Не как все
Интеллигенцию сейчас принято всячески низводить и курощать. Это, в общем, стало правилом хорошего тона для консервативно мыслящих людей. Как известно, именно она, интеллигенция, виновата во всех наших бедах - и в революции, и в перестройке, и в разрушении православной веры, и в падении нравов. Причем она, русская интеллигенция, всегда была такой - со времен, пожалуй, князя Курбского, которого тоже отчего-то причисляют к интеллигентам. И от кого только интеллигенции ни доставалось! Начиная от Ильфа с Петровым, создавших бессмертный образ Васисуалия Лоханкина, и кончая замечательным поэтом-эмигрантом Георгием Ивановым, у которого есть такие строки: «Я за войну, за интервенцию, / Я за царя хоть мертвеца. / Российскую интеллигенцию / Я презираю до конца».
Иронизировать и утрировать, конечно, легко. Легко и обижаться - ведь многие из нас, несмотря на все курощения, по-прежнему причисляют себя к интеллигенции, а значит, все обвинения в её адрес воспринимают на свой счёт. Гораздо сложнее спокойно, без эмоций, разобраться во всём этом.
А первое, что нужно сделать, начиная разбираться - это договориться о понятиях. Кто такая эта страшная (или прекрасная) интеллигенция? Люди творческих профессий? Люди с высшим образованием? Люди, оппозиционно настроенные к текущему политическому режиму? Понятно, что ни одно из этих определений не только не является исчерпывающим, но даже и не охватывает большинство определяемых. И уж тем более не работают в данном случае определения из словарей, вроде «общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным трудом» (БСЭ). В любом обществе, в любую эпоху такие люди есть, а вот термин «интеллигенция» почему-то чаще всего сопровождается прилагательным «русская». Как известно, на Западе для того, о чём говорит БСЭ, используется понятие «интеллектуал».
То есть не в профессии дело, не в уровне образования, не в социальной нише - это всё внешнее, это у всех. А феномен интеллигенции и жаркие споры о ней - только у нас.
Не углубляясь в историю вопроса (в ней ведь и утонуть можно, в этой истории), замечу лишь, что ещё в 1909 году известный религиозный философ Семён Франк назвал интеллигенцию «монашеским орденом». На мой взгляд, очень верное определение, но - требующее разъяснений.
Мне кажется, русская интеллигенция XIX - начала XX веков была некой не столько даже идейной, сколько ментальной общностью. Это были люди, которые при всех своих колоссальных политических, философских, эстетических и религиозных расхождениях примерно одинаково относились к жизни, одинаково дышали. В жизни, считали они, должен быть смысловой стержень, и стержень этот - стремление к счастью человечества. В чём именно заключается это счастье и какими путями его достичь, мнения были разными, подчас диаметрально противоположными, но сама эта цель - общее благо - не подвергалась сомнению. Людей не устраивала окружающая реальность (действительно, во многом неприглядная), им мало было просто жить своей жизнью, своей семьёй, своей работой - им хотелось большего, причём не только и даже не столько лично для себя, сколько для всех.
Пользуясь традиционной религиозной терминологией, скажу, что у этих людей присутствовало некое мессианское сознание, они воспринимали свою жизнь как служение чему-то большому и светлому. И что же это за большое и светлое? Православная вера?
Как правило, нет. Веру большинство из этих людей потеряло - кто ещё с юношеских лет, кто уже во взрослом, сознательном возрасте. Сейчас не время и не место обсуждать причины - важен сам факт. Люди, воспитанные в православной культуре, на интеллектуальном уровне отошли от Православия, но менталитет их по-прежнему оставался религиозным. Они по-прежнему оставались «взыскующими Града», им хотелось любить ближних и дальних, хотелось подвига, мир в их сознании чётко делился на добро и зло, и сами себя они, конечно, видели на стороне добра. Им мало было «быть как все», им хотелось быть впереди всех - впереди в борьбе за пресловутое счастье человечества. Именно в этом смысле, думаю, С. Л. Франк и называл интеллигенцию монашеским орденом. Они действительно были монахами - только не христианской религии, а безбожного гуманизма.
