(no subject)
Как и всегда, эта ночь в поезде стала для меня каким-то душным бессонным мучением.
Тихо играла музыка на плеере. Когда я очнулся от полудремоты, поезд шумно делал манёвр переходя с одной колеи на другую. Ещё в Савёлове нам заменили электровоз на тепловоз. И сейчас наш поезд казалось парил на старых деревянных путях. Знак указал, что мы в 180 километрах от Москвы, по идее мы должны быть недалеко от Углича. Расстояние до Углича всего 234 километра, в три раза меньше, чем до Петербурга, но ехать гораздо дольше! Какая разница! Позже мы прибыли в Калязин, где встали на три с половиной часа. Вагоны постоянно отсоединяли-присоединяли. Нас двинули три раза.
Холодный станционный свет падал в купе вагона, и из окон мне казалось, что я единственный, кто наблюдает за этой картиной.
* * *
Отъезжая из Калязина, я никак не мог заметить из окна возвышающуюся в тумане затопленную колокольню. Противоположного берега Волги не было видно. Пасмурно. Совсем скоро лес окружал одноколейную дорогу. Ровным ковром землю между путём и лесом покрывал папоротник. За окном начали мелькать станционные постройки - мы подъезжали к Угличу. Что самое удивительное - австралийцам мы хотели показать настоящую Россию... А за окном был американский пейзаж! И правда, я почувствовал, будто наш поезд едет по каким-то лесам США... Полузаброшенные постройки, ржавые шпалы - всё безусловно подтвержало это.
Вагон пропах дизелем. Оказалось нам опять сменили локомотив. Когда мы вышли в Угличе, на маленькой станции никого не было. Наш поезд состоял из дизельного локомотива - того самого, что ходят в США, трёх пассажирских вагонов и пяти товарных. Но казалось, что и все пассажирские вагоны были пусты - так быстро исчезли все приезжие.
Утренний вторничный Углич - практический мёртвый город. Пожалуй тут нет для людей другого заработка, как туризма. Но сейчас слишком рано.
Из нашего окна видна какая-то церковь. Вдалеке виднеются волжские просторы.
Всем хорошего дня!