Прошло достаточно много времени после написания моей постапокалиптики, а она все равно вызывает исключительно противоречивые комментарии. И это тот случай, когда я категорически не согласна с тем, что указывают в минусах. В большинстве случаев) А говорят все об одном, что именно плохо: мало описаний и мало эмоций главного героя. Фишка в том, что я намеренно писала от первого лица и создавала героя, который этакий классический солдат, воин - и логик. Поэтому ему в принципе не близки эмоции и уж точно не близко их долгое переживание. И так как мы видим мир его глазами и через его восприятие, нет и описаний. Ну не будет он заморачиваться такими мелочами. Кто бы знал, как я страдала без красивых фраз! В этом и была моя цель, описать реалистичного персонажа в заданных условиях - извините, но я не верю в рамках постапока в солдат, которые нюхают цветочки или заморачиваются вопросом, а есть ли разум у зомби, который прет на тебя, чтобы откусить голову.
Keep calm and shoot first.
Кстати, любопытное наблюдение: если эмоции не разжевываются, не описываются долго, и автор на них не зависает, многие читатели полагают, что их нет. Этак мне скоро скажут, что "Сто ложек кофе" безэмоциональны... а на мой взгляд, там сплошные эмоции и ничего, кроме них. И призраков.
Но вообще, не устаю повторять, все проблемы возникают, когда на работу натыкается не твоя целевая аудитория. Им не может понравиться, потому что ожидания совсем иные. Поэтому замечания тоже ценны только от той самой ЦА.
______________
А я пока пишу "Сто ложек кофе", активно, хотя не так активно, как хотелось бы) Тем временем, Юля, одна из активных читательниц, написала стихи про "Сто ложек кофе". И про Дом! Блин, Дом у нее вышел таким крутанским, что мне даже стыдно, что у меня он не такой :)
[Собственно, стихи]Холод врезается в кожу каплями свежей росы, холод течет по венам, холод у нас внутри. Мы - одиночество в серой остывшей золе. Мы - одиночество в ставнях забытого дома. Мы - одиночество в пепле сухих цветов. В стволе пистолета, не стрелявшего целый век, в копнах старой соломы на тихом заднем дворе, в шипеньи змеи между льда моих позвонков. Мы в Доме, а Дом внутри. Родная, одиночество - это мы.
У нас с тобой обязательно будет осень, часы замрут на отметке "восемь", и светлячки уведут в лабиринт пропитанных смертью болот. Нас никто не спасет. Нас никто не будет искать. Вокруг разгорится осень, а мы перестанем дышать. Небо прольет дождем ядовитую благодать. Заржавеют твои шестеренки, со скрипом сломается ключ, а мой бестелесный призрак станцует в прохладе туч. Останется только Дом, пропитанный духом болот. Родная, мы здесь умрем.
Знаешь, я вижу сны, когда в окнах липкая мгла и рассвет, словно грязью умыт. В снах этих Дом, но не мы. Сливаются в мраке тела. На паркете осколки стекла, а во тьме я вижу глаза. И это два близнеца, что смотрят сквозь время и явь. Я слышу их голоса. Я будто бы слышу зов. Я делаю шаг вперед! Бросаюсь сквозь реку вплавь...но вода превращается в топь, объятья сжимает навь. Нас держит с тобою Дом, он - наш приговор и щит. Родная, ворон кричит.