Отсюда и революционная деятельность наиболее радикальных интеллигентов, и симпатии к этой деятельности со стороны тех, кто лично борьбы сторонился. Так что в известном смысле можно согласиться с тем, что в революции есть существенная вина российской интеллигенции. Пускай ничтожный процент тогдашних интеллигентов занимался печатью прокламаций и сооружением баррикад, но моральный климат, в котором баррикады оказались возможны, создавали очень и очень многие. И левые, и правые.
Потом, как известно, красное колесо прокатилось и по самой интеллигенции, фактически полностью её уничтожив в стране. Зато на смену ей выросла уже совсем другая интеллигенция, советская, которая играла в другие игры - но, тем не менее, унаследовала тот, ещё дореволюционный менталитет. Тоже ведь это в массе своей были люди, которым не всё равно, которые за счастье человечества. Сперва в рамках коммунистической идеологии, а позднее, уже где-то со второй половины 60-х годов, в рамках диссидентской (хотя оба течения существовали параллельно и оба пережили советскую власть). 90-е годы, конечно, сильно подкосили интеллигенцию - кто-то реально, физически вымер, не сумев приспособиться к новой жизни, кто-то перестал быть интеллигентом - то есть выкинул из головы высокие материи и начал зарабатывать деньги, то есть стал «как все». А кто-то сумел сохранить своё интеллигентское мировосприятие, но наложил его на другую мировоззренческую установку. Проще говоря, кто-то подался в либералы, кто-то в националисты, кто-то в оккультизм, а кто-то (и многие!) - в Церковь.
К чему я всё это? К тому, что феномен интеллигенции - это феномен не столько исторический или социальный, сколько духовный. Интеллигент - это тот, кто духовной жаждою томим, но чаще всего ищет воду живую в безводной пустыне. Неважно, какие у человека при этом убеждения - коммунистические или демократические, националист он или космополит, доктор философских наук или слесарь-сантехник. Важно, как он воспринимает и внешнюю жизнь, и себя самого, какие ставит перед собой цели. То есть - никуда не уйти от этого слова! - менталитет.
Ну хорошо, менталитет. Но как же ко всему этому относиться с православных позиций? Присоединиться ли к хору обличителей интеллигенции или встать на её защиту?
Понятно, что в интеллигентском сознании есть и плюсы, и минусы. Плюсы очевидны - и потребность в высшем смысле, и готовность посвятить жизнь служению, и приоритет этики над выгодой. Эту бы энергию да в мирных целях! Минусы тоже понятны - высокомерие, привычка считать себя солью земли, стремление не учиться, а учить. Всё это, к примеру, прекрасно видно, когда типичный, классический интеллигент принимает православное крещение, начинает воцерковляться. Тоже ведь отдельная и больная тема (рекомендую, кстати, перечитать статью Андрея Десницкого «Крона и корни» и ответную статью Александра Ткаченко «Мы были такими, как вы» - обе они напечатаны в мартовском номере «Фомы» за 2006 год. См. http://www.foma.ru/article/index.php?news=2054).
Но и присоединиться к обличителям интеллигенции мне тоже кажется неправильным. Во-первых, потому, что и сами обличители - тоже интеллигенты, интеллигенты до мозга кости. А когда интеллигент усиленно пытается побороть в себе интеллигентность, почему-то получается чудовище - или безумный фанатик, или ядовитый циник. Во-вторых, что обычно противопоставляется интеллигентности? Бездумное подчинение начальству, боязнь сомнения (а значит - боязнь мысли как таковой, потому что мышление невозможно без сомнения), стремление быть «как все» (то есть - притворство). Иными словами, вместо излечения болезней предлагается ампутация головы.
