Деконструкция Гермеса - 30
Продолжим обзор печатных свидетельств о России.
В дополнение к источникам, указанным в предыдущей главе можно упомянуть сочинение Иоганна Фабри «Религия московитов». Его работа, посвящённая общим вопросам географии и религии Московии, основана на сведениях, почерпнутых из бесед с русскими послами и их толмачом, а также на данных из трудов древних авторов о народах, живущих к северу от Черного и Азовского морей. Книга была издана в 1526 г. в Базеле типографом Иоганном Бебелем, затем в 1541 г. в Базеле, в составе сборника занимательных повествований о военных экспедициях и новооткрытых землях. В дальнейшем этот трактат Фабри, касающийся в основном касающийся религии, был напечатан в 1582 г. в Шпейере в сочинении Яна Лазицкого "О религии, жертвоприношениях, свадебном и похоронном обряде русских, московитов и татар". В 1600 г. он был перепечатан (правда, без предисловия) во Франкфурте в подборке сочинений о Московии. Подлинность первого и возможно второго издания необходимо изучать дополнительно.
Далее рассмотрим книги, изданные во второй половине XVI века и посвящённые правлению Ивана Грозного. Данные работы опирались на корпус описанных нами в предыдущей главе текстов и в первую очередь на труд Герберштейна, ставший настольной книгой для всех интересующихся Московией.
По большому счету вся «черная легенда» о тиране Иване Васильевиче Грозном держится на трех книгах, изданных с 1578 по 1585 год. В 1578 году в опубликовано «Описание Московии» Александра Гваньини, в 1582 году вышла анонимная «Великого князя Московского неслыханная тирания» (позже названная «Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе») и в 1585 году была издана книга «Житие Иоанна Грозного» Павла Одерборна.
Прежде всего обратим внимание на работу Александра Гваньини «Описание Европейской Сарматии». Впервые «Описание Европейской Сарматии» опубликовано в 1578 в Кракове, затем в 1581 в Спире (Германия), в 1583 г. на итальянском языке, а в 1611 г. на польском языке и т.д. На русский язык в полном объеме данная книга так и не была переведена, при этом сочинения Гваньини в XVII веке пользовались большой популярностью наряду с работами Меховского и Герберштейна.
На сегодняний день опубликованы только выжимки из неё, названные «Описание Московии». В части географического и исторического описания Восточной Европы данная работа большого значения не имеет. Для этого Гваньини использовал сведения из работ Меховского и Герберштейна вплоть до прямых заимствований.
Наибольший интерес представляет глава «О тирании Великого Князя Московии Иоанна Васильевича», описывающая рассказы о внутриполитической жизни в Московии второй половины XVI века. Гваньини выступает не как очевидец событий, а только пересказывает их со слов других людей. С современных позиций эту часть его работы можно охарактеризовать как пример политической публицистики, где автор безусловно пристрастен и настроен резко отрицательно по отношению к Ивану Грозному.
Говорят, что некоторые подробности правления Ивана Грозного были заимствованы Гваньини у Альберта Шлихтинга, который при выезде из Московии составил свои сочинения об Иване Грозном: сначала краткую записку «Новости из Московии, сообщенные дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана», а затем более обширное произведение под названием «Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича».
Если записка «Новости из Московии» в силу своей краткости большого интереса для рассмотрения не представляет, то «Сказание» сегодня широко используется как важный исторический источник о Иване Грозном. Однако история его «обретения» весьма сомнительна. Впервые «Сказание» А. Шлихтинга было упомянуто Пьером Пирлингом, который обнаружил латинскую редакцию этого произведения в архиве Ватикана в конце XIX в. Еще один список «Сказания» А. Шлихтинга, написанный на немецком языке, был обнаружен в 1886 г. в Мюнхенском архиве. Перевод на русский язык был сделан с фотографических снимков рукописи, полученных Историко-археографическим институтом в Ленинграде из Рима и опубликован только в 1934 году. Сами же оригиналы списков рукописей были представлены публике лишь в конце XX века. Таким образом, данный источник не может рассматриваться как достоверный. Получается, что скорее всего не Гваньини пользовался заметками Шлихтинга, а наоборот - «Сказание» Шлихтинга было фальсифицировано в конце XIX века на основе работы Гваньини и краткой записки Шлихтинга.
