Мариша
Гости степенно расселись за похмельными столами, заняли свое место молодые, и свадебный пир продолжился. Время разгульного веселья еще не приспело, и несколько баб, которые постарше, затянули обрядовую:
А жених богат: серебро гремит,
Серебро гремит, одно золото блестит.
Нам девушку соберите-ка,
За стол ее посадите-ка,
Откупим русу косу серебром денежным,
Но надеемся на совесть девичью.
Сберегла она свою красоту,
Щеки алые, брови черные,
Ну, спасибо, мать, воспитала для нас…
Но что это? Какие-то посторонние звуки вплелись в стройное пение, чьи-то горестные истошные крики и рыданья. Песня смолкла, гости, кто сидел с краю, повскакивали, высыпали за ворота. По улице тяжелой валкой походкой семенила Назариха, простоволосая, растерзанная, лицо ее было обезображено плачем.
- Осподи, да што это с ней? - испуганно спрашивали друг у друга гости, выбираясь из-за столов.
Митрий сильно побледнел и встал. Почуяв недоброе, Аграфена рванула за ним, загородила дорогу.
- Куда ты, Митенька, не ходи, там без тебя обойдутся, у нас же свадьба! - Видя, что он ее не слушает и даже не замечает ее, цепко ухватила мужа за рукав: - Стой, окаянный, не пущу!
Лицо Митрия исказилось, он вырвал локоть и так посмотрел на нее, что она застыла на месте, прижав руки к груди. Ничего вокруг не замечая, Митрий сорвался с места и побежал за ограду.
У избы Назаровых уже толпился народ. Христина билась в руках баб, выкрикивала сквозь рыдания:
- Мариша, доченька!.. Там, в Змеиной пади… Голубка моя ясная… Пустите, пустите меня к доченьке!…
Мужики уже запрягали лошадь. Кто-то бросил в телегу дерюжку. Увидев Митрия, Христина прянула к нему, лицо ее заливали слезы.
- Митенька, Мариша наша… Ах, Митенька, что же ты наделал?
Митрий стоял перед ней белый, как полотно, его начала бить дрожь, он сцепил зубы, чтобы они не стучали. Бабы оторвали от него Христину, рубаха на груди стала мокрой от слез. Послышались голоса:
- Сухарь долговязый, сгубил девку, теперь сюда же…
- Да рази он виноват? Это все сам - отец…
Телега с четырьмя мужиками выехала со двора. Христина вырвалась из рук женщин и побежала вдогонку, мужики на ходу подхватили ее, помогли сесть. Митрий, спотыкаясь, брел следом.
В Змеиную падь лошадь не прошла, там стояла вода. Левушка, красивый рослый мужик, намотал вожжи на пенек и, скользя по круче, спустился вниз, остальные за ним.
Сквозь редкие голые еще тальники виднелся сухой бугорок, там росла старая развесистая береза. А под толстой боковой ветвью…
Длинные волнистые волосы девушки были распущены, колыхались от ветра, ноги в бумажных чулках и все тело удивительно вытянулось, головка была склонена набок. Мертвая тишина стояла в логу, и люди замерли. Левушка легко, одной рукой приподнял тело девушки, высвободил из петли. На лице ее застыла мука.
- Веревка-то из платья свита…- выдохнула Христина и стала медленно оседать.
Левушка понес тело Мариши к телеге, мужики приводили мать в чувство, брызгали ей в лицо водой. Когда Христина очнулась, ей помогли подняться и повели под руки, ноги не держали ее. На Митрия никто не обращал внимания, будто его и не было.
Увидев тело дочери, прикрытое дерюжкой, Христина прильнула к нему и вновь лишилась чувств. Ее уложили на телегу рядом с трупом. Левушка тронул лошадь.
Мужики шли по бокам телеги, негромко переговариваясь: надо же беда какая, а самого Назарова, как на грех, нет дома, уехал за тридцать верст лечить коней, Левушка - ближний сосед, придется ему за ним ехать. Эх, жаль, не догуляли у Гавриловых…
Проехали с полверсты, и Левушка спохватился:
- Митька-то где? Там остался?
- Верно, там, - ответил один из мужиков.
- Надо бы его взять с собой, кабы чего не вышло.
- Че с им будет.
Когда привезли тело Мариши, соседи сбежались поглядеть на нее, жалели покойницу, жалели Христину. А Митрия уже ждали посланцы Василия Силафонтьича и Аграфены, чтобы вернуть молодожена в семейный круг, к притихшей и поредевшей свадьбе. Однако среди тех, кто привез Маришу, его не оказалось. Кинулись отпятным следом в Змеиную падь, где он, по словам мужиков, остался. Там его и нашли. В той же петле, на той же веревке, только перевязанной им повыше, под свой рост. И уж коченеть начал.
Много чего наобещал Митрий при жизни Марише, а выполнить сумел только одно - никогда с ней не разлучаться…
© Тайжина (отрывок)
Колмыкова А.А., Меретин Е.
Originally published at fogelman.ru. You can comment here or there.