Возвращаясь к теме Лепанто
Оригинал взят у galea_galley в Возвращаясь к теме Лепанто
Ренегаты на службе Габсбургов
Лукав, завистлив, зол и страстен,
Отступник бога и людей;
Холоден, всем почти ужасен,
Своими ласками опасен,
А в заключение ― злодей!..
М. Ю. Лермонтов. Портреты (1829)
В прошлый раз мы подробно осветили вклад ренегатов-христиан в административный и военный потенциал Османской империи. Сегодня попытаемся показать, что, как обычно, бритва была обоюдоострой.
Секретная служба Габсбургов не стоила бы и гроша, если бы она не предпринимала попыток использовать положение бывших христиан в государственной и военной иерархии османов. Легче всего было вербовать агентов именно в их среде: ведь те, кто предал однажды, легко предает и второй раз, тем более если основой предательства был материальный мотив. Да и в случае, если мотивом перехода на сторону врага были идейные соображения, не было гарантий, что ренегаты связали свою судьбу с противником намертво: в условиях переменчивой политической конъюнктуры при дворе султана они легко могли впасть в немилость и вот в этом случае могли оказаться полезными запасные пути отхода, которые принято именовать «планом B».
В первую очередь, усилия христианских спецслужб были сосредоточены на вербовке бывших единоверцев в среде, так сказать, технических исполнителей в Имперском Арсенале и на кораблях военного флота. Это были наиболее достоверные источники о военных приготовлениях Блистательной Порты. И разведка Габсбургов делала ставку даже не на качество этих источников, а на их количество. В результате все бараки рабочих Арсенала, вся обслуга высших офицеров флота кишела вражескими агентами. Завербованы были несколько офицеров в окружении самого Адмирала флота империи, в командах многочисленных корсарских кораблей, состоявших на службе турецкого султана. Сохранившиеся документы показывают, что два офицера в окружении Улудж Али регулярно посылали испанцам сообщения о перемещениях кораблей турецкого флота. Активно действовали шпионы в штабах санджаков Североафриканских провинций империи. Разведка не отказывалась от использования и такой категории служащих турецких штабов различного уровня, как çavuş и ulaks - переводчиков и писарей, которые комплектовались как правило из знающих несколько языков ренегатов христианского происхождения. А после массовой депортации евреев с Иберийского полуострова, разведка стала успешно использовать свои связи среди евреев, осевших на ключевых постах Империи. Мы уже писали о деятельности сети, возглавляемой Иосифом Наси, а здесь можем добавить, что эта сеть не была уникальной. Приведем для примера деятельность доктора Саломона Ашкенази при дворе османского султана, который сыграл решающую роль в успехе деятельности испанского дипломата, а по совместительству резидента габсбургской разведки Джованни Маргильяни на переговорах по заключению договора между Портой и Габсбургами. Можно еще назвать имена Давида Пасси и Гилермо де Сабойя.