Думаю, всё-таки правильный подход - это быть честным с самим собой. Не пытаться уподобиться полуграмотной старушке, но и не надмеваться над ней. Не бояться думать и сомневаться - но и не принимать свои текущие мысли за истину в последней инстанции. Не считать себя ответственным за всё человечество, за «мир во всём мире» - но помнить об ответственности перед Богом и за свою душу, и за жизнь своих близких, то есть за то, что поставлено перед тобою как задача. Этой задачи не надо бояться - её надо, с Божией помощью, решать. А если при этом тебя назовут интеллигентом - не надо бояться. Не будь «как все». Не будь «как все интеллигентные люди». Будь таким, каким хочет тебя видеть Бог.
Иронизировать и утрировать, конечно, легко. Легко и обижаться - ведь многие из нас, несмотря на все курощения, по-прежнему причисляют себя к интеллигенции, а значит, все обвинения в её адрес воспринимают на свой счёт. Гораздо сложнее спокойно, без эмоций, разобраться во всём этом.
А первое, что нужно сделать, начиная разбираться - это договориться о понятиях. Кто такая эта страшная (или прекрасная) интеллигенция? Люди творческих профессий? Люди с высшим образованием? Люди, оппозиционно настроенные к текущему политическому режиму? Понятно, что ни одно из этих определений не только не является исчерпывающим, но даже и не охватывает большинство определяемых. И уж тем более не работают в данном случае определения из словарей, вроде «общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным трудом» (БСЭ). В любом обществе, в любую эпоху такие люди есть, а вот термин «интеллигенция» почему-то чаще всего сопровождается прилагательным «русская». Как известно, на Западе для того, о чём говорит БСЭ, используется понятие «интеллектуал».
То есть не в профессии дело, не в уровне образования, не в социальной нише - это всё внешнее, это у всех. А феномен интеллигенции и жаркие споры о ней - только у нас.
Не углубляясь в историю вопроса (в ней ведь и утонуть можно, в этой истории), замечу лишь, что ещё в 1909 году известный религиозный философ Семён Франк назвал интеллигенцию «монашеским орденом». На мой взгляд, очень верное определение, но - требующее разъяснений.
Мне кажется, русская интеллигенция XIX - начала XX веков была некой не столько даже идейной, сколько ментальной общностью. Это были люди, которые при всех своих колоссальных политических, философских, эстетических и религиозных расхождениях примерно одинаково относились к жизни, одинаково дышали. В жизни, считали они, должен быть смысловой стержень, и стержень этот - стремление к счастью человечества. В чём именно заключается это счастье и какими путями его достичь, мнения были разными, подчас диаметрально противоположными, но сама эта цель - общее благо - не подвергалась сомнению. Людей не устраивала окружающая реальность (действительно, во многом неприглядная), им мало было просто жить своей жизнью, своей семьёй, своей работой - им хотелось большего, причём не только и даже не столько лично для себя, сколько для всех.
Пользуясь традиционной религиозной терминологией, скажу, что у этих людей присутствовало некое мессианское сознание, они воспринимали свою жизнь как служение чему-то большому и светлому. И что же это за большое и светлое? Православная вера?
Как правило, нет. Веру большинство из этих людей потеряло - кто ещё с юношеских лет, кто уже во взрослом, сознательном возрасте. Сейчас не время и не место обсуждать причины - важен сам факт. Люди, воспитанные в православной культуре, на интеллектуальном уровне отошли от Православия, но менталитет их по-прежнему оставался религиозным. Они по-прежнему оставались «взыскующими Града», им хотелось любить ближних и дальних, хотелось подвига, мир в их сознании чётко делился на добро и зло, и сами себя они, конечно, видели на стороне добра. Им мало было «быть как все», им хотелось быть впереди всех - впереди в борьбе за пресловутое счастье человечества. Именно в этом смысле, думаю, С. Л. Франк и называл интеллигенцию монашеским орденом. Они действительно были монахами - только не христианской религии, а безбожного гуманизма.
Отсюда и революционная деятельность наиболее радикальных интеллигентов, и симпатии к этой деятельности со стороны тех, кто лично борьбы сторонился. Так что в известном смысле можно согласиться с тем, что в революции есть существенная вина российской интеллигенции. Пускай ничтожный процент тогдашних интеллигентов занимался печатью прокламаций и сооружением баррикад, но моральный климат, в котором баррикады оказались возможны, создавали очень и очень многие. И левые, и правые.
