ПОРТУГАЛЬСКАЯ ИНДИЯ. ВСЕЛЕННАЯ ВОСТОЧНОЙ ТОРГОВЛИ
Оригинал взят у roman_rostovcev в ПОРТУГАЛЬСКАЯ ИНДИЯ. ВСЕЛЕННАЯ ВОСТОЧНОЙ ТОРГОВЛИ
Вплоть до последней четверти 15 в. Индийский океан оставался для христианских стран Запада закрытым морем, проникнуть в которое решались только немногие исследователи. Мыс Доброй Надежды еще не сумел обогнуть ни один мореплаватель, а на суше господство мусульман преграждало для христиан все пути, ведущие из Красного моря и Персидского залива. Африка, чье восточное побережье омывали воды Индийского океана, мало изменилась за прошедшие четыре столетия.
Тогда, как и теперь, она служила только поставщиком сырья; и среди населявших ее туземных народов не было ни одного, который обладал бы задатками мореплавателей. Индия, граничившая с тем же самым океаном на востоке, далеко продвинулась вперед по пути цивилизации, но большинство ее жителей исповедовали индуизм, и, в силу принципов этой религии, не могли совершать дальних заморских плаваний.
Ко времени начала этой истории все торговые потоки в бассейне Индийского океана, как на востоке, так и на западе, были сосредоточены в руках тех, кто проживал на его северном побережье. Богатство, которое приносила эта торговля, поступало в мусульманский мир через двое "ворот": устье Красного моря и устье Персидского залива, т.е. через Аравию и Персию; именно оно, это богатство, придавало неповторимый экзотический колорит сказкам "Тысячи и одной ночи" и внесло немалый вклад в то расхожее представление о роскоши Востока, которое сложилось со временем в странах Европы. Но что еще более важно - этот торговый поток был одновременно и "ахиллесовым сухожилием" войны, без которого фанатичные мусульманские армии вряд ли сумели бы закрепиться в Европе. Для мировой истории главное значение открытия морского пути в Индию вокруг мыса Доброй Надежды заключалось в том, что с его помощью было подорвано могущество мусульман.
Правда, Испания и Португалия завершили Реконкисту, изгнав мавров с Пиренейского полуострова, еще до того, как Васко да Гама отплыл из Тахо; правда и то, что в течение многих лет после того, как португальские флотилии временно очистили бассейн Индийского океана от мусульманских торговцев, наступление турок продолжало нависать подобно дамоклову мечу над Венецией и Венгрией, но, тем не менее, португальцы перерубили главную артерию, когда приняли вызов мусульманских купцов Каликута и изгнали их корабли из вод Индийского океана. Я предлагаю рассмотреть последовательность событий, - часто мрачных и даже отталкивающих, - которая сопровождала вторжение пришельцев с Запада в мир чуждой для них цивилизации Востока, вторжение, на которое Восток ответил тем, что либо поглотил в себе чужаков, либо подорвал их силы. Хотя результаты столкновения культур носили разрушительный характер для нации первопроходцев, но воздействие, оказанное открытием нового пути на Восток, на мировую историю в целом, обрело непреходящее значение, и Португалия может с гордостью вспоминать ту череду непрерывных вековых усилий, высшей точкой которых стало открытие мыса Доброй Надежды Бартоломеу Диашем, и те героические страницы своей истории, которые связаны с именами Альбукерке, Дуарте Пашеку, Магальяниша, Васко да Гамы и его сыновей, Эстебана и Криштована да Гамы.
С древнейших времен арабские торговцы занимались перевозкой товаров с Востока через Индийский океан, и после открытия в 1 в.н.э. последовательности смены направления муссонов, которые позволяли совершать плавания к побережью Индии и обратно, они монополизировали трансокеанский торговый поток. Эти торговцы, принадлежавшие к семитской расе, обладали одной ярко выраженной ее особенностью - они были не производителями, а посредниками. Они не только полностью сосредоточили в своих руках перевозку товаров, но также, в Южной Индии, распределяли продукты среди потребителей на суше.
Эти "мавры", как их называли португальцы, были способными дельцами, и хотя они нередко обращали в свою веру местных жителей, они никогда, вопреки утверждениям португальцев, не стремились добиться политической независимости, за исключением тех случаев, где эта независимость была им необходима для выживания своего собственного сообщества. На побережье Индии они обнаружили уже давно сложившуюся систему правления и приспособились к ней.
Но в то же время история "мавров" в Индии, Африке и на Дальнем Востоке приобрела различный характер. На африканском побережье они должны были иметь дело с дикарями без четко установленного образа правления, и здесь, подобно финикийцам, они образовали независимые самоуправляющиеся колонии, иногда почти республики со своими государственными институтами; по возможности, эти колонии основывались на острове, и всегда обладали хорошо защищенным местоположением. На Дальнем Востоке, где они вступили в контакт с полуцивилизованными малайцами, их поведение было близким к образу действий в Индии, за исключением того, что они с большим рвением обращали в ислам местное население. В Индии, где господствующая религия была намного более древней, чем их собственная, большинство новообращенных составляли выходцы из низших каст, поскольку для них принятие ислама означало повышение их общественного статуса.