Чтобы наши рассуждения не выглядели пустыми домыслами, приведем здесь пример деятельности одной из шпионских сетей в недрах турецкого истеблишмента, действовашей в интересах дома Габсбургов. Фактические данные из архивных документов собрал турецкий исследователь Emrah Safa Gürkan. В документах той эпохи эта сеть называлась либо la compania, либо los renegados, иногда los ocultos и даже gli amici (точно, не «красная капелла»). Возглавлял ее генуэзец из Сан Ремо по имени Джованни Мария Рензо. В 1561 году (за десять лет до Лепанто) он приехал в Мадрид и обратился к испанским властям с интересным предложением. У генуэзца были письма от ренегатов и христиан-военнопленных, которые жили в Константинополе и работали в основном в турецком Арсенале, с предложением услуг католическому королю. Рензо смог убедить бдительных испанских разведчиков, и уже через несколько дней вновь отправился в Константинополь, уже с королевским письмом и четырьмя тысячами дукатов. Организация подпольщиков-разведчиков была сформирована быстро. Неаполитанец Джованни Агостино Джигли был назначен ответственным за поддержание связи внутри группы. Уроженец Хиоса Адам де Франкис, свободно владевший турецким языком, занимался переводом добытых документов. Документы доставали Аурелио Санта Кроче, купец венецианского происхождения, проживавший в Константинополе с 1552 года, и два генуэзца-ренегата, занимавшие высокие посты в турецкой военной администрации: Грегорио Бреганте де Стурла (носил турецкое имя Мурад Ага и был евнухом султана, имевшем в подчинении 6000 всадников) и Симон Масса, бывший капитан галеры, перешедший в ислам, который разрабатывал планы диверсий на предприятиях турецкого Арсенала. Во время сражения при Лепанто он находился на одной из турецких галер и даже был взят в плен христианами, что осложнило жизнь его родственникам, оставшимся в Константинополе. Обеспечением быстрой доставки добытой информации властям Испании занимался капитан фрегата Амбросио Гудиче (он же Мурад Ага Наполитано), с которым сотрудничали еще полдюжины командиров турецких судов. Не обошлось в резидентуре и без духовного обеспечения: два видных деятеля церкви прикрывали необходимые перемещения членов группы отправлением религиозных обязанностей среди военнопленных-христиан. Как и полагается для разведчиков, все члены сообщества имели псевдонимы, под которыми были известны своим непосредственным руководителям. Резидентуре Рензо удалось решить несколько важных задач, имеющих военно-стратегическое значение. В 1563 году разведчики сообщили своему начальству, что османских флот не пойдет в Западное Средиземноморье в этом году, чем сняли серьезные опасения Мадрида. Далее, Мадрид заблаговременно узнал о планах турецкой атаки на Мальту в 1565 году, а также на Голету в 1574 году.
Руководством резидентуры были также разработаны подробные планы диверсий в турецком Арсенале и на военных галерах, однако до нас не дошла информации, были ли эти планы хотя бы частично осуществлены, или разрабатывались лишь с надежной добиться дополнительного финансирования.
О деятельности Рензо и его агентов накануне и после Лепанто мы расскажем в другой раз. Там есть много интересного.
Ренегаты на службе Габсбургов
Лукав, завистлив, зол и страстен,
Отступник бога и людей;
Холоден, всем почти ужасен,
Своими ласками опасен,
А в заключение ― злодей!..
М. Ю. Лермонтов. Портреты (1829)
В прошлый раз мы подробно осветили вклад ренегатов-христиан в административный и военный потенциал Османской империи. Сегодня попытаемся показать, что, как обычно, бритва была обоюдоострой.
Секретная служба Габсбургов не стоила бы и гроша, если бы она не предпринимала попыток использовать положение бывших христиан в государственной и военной иерархии османов. Легче всего было вербовать агентов именно в их среде: ведь те, кто предал однажды, легко предает и второй раз, тем более если основой предательства был материальный мотив. Да и в случае, если мотивом перехода на сторону врага были идейные соображения, не было гарантий, что ренегаты связали свою судьбу с противником намертво: в условиях переменчивой политической конъюнктуры при дворе султана они легко могли впасть в немилость и вот в этом случае могли оказаться полезными запасные пути отхода, которые принято именовать «планом B».
В первую очередь, усилия христианских спецслужб были сосредоточены на вербовке бывших единоверцев в среде, так сказать, технических исполнителей в Имперском Арсенале и на кораблях военного флота. Это были наиболее достоверные источники о военных приготовлениях Блистательной Порты. И разведка Габсбургов делала ставку даже не на качество этих источников, а на их количество. В результате все бараки рабочих Арсенала, вся обслуга высших офицеров флота кишела вражескими агентами. Завербованы были несколько офицеров в окружении самого Адмирала флота империи, в командах многочисленных корсарских кораблей, состоявших на службе турецкого султана. Сохранившиеся документы показывают, что два офицера в окружении Улудж Али регулярно посылали испанцам сообщения о перемещениях кораблей турецкого флота. Активно действовали шпионы в штабах санджаков Североафриканских провинций империи. Разведка не отказывалась от использования и такой категории служащих турецких штабов различного уровня, как çavuş и ulaks - переводчиков и писарей, которые комплектовались как правило из знающих несколько языков ренегатов христианского происхождения. А после массовой депортации евреев с Иберийского полуострова, разведка стала успешно использовать свои связи среди евреев, осевших на ключевых постах Империи. Мы уже писали о деятельности сети, возглавляемой Иосифом Наси, а здесь можем добавить, что эта сеть не была уникальной. Приведем для примера деятельность доктора Саломона Ашкенази при дворе османского султана, который сыграл решающую роль в успехе деятельности испанского дипломата, а по совместительству резидента габсбургской разведки Джованни Маргильяни на переговорах по заключению договора между Портой и Габсбургами. Можно еще назвать имена Давида Пасси и Гилермо де Сабойя.
