ЗАКОН МИРАНДЫ. ПРИГОВОР РЕВОЛЮЦИИ
Оригинал взят у roman_rostovcev в ЗАКОН МИРАНДЫ. ПРИГОВОР РЕВОЛЮЦИИ
27 марта, за день до возвращения Миранды в Париж, Конвент постановил арестовать его. Каракасец явился в Конвент и потребовал дать ему возможность выступить и представить объяснения. Его не слушают, но и не арестовывают. Он настаивает, пишет письма председателю Конвента, в газеты, опровергая выдвинутые против него обвинения, призывая немедленно арестовать Дюмурье, изменника и предателя.
Наконец 8 апреля Миранду вызывают для дачи показаний на объединенное заседание Военного комитета и Комитета безопасности Конвента. Члены комитетов с пристрастием допрашивают креола. Миранда с достоинством подробно отвечает на все вопросы. Его солдаты храбро сражались против врага, но последний обладал огромным перевесом, отступление стало неизбежным. Главной же причиной поражений было предательство главнокомандующего генерала Дюмурье.
В защиту Миранды выступил Бриссо. Миранда, сказал вождь жирондистов, храбро сражался, его поведение было безупречным, никаких доказательств тому, что он состоял вместе с Дюмурье в заговоре против республики, нет. К тому же, сообщает Бриссо, предатель Дюмурье перебежал к противнику, в то время как Миранда явился в Париж, чтобы защитить перед избранниками народа свою честь революционера и республиканца.
Три дня длился допрос Миранды. Члены комитетов единодушно признали, что обвинение против него необоснованно, и постановили передать протоколы его допроса Конвенту.
12 апреля протохюлы зачитываются в Конвенте. Якобинцы неоднократно прерывают чтение, требуя передать дело Миранды в революционный трибунал. Напрасно Пе-тион просит членов Конвента ознакомиться с протоколами, из которых следует полная невиновность Миранды. Якобинцы настаивают, чтобы постановление Конвента об аресте Миранды от 27 марта было немедленно приведено в исполнение, а дело его передано революционному трибуналу.
Якобинец Бентаболь, обращаясь к жирондистам - друзьям Миранды, говорит: «Вам нечего опасаться. Если Миранда невиновен, трибунал его оправдает, если виновен- преступник не уйдет от наказания». После бурных дебатов большинство членов Конвента постановляет подвергнуть Миранду аресту, а дело его передать в революционный трибунал.
20 апреля в гостиницу, где проживает Миранда, являются представители революционного трибунала и уводят креола в подследственную тюрьму Консьержери, расположенную во Дворце правосудия. Там он находится до 0 мая, т. е. до начала процесса в революционном трибунале.
В эти дни друзья Миранды предпринимают различные шаги, чтобы спасти его от обвинительного приговора. Нанимают ему адвоката Шове-Легарда, который впоследствии приобретет известность как защитник Марии-Антуанетты и Шарлотты Кордэ - убийцы Марата; обеспечивают ему свидетелей, могущих подтвердить его показания, рассказать о его революционной преданности и стойкости, наконец, снабжают его едой и теплым бельем, ибо в тюрьме кормят плохо и там сыро, а на все вещи и деньги Миранды трибунал наложил временный секвестр.
В ожидании суда узник вместе с адвокатом Шове-Легардом пишет ответ своим противникам иод названием «Соображения Миранды, предназначенные его судьям», в котором излагаются уже известные читателю факты о его деятельности на фронте. Эти «Соображения» заканчиваются следующей фразой: «Истинный республиканец не боится смерти, но ему невыносимо подозрение в преступлении».
Однако «Соображения» Миранды не убеждают прокурора Фукье-Тинвилля, беспощадного преследователя контрреволюционеров. Прокурор формулирует 10 мая свое обвинительное заключение: Миранда повинен в предательстве; бомбардировка Маастрихта, утверждает прокурор, была инсценировкой - на крепость не упало ни одного французского ядра, а из Неервиндена Миранда бежал, даже не попытавшись дать бой врагу. Миранда - сообщник генерала Дюмурье. Он один из главных виновников поражений Северной армии. Прокурор требует строго наказать Миранду. Если суд вынесет обвинительный приговор, ему не избежать гильотины.
12 мая во Дворце правосудия начался суд над Мирандой. В составе трибунала пять судей. Виновность обвиняемого устанавливают 42 присяжных. Их имена мы находим в дневниках Миранды. Председателем трибунала был Жак Бернар Мари Монтанэ, в прошлом мировой судья, друг жирондистов. Среди присяжных - два врача, бывший лакей, содержатель кофейни, служащий. Самый влиятельный из присяжных - Пьер-Жан Кабанис - философ и поэт, переводчик на французский язык бессмертной «Илиады» Гомера. Кабанис, которого все уважали за ученость, хорошо знал Миранду, был глубоко убежден в его невиновности.
