сколько-то дневной давности
Вообще необязательные выгулы себя из четырех стен от учебы и разных бытовых проблем, чтобы не сойти тихонько с ума (немножко с ума можно сойти запросто или наполнится неприятным ощущением, что весь мир исчез, включая друзей-хороших людей вокруг, хотя остается терпеливо совершать шаги, чтобы вернуть ощущение мира обратно), это порой что-то настолько странно прекрасное. Хотя всегда есть риск залениться, не отправиться в маленькое путешествие, в котором лишь намечены точки маршрута (одни совершенно малопредсказуемы, другие - шанс дойти и увидеть немножко хороших людей). И интервалы времени, в которые можно попасть куда-то, увидеть кого-то. И да, можно позволить себе неспешно собираться, проходить длинные отрезки пути пешком, зависать с фотоаппаратом где-то посреди пустынных ответвлений от центральных улиц, наслаждаясь процессом передвижения. Чуточку жаль только, что часть передвижений приходится сознательно оставлять невоплощенными, но иногда с трудом. Сначала долго выбираешься из дома, потом напротив - а может все-таки... Смена тональностей.
Так я вот сбродила на открытие выставки ArtNordic в Этажи, но у меня получилось не посещение выставки с рассматриванием инсталляций, объектов, а скорее - вложенное путешествие. Меня окружали не объекты современного искусства (когда оно выплескивается в трехмерные координаты, оно мне симпатичней, хотя я редко его воспринимаю так, как заявлено (возможно, распечаткой на листе формата А4)), а пространство, предельно заполненное людьми (мне вообще очень многие лица казались знакомыми, хотя быть этого не могло), случайными отражениями, преломлениями, искажениями, не только визуальными, еще более усиленными разбросанными странными штуковинами, видеоэкранами, людьми в окнах и т.д. Искажения отражают искажения и т.д. Невольно, обходя пространство, придумываешь себе собственную историю.
Кроме людей без фиксаторов действия, там еще было безумное количество людей с фотоаппаратами. Это из области загадок. Я не представляю, что лично они фотографировали (кроме знакомых), но теперь жутко любопытно (количество фотографов сразу падало на нет по мере ухода от выставки). Успокоила себя мыслью, что они фотографируют друг друга.
Смешным мне кажется, что большинство объектов были сложны или бессмысленны для съемки, потому что они были текстом, облеченным в ту или иную форму: на веревочках висели книжки, на отдельном столе лежало томов десять псевдо-книг, этаких переростков блокнотов с нелинованной бумагой, заполняемых кусочками жизни, были объявления с маленькими текстами-историями, их читали. Повод вспомнить, что задолго до... были отловлены и прочитаны статьи и книги о том, как донести что-то до зрителя, просто привлечь. А здесь совсем обратное: нужно приложить усилия, открыть, прочитать, при том, что контент внутри может быть хаотичным, случайным, безличным в меру.
Но можно запросто представить, что все объекты-вокруг-слов: памятники содержимому. Памятники с проработанной почти невидимой никому внутренней частью. Без сомнения я рассказываю свою персональную историю там и после. И вспоминаю архивы старого. Вчера в очередной раз заглянула в папку очень старых рисунков своих, пухлая папка, некоторые из них мне кажутся настолько чужими и чем-то отталкивающими, что совершенно непонятно, что с папкой делать. Оставляю в итоге, просто распухшая папка, как-то обозначающая то, что с легкостью влияло на меня, или не обозначающая... Я же совершенно не помню, почему именно так рисовалось, что где-то просто депрессивно и скучно, но может быть очень тщательно. Ведь все текстовые архивы того времени я сожгла.
Определенно у этого маленького текста нет единой темы, да и не должно быть. Я увлеченно фотографировала пространство и выставку в пространстве, наблюдающих зрителей, кусочки хаоса, который сам по себе сложился от большого количества людей среди распланированного. Со случайным и хаотичным объекты художников еще более незаметно вписывались в обычный мир, где про них можно истории придумывать. И самое приятное, да, что мир немножко теряет в функциональности, не приобретает и в украшательстве, как если бы хозяева мира постоянно приносили и расставляли вазочки, салфетки, рамки с фотографиями, выбирали обои с красивыми узорами и т.д. А может быть вполне кривая горбатая штука или вытащенная со свалки дверь, которая тоже просто так. Или выселенный за окно плюшевый лев, страшный даже до уличной жизни.
Отдельно можно сказать, что кое-где люди осмеливаются играть с пространством вне своего дома. Садики перед панельными домами, цветники. Украшают всем: старыми резиновыми игрушками, расчлененными куклами, бусами, фигурными пнями. Тщательно расставленные вещи, которые - да - больше напоминают то, что люди вышли во двор, напились на лавочке до абсолютного изменения сознания и долго ворошили помойные баки. Но тоже, какое бы странное впечатление не производили композиции, радует, что некто безымянный не без гордости нарушил строгую планировку городского пейзажа с унифицированными клумбами или повторяющимися одинаковыми домами. А если вокруг домов успели разрастись кусты, то поиск конкретного дома - прыг в куст отыскивать обозначение, не в кусте дома совсем безличны.
Откуда собственно взялся выселенный на улицу плюшевый лев, встреченный мной снова (да, совсем недавно) спустя полтора года там же, где раннее: взъерошенный лежит поверх навесных ящиков для цветов, служа то ли хранителем двухэтажного каменного дома из тех, что у м. Удельная частично погорели или были подожжены, а вместе обитания льва - по пути от Старой деревни к Черной речке - постепенно мигрируют из многоквартирного в огороженное частное жилье. После созерцания садиков с корягами и животными, многие выглядят до нельзя языческими. А уж бессменный лев.