Потом, как известно, красное колесо прокатилось и по самой интеллигенции, фактически полностью её уничтожив в стране. Зато на смену ей выросла уже совсем другая интеллигенция, советская, которая играла в другие игры - но, тем не менее, унаследовала тот, ещё дореволюционный менталитет. Тоже ведь это в массе своей были люди, которым не всё равно, которые за счастье человечества. Сперва в рамках коммунистической идеологии, а позднее, уже где-то со второй половины 60-х годов, в рамках диссидентской (хотя оба течения существовали параллельно и оба пережили советскую власть). 90-е годы, конечно, сильно подкосили интеллигенцию - кто-то реально, физически вымер, не сумев приспособиться к новой жизни, кто-то перестал быть интеллигентом - то есть выкинул из головы высокие материи и начал зарабатывать деньги, то есть стал «как все». А кто-то сумел сохранить своё интеллигентское мировосприятие, но наложил его на другую мировоззренческую установку. Проще говоря, кто-то подался в либералы, кто-то в националисты, кто-то в оккультизм, а кто-то (и многие!) - в Церковь.
К чему я всё это? К тому, что феномен интеллигенции - это феномен не столько исторический или социальный, сколько духовный. Интеллигент - это тот, кто духовной жаждою томим, но чаще всего ищет воду живую в безводной пустыне. Неважно, какие у человека при этом убеждения - коммунистические или демократические, националист он или космополит, доктор философских наук или слесарь-сантехник. Важно, как он воспринимает и внешнюю жизнь, и себя самого, какие ставит перед собой цели. То есть - никуда не уйти от этого слова! - менталитет.
Ну хорошо, менталитет. Но как же ко всему этому относиться с православных позиций? Присоединиться ли к хору обличителей интеллигенции или встать на её защиту?
Понятно, что в интеллигентском сознании есть и плюсы, и минусы. Плюсы очевидны - и потребность в высшем смысле, и готовность посвятить жизнь служению, и приоритет этики над выгодой. Эту бы энергию да в мирных целях! Минусы тоже понятны - высокомерие, привычка считать себя солью земли, стремление не учиться, а учить. Всё это, к примеру, прекрасно видно, когда типичный, классический интеллигент принимает православное крещение, начинает воцерковляться. Тоже ведь отдельная и больная тема (рекомендую, кстати, перечитать статью Андрея Десницкого «Крона и корни» и ответную статью Александра Ткаченко «Мы были такими, как вы» - обе они напечатаны в мартовском номере «Фомы» за 2006 год. См. http://www.foma.ru/article/index.php?news=2054).
Но и присоединиться к обличителям интеллигенции мне тоже кажется неправильным. Во-первых, потому, что и сами обличители - тоже интеллигенты, интеллигенты до мозга кости. А когда интеллигент усиленно пытается побороть в себе интеллигентность, почему-то получается чудовище - или безумный фанатик, или ядовитый циник. Во-вторых, что обычно противопоставляется интеллигентности? Бездумное подчинение начальству, боязнь сомнения (а значит - боязнь мысли как таковой, потому что мышление невозможно без сомнения), стремление быть «как все» (то есть - притворство). Иными словами, вместо излечения болезней предлагается ампутация головы.
Думаю, всё-таки правильный подход - это быть честным с самим собой. Не пытаться уподобиться полуграмотной старушке, но и не надмеваться над ней. Не бояться думать и сомневаться - но и не принимать свои текущие мысли за истину в последней инстанции. Не считать себя ответственным за всё человечество, за «мир во всём мире» - но помнить об ответственности перед Богом и за свою душу, и за жизнь своих близких, то есть за то, что поставлено перед тобою как задача. Этой задачи не надо бояться - её надо, с Божией помощью, решать. А если при этом тебя назовут интеллигентом - не надо бояться. Не будь «как все». Не будь «как все интеллигентные люди». Будь таким, каким хочет тебя видеть Бог.