Я родился ровно тридцать пять лет назад
На рассвете. В районной больнице. Когда за окном шли снег и время.
Тридцать пять лет - это очень долго. Казалось бы, за последние лет двадцать я совсем не изменился, - разве что поумнел, - но всё равно пора оглянуться и посмотреть: что же произошло и что же накопилось за всё это время? И понять: почти ничего нет. Ни дома, ни жены с персидскими глазами, ни благодарных потомков; из имущества - только библиотека и тетради с генеалогическими таблицами. Очень много тетрадей и очень много таблиц. Из написанного - только одна маленькая книжка, вышедшая в сибирском городе, четверть тиража которой всё-таки купили какие-то люди (семьдесят их было). Ещё вот этот блог. Кажется, я стал главным матейкологом Рунета, и это, наверное, хорошо. Для меня хорошо; как для Матейко - не знаю. Но сейчас не об этом.
День рождения, да. Голос Сары Коннор, вино в кружке с рождественской надписью, шоколадка. "Чёрный благородный", если перевести с местного языка. Будем праздновать.
Ваше здоровье!
Спасибо за всё.
Тридцать пять лет - это очень долго. Казалось бы, за последние лет двадцать я совсем не изменился, - разве что поумнел, - но всё равно пора оглянуться и посмотреть: что же произошло и что же накопилось за всё это время? И понять: почти ничего нет. Ни дома, ни жены с персидскими глазами, ни благодарных потомков; из имущества - только библиотека и тетради с генеалогическими таблицами. Очень много тетрадей и очень много таблиц. Из написанного - только одна маленькая книжка, вышедшая в сибирском городе, четверть тиража которой всё-таки купили какие-то люди (семьдесят их было). Ещё вот этот блог. Кажется, я стал главным матейкологом Рунета, и это, наверное, хорошо. Для меня хорошо; как для Матейко - не знаю. Но сейчас не об этом.
День рождения, да. Голос Сары Коннор, вино в кружке с рождественской надписью, шоколадка. "Чёрный благородный", если перевести с местного языка. Будем праздновать.
Ваше здоровье!
Спасибо за всё.