Сизифов труд
"Иногда Сизифу бывает позволено передохнуть. То есть, не сразу бежать вниз по склону горы за укатившимся камнем, а присесть на вершине, достать бутылочку пивка, баночку с молодой картошкой, вынуть из-за пазухи нагретый солнцем, соленый от пота помидор. Выпить, перекусить, закурить неспешно после сладкой, сытой отрыжки. А камень - что ж, камень пусть полежит внизу. Никуда не денется.
Впрочем, Сизиф нет-нет, да и взглянет вниз: как там камень? Понимает, что нет дураков присваивать такое сомнительное сокровище, но все равно немного нервничает. А вдруг?
В часы отдыха Сизифа иногда навещают дети и внуки. Приносят гостинцы, глядят сочувственно, жалеют старика. Впрочем, сам Сизиф совершенно уверен, что они уважают его упорство и, возможно, даже завидуют. Только виду не подают.
- Смотрите на меня, дети, - снисходительно говорит он. - Смотрите и учитесь. У всякого человека должно быть свое дело. Без дела жизнь становится пустой и никчемной. Вы уже взрослые, а ни у кого из вас еще нет ни камня, ни горы. Мне стыдно за вас, шалопаи!
"Шалопаи" соглашаются с Сизифом, наперебой хвалят его упорство, говорят, что такого огромного камня и такой высокой горы ни у кого в мире больше нет. Наспех сочиняют утешительные новости, рассказывают о завистливых пересудах соседей, восхищенном шепоте юных дев, высокопарных клятвах пылких мальчишек, которые якобы мечтают поскорее вырасти и повторить судьбу Сизифа.
Они хорошие дети и не станут огорчать старика." Макс Фрай
Мне кажется, в жизни каждого из нас львиная доля времени уходит на такой вот сизифов труд. Мы делаем кучу всевозможных дел, но все это тщетно и, как бы, всуе.
Если остановиться на мгновение и задуматься о том неизбежном, о чем знает каждый, но не всяк отдает себе отчет в том, что это ждет и его за любым поворотом, станет понятно, что, в сущности, нам еще повезет, если хоть ничтожная доля процента всех наших дел в этой жизни останется с нами после смерти. Точнее, дела и их результаты обязательно прорастут, а вот из того, что накопили уже сейчас, взять с собой не удастся почти ничего. И уж точно ничего физического, того, что можно ухватить руками.
Тогда к чему все это? Не пора ли остановиться, бросить уже свое представление о том, что "у всякого должно быть свое дело" и перестать раз за разом тащить этот чертов камень в гору? Может быть пора понять, какое я могу делать дело в этой жизни, чтобы оно послужило мне благом в следующей?
Не зря же мудрые говорят, что жизнь человека это только подготовка к смерти.