Советчина, антисоветчина и Церковь
Наблюдая споры между людьми церковными и внешними о том, не слишком ли Церковь сближается с государством, трудно отделаться от ощущения, что ход этих споров во многом определяется реалиями, которых уже нет и не будет. Это вызывает ассоциации с японским солдатом, который двадцать лет партизанил, пока ему не объяснили, что война давно кончилась.
Церковь состоит из людей; причем, учитывая исторический опыт прошлого века, большинство людей в Церкви сегодня (включая автора этих строк) пришли к Православию уже взрослыми, в результате осознанного решения. Нам бывает смешно читать слова западных атеистических публицистов про то, что, если человек верит в Бога, это результат «детской индоктринации». Многие из нас выросли в условиях как раз атеистической индоктринации.
Церковь земная существует не в некоем идеальном духовном пространстве; она погружена в определенную культуру, которая на нее неизбежно влияет. Попробую пояснить, что я имею в виду, на примере. Как-то я знакомился с историей христианизации Норвегии и немало огорчался довольно насильственному характеру этого процесса - тем более что противники нашей веры любили на это указывать. Печально ли это? Да. Объяснимо ли? Да, конечно. Евангелие приходит к людям определенной эпохи и культуры. В данной эпохе и культуре было принято решать все вопросы, погружая «Ратных ужей кольчуги В крытые острым железом Домы просторные крови» («Сага о Греттире»). И до новокрещеных викингов не сразу доходило, что секирой по кумполу - это не тот метод миссии, который заповедан в Писании. Они так привыкли, секирой, и по-другому не умели. Читать далее...