Такой же степенью достоверности обладают «Записки о Московии» Генриха Штадена. Источник введен в оборот в Максом Бером во время Первой Мировой войны в связи с оживлением в Германии интереса к русской истории и проблеме русской опасности. То есть в кайзеровской Германии, воюющей с Россией, «случайным образом» был «обретен» тест, носящий антироссийскую направленность. В 1917 году в Германии вышла его статья, где были даны некоторые выдержки из рукописи «Записок». На русский язык «Записки» были переведены только в 1925 году. Источник не может рассматриваться как достоверный.
Таким образом, в полной мере «Сказание» Шлихтинга и «Записки» Штадена были введены в научный оборот уже в XX веке, что вполне объяснимо. Дореволюционная русская историческая наука при всём своём либерализме вряд ли приняла бы столь тенденциозные сочинения.
Вторым источником информации о тирании Ивана Грозного является Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. Судьба этого соченения вызывает много вопросов. Утверждается, что сначала в 1582 году на немецком языке была опубликована книга «Великого князя Московского неслыханная тирания» без указания авторства. Сама рукопись «Послания» до нас не дошла, однако, как пишется в предисловии к первому русскому изданию 1922 года, сохранились два списка, один из которых хранится в Кенигсбергском, другой же в Шверинском архиве. С упором на текст Кенигсбергского списка, который по признанию историков «…был неисправный и подчас от этого тёмный…», осуществлялась подготовка нового расширенного издания на немецком языке, которое состоялось в 1816 году. В том числе было установлено авторство текста. На наш взгляд необходимо дополнительное серьезное изучение этого исторического источника на предмет подлинности, в том числе сравнения разных редакций рукописи и изданий книги.
Также, заслуживают внимания труды Пауля Одерборна «Религия и обычаи Московии» и «Житие Иоанна Грозного». Первое издание «Религии и обычаев Московии» на латинском языке относится к 1582 году в Лейпциге. Затем сочинение переиздавалось в 1589 г., в 1597 г. и в 1630 г. Вторая работа Одерборна «Житие Иоанна Грозного» впервые на латинском языке была опубликована в 1585 г. в Виттенберге, затем в 1600 году во Франкфурте. На немецком языке сочинение издавалось в 1588 году, а затем в 1596 г. и в 1698 г. Оба эти произведения были переизданы в 1842 году. Однако, эти произведения за исключением небольших отрывков так и не были переведены на русский язык и подробно изучены.
Все три сочинения о тиране Иване Грозном появились в Северной Европе в достаточно короткий промежуток с 1578 по 1585 гг. Одно из произведений было написано анонимным автором, а два других - людьми, никогда не бывшими в Московии. Не известно на каких фактических данных основано повествование: кто предоставлял устные свидетельства для написания книг, какие письменные источники легли в их основу. Два произведения переведены на русский язык лишь частично, третье - отредактировано с учетом «найденных» рукописей. Внимание современных историков в гораздо большей степени сосредоточено на заведомо сфальсифицированных работах Шлихтинга и Штадена. Такое отношение к первоисточникам весьма примечательно.
Необходимо внести пояснение. Смысл легенды о «тиране Иване Васильевиче» не в жестокости как таковой. В Западной Европе XVI века трудно было кого-то удивить слишком высоким уровнем насилия. Речь идет о жестокости бессмысленной, насилии, основанном на чистом произволе, о злодействах, совершаемых ради удовлетворения прихотей тирана, а может быть и ради его удовольствия. Следующий шаг, делающийся уже в наши дни, - это выводы относительно страны и народа, принимающего такие жестокости.
