Веду кружок...
Неля подбила меня вести кружок по русскому языку для подростков (14 - 18 лет). Даже не знаю, как ей удалось меня уговорить, но дело сделано: я и пять мальчиков теперь каждую субботу будем истязать русскую словесность всеми доступными нам способами. Первое домашнее задание было написать рассказ с названием "Привередливый диван". Поскольку все свои творческие задания я сама тоже делаю, то вот, что получилось у меня.
Привередливый диван
У него болело всё: спина, ноги, но особенно болели мягкие части тела. "Зачем им понадобилось истыкать меня всего иголками?" -- удивлялся он, -- "И где бабушка? Я так давно не чувствовал ее прикосновений… Куда она подевалась?" Он недовольно покряхтел и осмотрелся в надежде увидеть бабушку хотя бы мельком, как она суетится на кухне, раз уж у нее совсем нет времени посидеть с вязанием. Вид комнаты поразил его. Это была совсем другая комната! Вместо книжных шкафов темного дерева у стены напротив стояли блестящие черные коробки разных размеров, а камин был прикрыт стеклянными дверцами и совершенно не пах дымом, как неживой. Диван был потрясён. Так вот оно что! Его похитили! Его украли у бедной бабушки и привезли в этот новый дом! Оглядывая комнату, он заметил зеркало, и тут его ждало еще одно потрясение: в зеркале отражался диван, обитый ярким синим бархатом. Неужели это он? Какой позор! Его изящно выгнутые резная спинка и резные ножки и этот неоновый синий цвет! Теперь он понял, зачем его всего искололи -- меняли обивку -- они хотели сделать его неузнаваемым, чтобы бабушка его не нашла! Наверное, диван произнес эту мысль вслух, потому что в ответ из-за спины до него донесся знакомый голос старого подсвечника: "Бабушки больше нет. Мы достались по наследству одной из ее внучек… Ты не переживай из-за обивки-то, по-моему, синий цвет тебя молодит." Диван охнул и даже слегка присел на своих резных ножках. Как это бабушки больше нет? Диван искренне любил свою предыдущую хозяйку, но печалиться о ней ему мешало зеркало, вернее, отражаемый зеркалом синий бархат. "Ну как можно настолько не иметь вкуса?" -- недоумевал диван, -- "С этим надо что-то делать. Надо заставить их поменять обивку…" Он долго поскрипывал и напрягал то одну пружину, то другую, и в конце концов сумел поднапрячься так, что шов на центральной подушке не выдержал и лопнул.
-- А ты говорил, это хорошая мастерская! Посмотри, не успели привезти домой, а уже дыра!
-- Они тебя предупреждали, что этот бархат не годится для обивки. Ты же сама настояла…
Еще через два дня, опять весь исколотый и больной, диван придирчиво разглядывал себя в зеркало. Час от часу не легче! И где они только выискали эти розовые цветочки?! Но сколько диван ни тужился, плотная жаккардовая ткань не поддавалась. Тогда он пошел на хитрость: немного сдвинул одну из подушек, слегка подтолкнул хозяина под локоть -- и вуаля! -- розовые цветочки потонули в лужице красного вина, а кто же не знает, что против красного вина бессилен даже пятновыводитель Пинкертона! Диван торжествовал: пятно было таким большим и заметным, что у хозяев не осталось выбора: обивку поменяли еще раз.
Искусственная кожа показалась дивану еще более уродливой, чем розовые цветочки. Синий бархат и жаккардовые розочки оскорбляли его вкус, искусственная кожа -- его честь. Диван глубоко страдал, но поделать ничего не мог: ни порвать, ни испачкать новую обивку ему было не под силу. Помощь пришла с неожиданной стороны. Живший в доме кот обиделся за что-то на своих хозяев и решил им отомстить, поточив когти о соблазнительно упругие диванные подушки. Честное слово, диван нисколько не подговаривал его к этому! Наоборот, он был весьма возмущен таким с собой обращением и пережил немало болезненных ощущений. Но когда злобное животное, сделав свое дело, наконец удалилось в другую комнату, диван взглянул в зеркало и возликовал: обивка была безнадежно испорчена.