Малакка, большой эмпорий Дальнего Востока, находилась в зависимости от Сиама, но в конце 15 в. провозгласила свою независимость. Малакка занимала ключевое положение в проливе между Суматрой и Малайским полуостровом, через который проходил весь товаропоток Индии и Китая. Ормуз аналогично "запирал" пролив, через который проходила торговля Востока с Персией, а через Персию - с Европой. Ормуз - как сам остров, так и некоторая подвластная ему территория на материке, - управлялся мусульманской династией, вассальной Персии.
В Ормузе индийские товары перегружали с кораблей на меньшие по размеру суда, более подходящие для навигации, и везли в Басру, где торговые пути разделялись - одни караваны направлялись в Трапезунд, а другие - в Алеппо и Дамаск. На берегах Средиземного моря товары переходили в руки венецианцев и генуэзцев, которые впоследствии с выгодой перепродавали их по всей Европе.
Доход от доставки товаров с Востока в Европу был настолько огромным, что с лихвой покрывал все затраты по их транспортировке, с учетом выплаты многочисленных таможенных пошлин и неоднократных перегрузок. До нас дошел подробный отчет о платежах, сделанных торговцами, перевозившими товары из Индии в Александрию, который представляет значительный интерес; он относится к тому времени, когда Египет был независимым государством, но и после его завоевания турками-османами размеры ввозных пошлин нисколько не сократились. Торговцы Красного моря жили в Джидде, а их представители обосновались, как уже было сказано, в Каликуте.
Султан Египта был повелителем западного побережья Персидского залива, а шах Персии - восточного. Между Йездом и Индией тянулось пустынное и практически необитаемое побережье, которое, однако, служило убежищем для пиратов. Между Гуджератом и индусской империей Виджаянагар, которая начиналась прямо к югу от Гоа, находились государства, возникшие около 1480 г. в результате распада султаната, основанного Ала-ад-дином Бахмани в Кулбарге.
К югу от Виджаянагара на западном побережье находились многочисленные мелкие малабарские княжества. Самым главным из их правителей был саморин, владыка Каликута.
Когда португальцы впервые появились в Индии, любые совместные действия против них были невозможны; индусы и мусульмане яростно враждовали друг с другом за господство над великой империей Виджаянагар, и обе стороны рассматривали португальских пришельцев лишь как грязных пиратов, недостойных серьезного внимания.
Вплоть до последней четверти 15 в. Индийский океан оставался для христианских стран Запада закрытым морем, проникнуть в которое решались только немногие исследователи. Мыс Доброй Надежды еще не сумел обогнуть ни один мореплаватель, а на суше господство мусульман преграждало для христиан все пути, ведущие из Красного моря и Персидского залива. Африка, чье восточное побережье омывали воды Индийского океана, мало изменилась за прошедшие четыре столетия.
Тогда, как и теперь, она служила только поставщиком сырья; и среди населявших ее туземных народов не было ни одного, который обладал бы задатками мореплавателей. Индия, граничившая с тем же самым океаном на востоке, далеко продвинулась вперед по пути цивилизации, но большинство ее жителей исповедовали индуизм, и, в силу принципов этой религии, не могли совершать дальних заморских плаваний.
Ко времени начала этой истории все торговые потоки в бассейне Индийского океана, как на востоке, так и на западе, были сосредоточены в руках тех, кто проживал на его северном побережье. Богатство, которое приносила эта торговля, поступало в мусульманский мир через двое "ворот": устье Красного моря и устье Персидского залива, т.е. через Аравию и Персию; именно оно, это богатство, придавало неповторимый экзотический колорит сказкам "Тысячи и одной ночи" и внесло немалый вклад в то расхожее представление о роскоши Востока, которое сложилось со временем в странах Европы. Но что еще более важно - этот торговый поток был одновременно и "ахиллесовым сухожилием" войны, без которого фанатичные мусульманские армии вряд ли сумели бы закрепиться в Европе. Для мировой истории главное значение открытия морского пути в Индию вокруг мыса Доброй Надежды заключалось в том, что с его помощью было подорвано могущество мусульман.