Приведем одну цитату из Гваньини: «… Еще более ужасную вещь сделал он с другим своим писцом: он похитил и обесчестил его жену, а потом повесил ее в той комнате в доме писца, где тот обычно принимал пищу, прямо над столом; и писец был вынужден совершать свою горчайшую трапезу за столом, над которым висела задушенная жена, до тех пор, пока не унесли ее тело по приказу государя…».
Это описание иррационального поведения из той же серии, что и деяния Влада Дракулы. Андрей Пустогаров (https://stogarov.livejournal.com/741414.html) проводит достаточно интересное сравнение вышеуказанных текстов об Иване Грозном и поэмы Михаэля Бехайма «О злодее, прозванном Дракул воевода валашский» (1463 г.), с которой начался литературный миф о Дракуле. В сочинениях об Иване Грозном имеется множество примеров прямых заимствований и отсылок к Дракуле. Как пишет Пустогаров: «Никто не сомневается, что кровавый злодей Дракула -это литературный миф. В то же время тот же миф, переписанный слово в слово по отношению к Ивану Грозному, считается правдивой русской историей».
В своих произведениях Гваньини, Одерборн, Таубе и Крузе обращаются к уже сформированному до них канону, литературной традиции описания «тирана». То есть даже если их сочинения в какой-то мере и содержат достоверную информацию, то в очень сильной литературной обработке. Отличить одно от другого - весьма сложная задача. Это область гипотез и предположений, а не история, основанная на фактах.
С современной точки зрения наиболее здраво объяснить эти публикации как пропагандистскую компанию в некатолической Северной Европе против Московии и Ивана Грозного. Она была элементом соперничества за полуцивилизованный восточный берег Балтийского моря между основными игроками в регионе - Швецией, Данией, Польшей и Московией. Эта борьба вошла в историю как Ливонская война.
Во второй половине XVI века Москва смогла окончательно взять под контроль находившиеся во внутренних районах Новгород и Псков, до того колебавшимися между Москвой и Литвой, и вышла к Балтике. Здесь она оказалась вовлечена в длительную безрезультатную борьбу с соседями, находящимися в заведомо более выигрышном положении из-за удобных коммуникаций по Балтийскому морю.
Результат нам известен. Выход к Балтике оказался заблокирован Швецией. Старые торговые связи Новгорода и Пскова - городов, включенных в балтийскую торговлю с Любеком и другими немецкими полисами, серьезно пострадали. Возможно этими торговыми интересами и объясняется повышенное внимание, уделяемое североевропейскими авторами репрессиям «тирана» именно против Новгорода и Пскова.
Затем, в конце XVI века в связи с открытием торгового пути из Европы в Россию через Белое море, интерес Московии к Балтике на долгое время и вовсе был потерян. Политическая ситуация изменилась, но сочинения о «тиране» Иване Васильевиче остались. Более того, они вошли в исторический канон. В 1600 году во Франкфурте был издан сборник произведений авторов, пишущих о Московии. (Rеrum Moscoviticarum auctores varii, unum in corpus nunс primum congesti). Интересно содержание этого сборника: Сигизмунд Герберштейн «Записки о Московии» (стр. 1-114), Павел Иовий «Книга о Московитском посольстве» (стр. 118-130), Иоган Фабри «Религия московитов» (стр. 130-141), Климент Адамс «Английское путешествие к московитам» (стр 142- 153), Александр Гваньини «Описание Московии» (стр. 154 - 209), Тилманн Бренденбах «Ливонская война» (стр. 210 - 239), Пауль Одерборн «Житие Ивана Васильевича» (стр. 240 - 324), Рейнгольд Гейденштейн «Записки о Московской войне» (стр. 325 - 434).