-- Где эта скотина?! Я убью его!!
-- Успокойся, ради бога. Он же не понимает.
-- Всё он прекрасно понимает! Напакостничал -- и след простыл! А как мы будем чинить этот злополучный диван? Опять везти в мастерскую? Это же сплошное разорение!
Несколько дней диван стоял, распоротый и продырявленный, и зябко поеживался от малейшего сквозняка. Мучения его были невыносимы, и лишь когда сумерки позволяют видеть то, что нам хочется, а не то, что есть на самом деле, он ненадолго утешался, представляя, что в зеркале отражаются не лохмотья искусственной кожи, а благородный гобелен, на котором коричневый и зеленый цвета переплетаются в прихотливом лиственном узоре… Именно такая обивка была у него, когда он жил у бабушки.
-- Да что вы говорите! Меняли обивку три раза за последний месяц? И где же этот страдалец? О! Да ведь это мой старый знакомый! Узнаю́ его резную спинку. Такие сейчас больше не делают. Я работал над ним лет пятнадцать назад у NN. Ваша двоюродная бабушка? Умерла? Как жаль. Она была милейшая женщина, но немного странная. Помню, очень настаивала, чтобы обивка была точно такая же, как и раньше. Ничего не хотела менять, только освежить. Говорила, что этот диван любит именно такой гобелен. Забавно, правда? Как будто мебель может иметь предпочтения насчет собственной обивки… Какой гобелен? А разве вы его не видели, когда получили диван в наследство? А-а… Очень хотели синий бархат и сдали в мастерскую, не глядя… Ну, такой, из старомодных, с зеленым лиственным узором на бежево-коричневом фоне. У меня есть образец. Желаете взглянуть? Будет совсем недорого…
Еще через несколько дней диван горделиво разглядывал себя в зеркале при ярком свете дня: новая обивка как нельзя лучше подходила к резному лиственному узору у него не спинке и скрашивала несколько грубоватый профиль подлокотников… С котом он помирился. Тот обещал больше никогда не точить об него когти. К новым хозяевам он тоже постепенно привык, ведь, в сущности, они были вовсе не плохие люди.
Привередливый диван
У него болело всё: спина, ноги, но особенно болели мягкие части тела. "Зачем им понадобилось истыкать меня всего иголками?" -- удивлялся он, -- "И где бабушка? Я так давно не чувствовал ее прикосновений… Куда она подевалась?" Он недовольно покряхтел и осмотрелся в надежде увидеть бабушку хотя бы мельком, как она суетится на кухне, раз уж у нее совсем нет времени посидеть с вязанием. Вид комнаты поразил его. Это была совсем другая комната! Вместо книжных шкафов темного дерева у стены напротив стояли блестящие черные коробки разных размеров, а камин был прикрыт стеклянными дверцами и совершенно не пах дымом, как неживой. Диван был потрясён. Так вот оно что! Его похитили! Его украли у бедной бабушки и привезли в этот новый дом! Оглядывая комнату, он заметил зеркало, и тут его ждало еще одно потрясение: в зеркале отражался диван, обитый ярким синим бархатом. Неужели это он? Какой позор! Его изящно выгнутые резная спинка и резные ножки и этот неоновый синий цвет! Теперь он понял, зачем его всего искололи -- меняли обивку -- они хотели сделать его неузнаваемым, чтобы бабушка его не нашла! Наверное, диван произнес эту мысль вслух, потому что в ответ из-за спины до него донесся знакомый голос старого подсвечника: "Бабушки больше нет. Мы достались по наследству одной из ее внучек… Ты не переживай из-за обивки-то, по-моему, синий цвет тебя молодит." Диван охнул и даже слегка присел на своих резных ножках. Как это бабушки больше нет? Диван искренне любил свою предыдущую хозяйку, но печалиться о ней ему мешало зеркало, вернее, отражаемый зеркалом синий бархат. "Ну как можно настолько не иметь вкуса?" -- недоумевал диван, -- "С этим надо что-то делать. Надо заставить их поменять обивку…" Он долго поскрипывал и напрягал то одну пружину, то другую, и в конце концов сумел поднапрячься так, что шов на центральной подушке не выдержал и лопнул.
