"Одна счастливая деревня" в Москве.

[valeks]

Есть такая на набережной Тараса Шевченко в «Мастерской Петра Фоменко», основатель и руководитель которой ровно год назад покинул этот мир, и его место в театре занял Евгений Каменькович. Точнее, не занял, ибо заменить кем-то Фоменко нельзя, даже его верным последователем.

Итак, Каменькович начал руководить осиротевшим коллективом, не пожелавшим впускать чужаков, прекрасно понимая, что каждую его работу будут сравнивать с авторскими постановками Фоменко. Московский департамент культуры пошел навстречу фоменковцам и не стал «дразнить гусей», назначая своих сателлитов на освободившуюся должность. Пожалуй, это одно из тех правильных решений, которое приняли столичные чиновники от культуры за последнее время при замене худруков. Но речь не о них, а о Петре Наумовиче Фоменко, спектакли которого по-прежнему идут в театре, а его артисты стараются следовать изобретенной им системе «легкого дыхания», где классика обретает свежее звучание, благодаря правдоподобию чувств. Тем, кто не бывал у фоменковцев в период их становления в крошечном зале, переоборудованном из кинотеатра, и потом, уже окрепших, в большом здании, напоминающем белый корабль, сложно объяснить, что это за система такая. Поскольку она разрушает условную «четвертую стену» между сценой и залом, а артисты в одно мгновение переходят от психологического рисунка к скоморошеству. Этому они учились долгие годы, пренебрегая славой кинематографа и большими гонорарами на телевидении, следуя изо дня в день, из месяца в месяц за своим гуру. Таким образом, феномен фантастического психологического реализма, замешанный на игре, возник не на пустом месте, он рожден в непрерывных тренингах, в изматывающих репетициях, после которых не хочется пошевелить ни рукой, ни ногой. В итоге родился коллектив, не похожий ни на один из московских театров, где разумно делят время между творчеством и заработками, не отдаваясь целиком поискам «Синей птицы».
Почему, собственно говоря, желая рассказать об уникальном режиссере и человеке в годовщину горького расставания с ним, я обращаюсь непосредственно к театру? Да потому, что в нем вся его жизнь, весь прежний опыт, полученный в чужих театрах, все те ошибки и промахи, которые он допускал, доверяясь недостойным людям, все многочисленные замыслы, завершенные и незавершенные, ибо он творил до конца своих дней, даже будучи тяжело больным.
Его часто спасал юмор и самоирония, без этого он не смог бы выжить и окончательно бы потерял веру в себя, когда цензура наступала на пятки и партийные чиновники снимали провокационные спектакли в имперском Ленинграде, как сам выражался Фоменко - «непригодном для его проживания». Это уже спустя годы, когда Студия, созданная на базе выпускного курса ГИТИСа, где он преподавал, выступала с «Тремя сестрами» Чехова и «Волками и овцами» Островского на площадках возвращенного истории Санкт-Петербурга и имела оглушительный успех, прежние «гробокопатели» делали вид, что ничего такого не было и во всем виновато время.
Снежные вихри запутанного времени, его густые туманы, когда и человека не видно, также влияли на творчество Фоменко, иначе бы он не был таким современным и пронзительно узнаваемым, но он никогда не прятался, не притворялся ради успеха, оставаясь самим собой. Может быть, в этом «виноваты» уроки военного детства, когда вдвоем с мамой они оставались в Москве и он сбрасывал зажигалки с крыш. А может быть, коммунальная квартира, где прожил 50 лет, дала ему нехитрые уроки человеческого общежития, или что-то добавила в характер дружная компания «шестидесятников», но крупицы добра он всегда носил с собой, и маленьких людей для него не существовало.
Достаточно вспомнить его фильм «На всю оставшуюся жизнь» о санитарном поезде во время войны, который и сегодня смотрится с комом в горле. Десять лет он пробивал идею постановки своего друга писателя Бориса Вахтина «Одна абсолютно счастливая деревня» о русской женщине, проводившей мужа на фронт, а после его гибели принявшей в свой дом пленного немца. Что и говорить, ситуация неординарная, сложная, скользкая, но Фоменко был первый из театральных режиссеров, кто не побоялся сказать о сострадании к бывшим врагам. Этот спектакль и сейчас идет в репертуаре театра на малой сцене, куда зрители приходят потому, что в нем играют уже довольно известные Полина Агуреева, Марлен Джабраилова, Евгений Цыганов.
Петр Фоменко, вопреки удушающему коммерческому искусству, сумел вырастить в «Мастерской» удивительную коллекцию разносторонних артистов, пока существующих в системе «не разлей вода», но как долго это будет продолжаться - неизвестно. Уж не знаю почему, но судьба так распорядилась, что последним спектаклем Петра Наумовича стал «Театральный роман» Михаила Булгакова, подводящим грустные итоги жизни создателя МХТ Константина Станиславского, где роль автора блистательно исполняет Кирилл Пирогов (он же второй режиссер спектакля). В этой театральной саге с историческими персонажами, переполненной смешными гегами и метафорами, столько юмора и азарта, столько неизбывной энергии мифотворчества, когда хочется оглянуться назад, но предвидеть будущее невозможно - только гипотетически, что невольно возникает мысль о сакральности творчества. А также о единстве земли и неба, куда, как говорят, уходят души праведников и вместе с ними беспокойная душа Петра Фоменко, оставившего после себя «Мастерскую» по выращиванию талантов.
Автор : Любовь ЛЕБЕДИНА

Источник.