Правда, Испания и Португалия завершили Реконкисту, изгнав мавров с Пиренейского полуострова, еще до того, как Васко да Гама отплыл из Тахо; правда и то, что в течение многих лет после того, как португальские флотилии временно очистили бассейн Индийского океана от мусульманских торговцев, наступление турок продолжало нависать подобно дамоклову мечу над Венецией и Венгрией, но, тем не менее, португальцы перерубили главную артерию, когда приняли вызов мусульманских купцов Каликута и изгнали их корабли из вод Индийского океана. Я предлагаю рассмотреть последовательность событий, - часто мрачных и даже отталкивающих, - которая сопровождала вторжение пришельцев с Запада в мир чуждой для них цивилизации Востока, вторжение, на которое Восток ответил тем, что либо поглотил в себе чужаков, либо подорвал их силы. Хотя результаты столкновения культур носили разрушительный характер для нации первопроходцев, но воздействие, оказанное открытием нового пути на Восток, на мировую историю в целом, обрело непреходящее значение, и Португалия может с гордостью вспоминать ту череду непрерывных вековых усилий, высшей точкой которых стало открытие мыса Доброй Надежды Бартоломеу Диашем, и те героические страницы своей истории, которые связаны с именами Альбукерке, Дуарте Пашеку, Магальяниша, Васко да Гамы и его сыновей, Эстебана и Криштована да Гамы.
С древнейших времен арабские торговцы занимались перевозкой товаров с Востока через Индийский океан, и после открытия в 1 в.н.э. последовательности смены направления муссонов, которые позволяли совершать плавания к побережью Индии и обратно, они монополизировали трансокеанский торговый поток. Эти торговцы, принадлежавшие к семитской расе, обладали одной ярко выраженной ее особенностью - они были не производителями, а посредниками. Они не только полностью сосредоточили в своих руках перевозку товаров, но также, в Южной Индии, распределяли продукты среди потребителей на суше.
Эти "мавры", как их называли португальцы, были способными дельцами, и хотя они нередко обращали в свою веру местных жителей, они никогда, вопреки утверждениям португальцев, не стремились добиться политической независимости, за исключением тех случаев, где эта независимость была им необходима для выживания своего собственного сообщества. На побережье Индии они обнаружили уже давно сложившуюся систему правления и приспособились к ней.
Но в то же время история "мавров" в Индии, Африке и на Дальнем Востоке приобрела различный характер. На африканском побережье они должны были иметь дело с дикарями без четко установленного образа правления, и здесь, подобно финикийцам, они образовали независимые самоуправляющиеся колонии, иногда почти республики со своими государственными институтами; по возможности, эти колонии основывались на острове, и всегда обладали хорошо защищенным местоположением. На Дальнем Востоке, где они вступили в контакт с полуцивилизованными малайцами, их поведение было близким к образу действий в Индии, за исключением того, что они с большим рвением обращали в ислам местное население. В Индии, где господствующая религия была намного более древней, чем их собственная, большинство новообращенных составляли выходцы из низших каст, поскольку для них принятие ислама означало повышение их общественного статуса.
Малакка, большой эмпорий Дальнего Востока, находилась в зависимости от Сиама, но в конце 15 в. провозгласила свою независимость. Малакка занимала ключевое положение в проливе между Суматрой и Малайским полуостровом, через который проходил весь товаропоток Индии и Китая. Ормуз аналогично "запирал" пролив, через который проходила торговля Востока с Персией, а через Персию - с Европой. Ормуз - как сам остров, так и некоторая подвластная ему территория на материке, - управлялся мусульманской династией, вассальной Персии.
В Ормузе индийские товары перегружали с кораблей на меньшие по размеру суда, более подходящие для навигации, и везли в Басру, где торговые пути разделялись - одни караваны направлялись в Трапезунд, а другие - в Алеппо и Дамаск. На берегах Средиземного моря товары переходили в руки венецианцев и генуэзцев, которые впоследствии с выгодой перепродавали их по всей Европе.
Доход от доставки товаров с Востока в Европу был настолько огромным, что с лихвой покрывал все затраты по их транспортировке, с учетом выплаты многочисленных таможенных пошлин и неоднократных перегрузок. До нас дошел подробный отчет о платежах, сделанных торговцами, перевозившими товары из Индии в Александрию, который представляет значительный интерес; он относится к тому времени, когда Египет был независимым государством, но и после его завоевания турками-османами размеры ввозных пошлин нисколько не сократились. Торговцы Красного моря жили в Джидде, а их представители обосновались, как уже было сказано, в Каликуте.
Султан Египта был повелителем западного побережья Персидского залива, а шах Персии - восточного. Между Йездом и Индией тянулось пустынное и практически необитаемое побережье, которое, однако, служило убежищем для пиратов. Между Гуджератом и индусской империей Виджаянагар, которая начиналась прямо к югу от Гоа, находились государства, возникшие около 1480 г. в результате распада султаната, основанного Ала-ад-дином Бахмани в Кулбарге.
К югу от Виджаянагара на западном побережье находились многочисленные мелкие малабарские княжества. Самым главным из их правителей был саморин, владыка Каликута.
Когда португальцы впервые появились в Индии, любые совместные действия против них были невозможны; индусы и мусульмане яростно враждовали друг с другом за господство над великой империей Виджаянагар, и обе стороны рассматривали португальских пришельцев лишь как грязных пиратов, недостойных серьезного внимания.