брат действительно криво усмехнулся. Но горько, пренебрежительно.
Развернувшись, он пошел прочь из комнаты, только в дверях остановился и, касаясь тонкой рукой косяка, повернулся:
- А тебе не кажется, что его ты тоже предала, сбежав?
Сидя на широком подоконнике, где был расстелен плед, Луиза вдыхала горячий запах кисловатых ягод из чашки и наблюдала за дождем из полумрака гостиной. Остервенелый шум капель отлично дополнялся деликатным потрескиванием дров в камине. Она не могла видеть Джулиана, но знала, что он сидит в кресле около самого огня и греет руки о свою кружку с чаем. У него всегда мерзнут руки.
Он курил сигареты со сладковатым табаком, предпочитал темные цвета и ночное время суток. На затылке у него разместился вытатуированный символ, значение которого знал только сам Джулиан. Порой он создавал великолепные венецианские маски, некоторые из которых были развешаны по стенам магазинчика Лу и неизменно пользовались успехом у покупателей. Но в основном занимался таксидермией - и фотографией. Его работы почти постоянно занимали видное место в витрине магазина Лу.
Магазин семьи Дейн. Та самая лавка диковинок и странных вещиц, которая когда-то принадлежала Стивену и, как полагала Луиза, будет принадлежать ему всегда. Но в жизни все оказалось не так. В жизни нашлось место смерти, и теперь делами магазина занимались сестры. Точнее, только Луиза, Лидии не было до него дела.
Лидии, с шелковистыми медными волосами и высоким тонким смехом. Безумной Лидии, которая вернется сегодня вечером. Лу старалась отогнать мысли о сестре и была благодарна Джулиану, что в этот день он с ней.
- Я бы мог провести так вечность, - негромко сказал Джулиан.
Она вздрогнула от его неожиданного голоса и ответила, не поворачиваясь:
- Вечность быстро бы тебе надоела. Даже такая.
Дождь нещадно полосовал стекло, ударяясь о него со всей возможной силой. А потом стекал вниз в вынужденной беспомощности. По утру наверняка под окнами будут лужи, а дорожка с палыми листьями превратится в месиво.
- Зачем ты здесь? - спросила Луиза.
- Не хотел оставлять тебя одну в такой вечер.
- Ты заботишься обо мне? Или ты здесь, потому что когда-то вы были любовниками? - она вздохнула. - Поверь, Лидия не придает этому значения.
- А ты?
Она не успела ответить. Фары подъехавшей машины осветили калитку, прорезали нити дождя и лишили необходимости отвечать. Оставив чашку, Луиза соскользнула с подоконника, бросив на ходу:
- Приехали.
Улица встретила их по-осеннему промозглым ветром и негостеприимным дождем, вмиг вымочившим до нитки. Джулиан держал бессмысленный зонт над собой и Луизой, пока они стояли у калитки и ждали.
Хрупкая девушка в старом платье сплошь из черных кружев. Ее медные волосы намокли почти мгновенно, но она не обращала внимания. Бросив дверцу машины открытой, она с сумкой в руках подошла к Лу и Джулиану.
- Добрый вечер, - вежливо сказала Лидия. - А Стивен ждет дома?
Не дожидаясь ответа, она пошла по дорожке к приветливо раскрытой входной двери. Джулиан и Луиза смотрели ей вслед, и Луиза ответила на не высказанный вопрос:
- Иногда она понимает, что он мертв. Иногда нет.
Остаток дня Мэллори посвятила путешествию по местам “былой славы”. Впрочем, она как будто боялась прикоснуться хоть к одному из них в полную силу, ощутить их в полной мере. Поэтому только проходила мимо, как будто заглядывала в освещенные окна.
Вот бар “Вайнсоул”, его грязно-зеленая дверь и горящая вывеска цвета крови ничуть не изменились. Мэллори даже показалось, что за углом кто-то блюет - как и всегда. Тут они бывали достаточно редко, обычно когда бывало так горько, что хотелось напиться в одиночестве. Этим они и занимались, пока кто-то из остальных не находил и не довозил до дома. Только Стивен любил тут просто сидеть, общаясь с сомнительными типами и находя что-то неуловимо притягательное в испещренных временем деревянных столах и не истребимом запахе алкоголя.