Чтобы наши рассуждения не выглядели пустыми домыслами, приведем здесь пример деятельности одной из шпионских сетей в недрах турецкого истеблишмента, действовашей в интересах дома Габсбургов. Фактические данные из архивных документов собрал турецкий исследователь Emrah Safa Gürkan. В документах той эпохи эта сеть называлась либо la compania, либо los renegados, иногда los ocultos и даже gli amici (точно, не «красная капелла»). Возглавлял ее генуэзец из Сан Ремо по имени Джованни Мария Рензо. В 1561 году (за десять лет до Лепанто) он приехал в Мадрид и обратился к испанским властям с интересным предложением. У генуэзца были письма от ренегатов и христиан-военнопленных, которые жили в Константинополе и работали в основном в турецком Арсенале, с предложением услуг католическому королю. Рензо смог убедить бдительных испанских разведчиков, и уже через несколько дней вновь отправился в Константинополь, уже с королевским письмом и четырьмя тысячами дукатов. Организация подпольщиков-разведчиков была сформирована быстро. Неаполитанец Джованни Агостино Джигли был назначен ответственным за поддержание связи внутри группы. Уроженец Хиоса Адам де Франкис, свободно владевший турецким языком, занимался переводом добытых документов. Документы доставали Аурелио Санта Кроче, купец венецианского происхождения, проживавший в Константинополе с 1552 года, и два генуэзца-ренегата, занимавшие высокие посты в турецкой военной администрации: Грегорио Бреганте де Стурла (носил турецкое имя Мурад Ага и был евнухом султана, имевшем в подчинении 6000 всадников) и Симон Масса, бывший капитан галеры, перешедший в ислам, который разрабатывал планы диверсий на предприятиях турецкого Арсенала. Во время сражения при Лепанто он находился на одной из турецких галер и даже был взят в плен христианами, что осложнило жизнь его родственникам, оставшимся в Константинополе. Обеспечением быстрой доставки добытой информации властям Испании занимался капитан фрегата Амбросио Гудиче (он же Мурад Ага Наполитано), с которым сотрудничали еще полдюжины командиров турецких судов. Не обошлось в резидентуре и без духовного обеспечения: два видных деятеля церкви прикрывали необходимые перемещения членов группы отправлением религиозных обязанностей среди военнопленных-христиан. Как и полагается для разведчиков, все члены сообщества имели псевдонимы, под которыми были известны своим непосредственным руководителям. Резидентуре Рензо удалось решить несколько важных задач, имеющих военно-стратегическое значение. В 1563 году разведчики сообщили своему начальству, что османских флот не пойдет в Западное Средиземноморье в этом году, чем сняли серьезные опасения Мадрида. Далее, Мадрид заблаговременно узнал о планах турецкой атаки на Мальту в 1565 году, а также на Голету в 1574 году.
Руководством резидентуры были также разработаны подробные планы диверсий в турецком Арсенале и на военных галерах, однако до нас не дошла информации, были ли эти планы хотя бы частично осуществлены, или разрабатывались лишь с надежной добиться дополнительного финансирования.
О деятельности Рензо и его агентов накануне и после Лепанто мы расскажем в другой раз. Там есть много интересного.