Суд начинается с читки обвинительного акта. Затем следует допрос свидетелей: у обвинения их целая когорта -36 человек. Защита выставляет 21 свидетеля.
В числе свидетелей обвинения военные и жандармы, женщина-бомбардир, два нотариуса, брадобрей, часовщик, садовник, торговец, профессор литературы. Большинство из них подтверждают обвинительное заключение, однако голословно, бездоказательно, на основе ничем не оправданных слухов или домыслов. Часть свидетелей обвинения вообще ничего не знает о деятельности Миранды на фронте.
Брадобпей, например, обвинил Миранду в том, что, будучи в Льеже, креол якобы сказал, что в этом городе слишком много каналий. Миранда отрицает, что употреблял когда-либо такое слово в адрес народа, и отмечает, что брадобрей, по всей вероятности, часто слышал его из уст своих аристократических клиентов.
Председатель трибунала, выслушав свидетелей, утверждавших, что Миранда командовал боеспособной армией, просит подсудимого объяснить, почему несмотря на это он потерпел поражение. Миранда объясняет: «Лучшие легионы Цезаря были разгромлены у Герговии1, а войска Фридриха Великого потерпели поражение у Кунерс-дорфа... Нельзя обвинять в преступлении мужественных людей за то, что они не побеждают тогда, когда условия местности, количество солдат и прочие отрицательные моменты наносят им вред».
Женщине-бомбардиру, обвинявшей его в том, что он ошибочно планировал сражения, Миранда отвечает: «Если гражданка свидетельница пожелает указать нам, что было лучше сделать в том или другом случае, тогда можно было бы судить, не совершил ли я ошибки, избрав из двух возможных решений менее благоприятное».
Нет, эти свидетели обвинения решительно не в состоянии доказать виновность Миранды. Они путаются, повторяют разные сплетни, противоречат сами себе и друг другу. Напрасно прокурор пытается выжать из них более конкретные и точные сведения, разоблачающие деятельность Миранды. Чем больше им задают вопросов, тем больше они вносят путаницы в свои показания.
Но вот допрос свидетелей обвинения закончен, и перед трибуналом предстают свидетели защиты. Это в первую очередь Вожуа и Кошеле, комиссары Исполнительного совета в Северной армии, которые заявляют, что Миранда проявлял «просвещенный патриотизм и страстное рвение при исполнении своих служебных обязанностей».
Выступает перед трибуналом английский художник Стон, который напоминает, что Миранда, находясь в Англии, поддерживал самые тесные и дружеские связи со сторонниками Французской революции - Пристли, Шериданом, Прайсом - и всегда осуждал монархический режим.
Американский поэт Джоэль Барлоу свидетельствует о «высоких республиканских достоинствах» подсудимого, широко известных в Соединенных Штатах. Барлоу отмечает, что Миранда посвятил свою жизнь делу освобождения испанских колоний. Он называет Миранду «полководцем-философом».
Свое уважение к обвиняемому высказывает философ Кондорсе.
Адвокаты, писатели, военные - французы и иностранцы - высоко оценивают гражданские и военные заслуги обвиняемого.
Трибунал вызывает последнего, 21-го свидетеля защиты - Томаса Пейна, знаменитого американского революционера и памфлетиста, члена Конвента, друга виднейших деятелей Французской революции. Даже прокурор относится к этому свидетелю с уважением. Томас Пейн называет Миранду «адвокатом свободы».
16 мая 1793 г. судебное разбирательство закончилось. Председатель трибунала просит присяжных ответить на вопрос: следует ли из поведения Миранды во время военных действий в Бельгии и Голландии, что он повинен в предательстве?
- Прежде чем объявить о нашем решении,- отвечает ему гражданин Дюмон, старшина присяжных,- я позволю заявить следующее. Мы не кровопийцы, которыми нас рисуют враги свободы. Мы испытываем радость, когда возвращаем обществу, семье и друзьям человека, достойного всеобщего доверия. Именно таким человеком является генерал Миранда. Десять лет тому назад он покинул Южную Америку и приехал в Европу в надежде заручиться здесь средствами для освобождения своих соотечественников от испанского деспотизма. За пределами Франции его друзьями были преданные делу свободы деятели. Во Франции он стал на сторону революции. Он храбро сражался против ее врагов, хотя удача не всегда сопутствовала ему. Миранда - это примерный гражданин. Он не совершил инкриминируемых ему преступлений. Он невиновен.