Мост тоже никуда не делся. Один из многочисленных безымянных мостов Мирквуда - однажды Джулиан решил во что бы то ни стало узнать, как же он в действительно называется. Вместе с Лидией они штудировали библиотеку… но на всех схемах города, даже самых старых, мосты были просто обозначены по номерам. Причем на разных картах номера были разными.
Этот мост они называли 7-11. Потому что на одних картах они фигурировал как Седьмой, на других - как Одиннадцатый.
Если свернуть от моста, то через пару кварталов… да, ничем не примечательная лавочка все также стояла под каштаном, теперь намокшим и почти потерявшем листья. Но однажды весной, когда здесь все цвело, Стивен привел сюда Мэллори, и на этих выщербленных досках скамьи они впервые поцеловались.
Магазин Дейнов оказался закрыт, но это Мэллори вовсе не удивило. Она только постояла у витрины, разглядывая выступавшую из темноты куклу с фарфоровым личиком и странную клетку, внутри которой расположился человеческий череп.
Дом Дейнов стоял неподалеку, но Мэллори даже не пошла в ту сторону. Не то чтобы она боялась встречи с Луизой или наверняка бывшим сейчас там Джулианом. Скорее, она не была готова к воспоминаниям, связанным с домом, где жил Стивен. С домом, где по стенам развешаны мертвые бабочки, бывшие свидетелями их безудержного веселья и тайн.
В итоге, дорога вновь привела ее к кладбищу. Конечно, оно было уже закрыто. Но Мэллори прошла метров сто и с удовлетворением увидела, что лаз между прутьев ограды, полускрытый плющом, никуда не делся. Что ж, хоть что-то в этом мире долговечно.
Сапоги Мэллори увязали в грязи, подол длинной юбки давно намок и путался об ноги. Но по крайней мере, дождь перестал.
Свет на могиле Стивена Мэллори заметила не сразу. А когда увидела, то застыла на месте, не в силах сделать и шага. Неужели в эту ночь могила разверзлась, и полуразложившиеся останки Стивена вылезли в свете болотных огней?
Но стоило приглядеться, и можно было рассмотреть, что это всего лишь свет от свечи, в котором виднелось несколько мутных силуэтов. На миг Мэллори заколебалась, стоит ли подходить к ним… но гордо задрала голову и зашагала вперед. Что бы они о ней не думали, но Стивен был и ее другом!
Луиза, и так похожая на нее Лидия, сидели прямо на могиле, прислонившись спинами к надгробию. Конечно же, их платья были испорчены, но это не вряд ли волновало девушек. Джулиан, похоже, только что выпрямился и стоял перед ними во весь рост. В руках он держал початую бутылку явно с чем-то крепким.
Мэллори застыла перед ними, вошла в круг света от свечей, но не знала, что сказать. Как можно стереть прошедший год, как можно вот так сходу объяснить, почему ее не было на похоронах, почему она так поспешно сбежала? Как сделать так, чтобы прошлое изменилось?
- Выпей с нами, Мэл, - сказала Лидия. - Стивену бы это понравилось.
Она взяла протянутую Джулианом бутылку и сделала хороший глоток. Горло обожгло, она едва не закашлялась. Но с удовлетворением подумала: да, вот это Стивену пришлось бы по душе. Не унылая дань в мутный день под звон колокола, а тайная ночная попойка на его могиле. Это было вполне в духе Стивена.
Скоро из темноты вынырнул еще один темный силуэт, и по удивленному лицу Йена Мэллори поняла, что никто сегодня не сговаривался, они просто все сразу подумали об одном и том же. О том, как бы действительно Стивен хотел, чтобы его помнили.
Возможно, этой ночью вовсе и не алкоголь стирал прошедший год, растворяясь в венах, в хрипловатом смехе и разговорах.
Возможно, это сделал неуловимый дух Стивена.