-- А ты говорил, это хорошая мастерская! Посмотри, не успели привезти домой, а уже дыра!
-- Они тебя предупреждали, что этот бархат не годится для обивки. Ты же сама настояла…
Еще через два дня, опять весь исколотый и больной, диван придирчиво разглядывал себя в зеркало. Час от часу не легче! И где они только выискали эти розовые цветочки?! Но сколько диван ни тужился, плотная жаккардовая ткань не поддавалась. Тогда он пошел на хитрость: немного сдвинул одну из подушек, слегка подтолкнул хозяина под локоть -- и вуаля! -- розовые цветочки потонули в лужице красного вина, а кто же не знает, что против красного вина бессилен даже пятновыводитель Пинкертона! Диван торжествовал: пятно было таким большим и заметным, что у хозяев не осталось выбора: обивку поменяли еще раз.
Искусственная кожа показалась дивану еще более уродливой, чем розовые цветочки. Синий бархат и жаккардовые розочки оскорбляли его вкус, искусственная кожа -- его честь. Диван глубоко страдал, но поделать ничего не мог: ни порвать, ни испачкать новую обивку ему было не под силу. Помощь пришла с неожиданной стороны. Живший в доме кот обиделся за что-то на своих хозяев и решил им отомстить, поточив когти о соблазнительно упругие диванные подушки. Честное слово, диван нисколько не подговаривал его к этому! Наоборот, он был весьма возмущен таким с собой обращением и пережил немало болезненных ощущений. Но когда злобное животное, сделав свое дело, наконец удалилось в другую комнату, диван взглянул в зеркало и возликовал: обивка была безнадежно испорчена.
-- Где эта скотина?! Я убью его!!
-- Успокойся, ради бога. Он же не понимает.
-- Всё он прекрасно понимает! Напакостничал -- и след простыл! А как мы будем чинить этот злополучный диван? Опять везти в мастерскую? Это же сплошное разорение!
Несколько дней диван стоял, распоротый и продырявленный, и зябко поеживался от малейшего сквозняка. Мучения его были невыносимы, и лишь когда сумерки позволяют видеть то, что нам хочется, а не то, что есть на самом деле, он ненадолго утешался, представляя, что в зеркале отражаются не лохмотья искусственной кожи, а благородный гобелен, на котором коричневый и зеленый цвета переплетаются в прихотливом лиственном узоре… Именно такая обивка была у него, когда он жил у бабушки.
-- Да что вы говорите! Меняли обивку три раза за последний месяц? И где же этот страдалец? О! Да ведь это мой старый знакомый! Узнаю́ его резную спинку. Такие сейчас больше не делают. Я работал над ним лет пятнадцать назад у NN. Ваша двоюродная бабушка? Умерла? Как жаль. Она была милейшая женщина, но немного странная. Помню, очень настаивала, чтобы обивка была точно такая же, как и раньше. Ничего не хотела менять, только освежить. Говорила, что этот диван любит именно такой гобелен. Забавно, правда? Как будто мебель может иметь предпочтения насчет собственной обивки… Какой гобелен? А разве вы его не видели, когда получили диван в наследство? А-а… Очень хотели синий бархат и сдали в мастерскую, не глядя… Ну, такой, из старомодных, с зеленым лиственным узором на бежево-коричневом фоне. У меня есть образец. Желаете взглянуть? Будет совсем недорого…
Еще через несколько дней диван горделиво разглядывал себя в зеркале при ярком свете дня: новая обивка как нельзя лучше подходила к резному лиственному узору у него не спинке и скрашивала несколько грубоватый профиль подлокотников… С котом он помирился. Тот обещал больше никогда не точить об него когти. К новым хозяевам он тоже постепенно привык, ведь, в сущности, они были вовсе не плохие люди.