27 марта, за день до возвращения Миранды в Париж, Конвент постановил арестовать его. Каракасец явился в Конвент и потребовал дать ему возможность выступить и представить объяснения. Его не слушают, но и не арестовывают. Он настаивает, пишет письма председателю Конвента, в газеты, опровергая выдвинутые против него обвинения, призывая немедленно арестовать Дюмурье, изменника и предателя.
Наконец 8 апреля Миранду вызывают для дачи показаний на объединенное заседание Военного комитета и Комитета безопасности Конвента. Члены комитетов с пристрастием допрашивают креола. Миранда с достоинством подробно отвечает на все вопросы. Его солдаты храбро сражались против врага, но последний обладал огромным перевесом, отступление стало неизбежным. Главной же причиной поражений было предательство главнокомандующего генерала Дюмурье.
В защиту Миранды выступил Бриссо. Миранда, сказал вождь жирондистов, храбро сражался, его поведение было безупречным, никаких доказательств тому, что он состоял вместе с Дюмурье в заговоре против республики, нет. К тому же, сообщает Бриссо, предатель Дюмурье перебежал к противнику, в то время как Миранда явился в Париж, чтобы защитить перед избранниками народа свою честь революционера и республиканца.
Три дня длился допрос Миранды. Члены комитетов единодушно признали, что обвинение против него необоснованно, и постановили передать протоколы его допроса Конвенту.
12 апреля протохюлы зачитываются в Конвенте. Якобинцы неоднократно прерывают чтение, требуя передать дело Миранды в революционный трибунал. Напрасно Пе-тион просит членов Конвента ознакомиться с протоколами, из которых следует полная невиновность Миранды. Якобинцы настаивают, чтобы постановление Конвента об аресте Миранды от 27 марта было немедленно приведено в исполнение, а дело его передано революционному трибуналу.
Якобинец Бентаболь, обращаясь к жирондистам - друзьям Миранды, говорит: «Вам нечего опасаться. Если Миранда невиновен, трибунал его оправдает, если виновен- преступник не уйдет от наказания». После бурных дебатов большинство членов Конвента постановляет подвергнуть Миранду аресту, а дело его передать в революционный трибунал.
20 апреля в гостиницу, где проживает Миранда, являются представители революционного трибунала и уводят креола в подследственную тюрьму Консьержери, расположенную во Дворце правосудия. Там он находится до 0 мая, т. е. до начала процесса в революционном трибунале.
В эти дни друзья Миранды предпринимают различные шаги, чтобы спасти его от обвинительного приговора. Нанимают ему адвоката Шове-Легарда, который впоследствии приобретет известность как защитник Марии-Антуанетты и Шарлотты Кордэ - убийцы Марата; обеспечивают ему свидетелей, могущих подтвердить его показания, рассказать о его революционной преданности и стойкости, наконец, снабжают его едой и теплым бельем, ибо в тюрьме кормят плохо и там сыро, а на все вещи и деньги Миранды трибунал наложил временный секвестр.
В ожидании суда узник вместе с адвокатом Шове-Легардом пишет ответ своим противникам иод названием «Соображения Миранды, предназначенные его судьям», в котором излагаются уже известные читателю факты о его деятельности на фронте. Эти «Соображения» заканчиваются следующей фразой: «Истинный республиканец не боится смерти, но ему невыносимо подозрение в преступлении».
Однако «Соображения» Миранды не убеждают прокурора Фукье-Тинвилля, беспощадного преследователя контрреволюционеров. Прокурор формулирует 10 мая свое обвинительное заключение: Миранда повинен в предательстве; бомбардировка Маастрихта, утверждает прокурор, была инсценировкой - на крепость не упало ни одного французского ядра, а из Неервиндена Миранда бежал, даже не попытавшись дать бой врагу. Миранда - сообщник генерала Дюмурье. Он один из главных виновников поражений Северной армии. Прокурор требует строго наказать Миранду. Если суд вынесет обвинительный приговор, ему не избежать гильотины.
12 мая во Дворце правосудия начался суд над Мирандой. В составе трибунала пять судей. Виновность обвиняемого устанавливают 42 присяжных. Их имена мы находим в дневниках Миранды. Председателем трибунала был Жак Бернар Мари Монтанэ, в прошлом мировой судья, друг жирондистов. Среди присяжных - два врача, бывший лакей, содержатель кофейни, служащий. Самый влиятельный из присяжных - Пьер-Жан Кабанис - философ и поэт, переводчик на французский язык бессмертной «Илиады» Гомера. Кабанис, которого все уважали за ученость, хорошо знал Миранду, был глубоко убежден в его невиновности.