Возможно он только по привычке сохраняет форму льва, внутри сгнив полностью. Этакий охранник лишенный силы, но все еще отпугивающих кого-то своей страшностью, клочковатостью.
Но когда после долго перерыва я шла и увидела его вновь, лев показался мне настолько незыблемым, что я даже и не подумала сделать фотографию (да и зачем, льва вполне можно представить, советскую детскую игрушку с претензией на натурализм в окраске).
Так я вот сбродила на открытие выставки ArtNordic в Этажи, но у меня получилось не посещение выставки с рассматриванием инсталляций, объектов, а скорее - вложенное путешествие. Меня окружали не объекты современного искусства (когда оно выплескивается в трехмерные координаты, оно мне симпатичней, хотя я редко его воспринимаю так, как заявлено (возможно, распечаткой на листе формата А4)), а пространство, предельно заполненное людьми (мне вообще очень многие лица казались знакомыми, хотя быть этого не могло), случайными отражениями, преломлениями, искажениями, не только визуальными, еще более усиленными разбросанными странными штуковинами, видеоэкранами, людьми в окнах и т.д. Искажения отражают искажения и т.д. Невольно, обходя пространство, придумываешь себе собственную историю.
Кроме людей без фиксаторов действия, там еще было безумное количество людей с фотоаппаратами. Это из области загадок. Я не представляю, что лично они фотографировали (кроме знакомых), но теперь жутко любопытно (количество фотографов сразу падало на нет по мере ухода от выставки). Успокоила себя мыслью, что они фотографируют друг друга.
Смешным мне кажется, что большинство объектов были сложны или бессмысленны для съемки, потому что они были текстом, облеченным в ту или иную форму: на веревочках висели книжки, на отдельном столе лежало томов десять псевдо-книг, этаких переростков блокнотов с нелинованной бумагой, заполняемых кусочками жизни, были объявления с маленькими текстами-историями, их читали. Повод вспомнить, что задолго до... были отловлены и прочитаны статьи и книги о том, как донести что-то до зрителя, просто привлечь. А здесь совсем обратное: нужно приложить усилия, открыть, прочитать, при том, что контент внутри может быть хаотичным, случайным, безличным в меру.
Но можно запросто представить, что все объекты-вокруг-слов: памятники содержимому. Памятники с проработанной почти невидимой никому внутренней частью. Без сомнения я рассказываю свою персональную историю там и после. И вспоминаю архивы старого. Вчера в очередной раз заглянула в папку очень старых рисунков своих, пухлая папка, некоторые из них мне кажутся настолько чужими и чем-то отталкивающими, что совершенно непонятно, что с папкой делать. Оставляю в итоге, просто распухшая папка, как-то обозначающая то, что с легкостью влияло на меня, или не обозначающая... Я же совершенно не помню, почему именно так рисовалось, что где-то просто депрессивно и скучно, но может быть очень тщательно. Ведь все текстовые архивы того времени я сожгла.
Определенно у этого маленького текста нет единой темы, да и не должно быть. Я увлеченно фотографировала пространство и выставку в пространстве, наблюдающих зрителей, кусочки хаоса, который сам по себе сложился от большого количества людей среди распланированного. Со случайным и хаотичным объекты художников еще более незаметно вписывались в обычный мир, где про них можно истории придумывать. И самое приятное, да, что мир немножко теряет в функциональности, не приобретает и в украшательстве, как если бы хозяева мира постоянно приносили и расставляли вазочки, салфетки, рамки с фотографиями, выбирали обои с красивыми узорами и т.д. А может быть вполне кривая горбатая штука или вытащенная со свалки дверь, которая тоже просто так. Или выселенный за окно плюшевый лев, страшный даже до уличной жизни.
Отдельно можно сказать, что кое-где люди осмеливаются играть с пространством вне своего дома. Садики перед панельными домами, цветники. Украшают всем: старыми резиновыми игрушками, расчлененными куклами, бусами, фигурными пнями. Тщательно расставленные вещи, которые - да - больше напоминают то, что люди вышли во двор, напились на лавочке до абсолютного изменения сознания и долго ворошили помойные баки. Но тоже, какое бы странное впечатление не производили композиции, радует, что некто безымянный не без гордости нарушил строгую планировку городского пейзажа с унифицированными клумбами или повторяющимися одинаковыми домами. А если вокруг домов успели разрастись кусты, то поиск конкретного дома - прыг в куст отыскивать обозначение, не в кусте дома совсем безличны.
Откуда собственно взялся выселенный на улицу плюшевый лев, встреченный мной снова (да, совсем недавно) спустя полтора года там же, где раннее: взъерошенный лежит поверх навесных ящиков для цветов, служа то ли хранителем двухэтажного каменного дома из тех, что у м. Удельная частично погорели или были подожжены, а вместе обитания льва - по пути от Старой деревни к Черной речке - постепенно мигрируют из многоквартирного в огороженное частное жилье. После созерцания садиков с корягами и животными, многие выглядят до нельзя языческими. А уж бессменный лев.
Возможно он только по привычке сохраняет форму льва, внутри сгнив полностью. Этакий охранник лишенный силы, но все еще отпугивающих кого-то своей страшностью, клочковатостью.
Но когда после долго перерыва я шла и увидела его вновь, лев показался мне настолько незыблемым, что я даже и не подумала сделать фотографию (да и зачем, льва вполне можно представить, советскую детскую игрушку с претензией на натурализм в окраске).