Суд начинается с читки обвинительного акта. Затем следует допрос свидетелей: у обвинения их целая когорта -36 человек. Защита выставляет 21 свидетеля.
В числе свидетелей обвинения военные и жандармы, женщина-бомбардир, два нотариуса, брадобрей, часовщик, садовник, торговец, профессор литературы. Большинство из них подтверждают обвинительное заключение, однако голословно, бездоказательно, на основе ничем не оправданных слухов или домыслов. Часть свидетелей обвинения вообще ничего не знает о деятельности Миранды на фронте.
Брадобпей, например, обвинил Миранду в том, что, будучи в Льеже, креол якобы сказал, что в этом городе слишком много каналий. Миранда отрицает, что употреблял когда-либо такое слово в адрес народа, и отмечает, что брадобрей, по всей вероятности, часто слышал его из уст своих аристократических клиентов.
Председатель трибунала, выслушав свидетелей, утверждавших, что Миранда командовал боеспособной армией, просит подсудимого объяснить, почему несмотря на это он потерпел поражение. Миранда объясняет: «Лучшие легионы Цезаря были разгромлены у Герговии1, а войска Фридриха Великого потерпели поражение у Кунерс-дорфа... Нельзя обвинять в преступлении мужественных людей за то, что они не побеждают тогда, когда условия местности, количество солдат и прочие отрицательные моменты наносят им вред».
Женщине-бомбардиру, обвинявшей его в том, что он ошибочно планировал сражения, Миранда отвечает: «Если гражданка свидетельница пожелает указать нам, что было лучше сделать в том или другом случае, тогда можно было бы судить, не совершил ли я ошибки, избрав из двух возможных решений менее благоприятное».
Нет, эти свидетели обвинения решительно не в состоянии доказать виновность Миранды. Они путаются, повторяют разные сплетни, противоречат сами себе и друг другу. Напрасно прокурор пытается выжать из них более конкретные и точные сведения, разоблачающие деятельность Миранды. Чем больше им задают вопросов, тем больше они вносят путаницы в свои показания.
Но вот допрос свидетелей обвинения закончен, и перед трибуналом предстают свидетели защиты. Это в первую очередь Вожуа и Кошеле, комиссары Исполнительного совета в Северной армии, которые заявляют, что Миранда проявлял «просвещенный патриотизм и страстное рвение при исполнении своих служебных обязанностей».
Выступает перед трибуналом английский художник Стон, который напоминает, что Миранда, находясь в Англии, поддерживал самые тесные и дружеские связи со сторонниками Французской революции - Пристли, Шериданом, Прайсом - и всегда осуждал монархический режим.
Американский поэт Джоэль Барлоу свидетельствует о «высоких республиканских достоинствах» подсудимого, широко известных в Соединенных Штатах. Барлоу отмечает, что Миранда посвятил свою жизнь делу освобождения испанских колоний. Он называет Миранду «полководцем-философом».
Свое уважение к обвиняемому высказывает философ Кондорсе.
Адвокаты, писатели, военные - французы и иностранцы - высоко оценивают гражданские и военные заслуги обвиняемого.
Трибунал вызывает последнего, 21-го свидетеля защиты - Томаса Пейна, знаменитого американского революционера и памфлетиста, члена Конвента, друга виднейших деятелей Французской революции. Даже прокурор относится к этому свидетелю с уважением. Томас Пейн называет Миранду «адвокатом свободы».
16 мая 1793 г. судебное разбирательство закончилось. Председатель трибунала просит присяжных ответить на вопрос: следует ли из поведения Миранды во время военных действий в Бельгии и Голландии, что он повинен в предательстве?
- Прежде чем объявить о нашем решении,- отвечает ему гражданин Дюмон, старшина присяжных,- я позволю заявить следующее. Мы не кровопийцы, которыми нас рисуют враги свободы. Мы испытываем радость, когда возвращаем обществу, семье и друзьям человека, достойного всеобщего доверия. Именно таким человеком является генерал Миранда. Десять лет тому назад он покинул Южную Америку и приехал в Европу в надежде заручиться здесь средствами для освобождения своих соотечественников от испанского деспотизма. За пределами Франции его друзьями были преданные делу свободы деятели. Во Франции он стал на сторону революции. Он храбро сражался против ее врагов, хотя удача не всегда сопутствовала ему. Миранда - это примерный гражданин. Он не совершил инкриминируемых ему преступлений. Он невиновен.