То есть политические памфлеты Гваньини и Одерборна встали в один ряд с произведениями Герберштейна и Иовия и в дальнейшем стали рассматриваться как исторические источники с тем же уровнем достоверности. Для позднейших отечественных историков, в том числе и для «отца русской истории» Карамзина, это создавало большие неудобства. Если поставить под сомнение Гваньини и Одерборна, то автоматически в числе ненадежных авторов оказывается и Герберштейн, а вместе с ним и вся концепция российской истории. Можно представить каких трудов стоило для российских историков начала XIX века, пишущих историю самодержавной и абсолютистской России, при описании первого русского царя и основателя самодержавия «минимизировать ущерб» от вышеперечисленных, вынужденно считающихся достоверными источников о «тиране».
В дополнение к источникам, указанным в предыдущей главе можно упомянуть сочинение Иоганна Фабри «Религия московитов». Его работа, посвящённая общим вопросам географии и религии Московии, основана на сведениях, почерпнутых из бесед с русскими послами и их толмачом, а также на данных из трудов древних авторов о народах, живущих к северу от Черного и Азовского морей. Книга была издана в 1526 г. в Базеле типографом Иоганном Бебелем, затем в 1541 г. в Базеле, в составе сборника занимательных повествований о военных экспедициях и новооткрытых землях. В дальнейшем этот трактат Фабри, касающийся в основном касающийся религии, был напечатан в 1582 г. в Шпейере в сочинении Яна Лазицкого "О религии, жертвоприношениях, свадебном и похоронном обряде русских, московитов и татар". В 1600 г. он был перепечатан (правда, без предисловия) во Франкфурте в подборке сочинений о Московии. Подлинность первого и возможно второго издания необходимо изучать дополнительно.
Далее рассмотрим книги, изданные во второй половине XVI века и посвящённые правлению Ивана Грозного. Данные работы опирались на корпус описанных нами в предыдущей главе текстов и в первую очередь на труд Герберштейна, ставший настольной книгой для всех интересующихся Московией.
По большому счету вся «черная легенда» о тиране Иване Васильевиче Грозном держится на трех книгах, изданных с 1578 по 1585 год. В 1578 году в опубликовано «Описание Московии» Александра Гваньини, в 1582 году вышла анонимная «Великого князя Московского неслыханная тирания» (позже названная «Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе») и в 1585 году была издана книга «Житие Иоанна Грозного» Павла Одерборна.
Прежде всего обратим внимание на работу Александра Гваньини «Описание Европейской Сарматии». Впервые «Описание Европейской Сарматии» опубликовано в 1578 в Кракове, затем в 1581 в Спире (Германия), в 1583 г. на итальянском языке, а в 1611 г. на польском языке и т.д. На русский язык в полном объеме данная книга так и не была переведена, при этом сочинения Гваньини в XVII веке пользовались большой популярностью наряду с работами Меховского и Герберштейна.
На сегодняний день опубликованы только выжимки из неё, названные «Описание Московии». В части географического и исторического описания Восточной Европы данная работа большого значения не имеет. Для этого Гваньини использовал сведения из работ Меховского и Герберштейна вплоть до прямых заимствований.
Наибольший интерес представляет глава «О тирании Великого Князя Московии Иоанна Васильевича», описывающая рассказы о внутриполитической жизни в Московии второй половины XVI века. Гваньини выступает не как очевидец событий, а только пересказывает их со слов других людей. С современных позиций эту часть его работы можно охарактеризовать как пример политической публицистики, где автор безусловно пристрастен и настроен резко отрицательно по отношению к Ивану Грозному.
Говорят, что некоторые подробности правления Ивана Грозного были заимствованы Гваньини у Альберта Шлихтинга, который при выезде из Московии составил свои сочинения об Иване Грозном: сначала краткую записку «Новости из Московии, сообщенные дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана», а затем более обширное произведение под названием «Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича».
Если записка «Новости из Московии» в силу своей краткости большого интереса для рассмотрения не представляет, то «Сказание» сегодня широко используется как важный исторический источник о Иване Грозном. Однако история его «обретения» весьма сомнительна. Впервые «Сказание» А. Шлихтинга было упомянуто Пьером Пирлингом, который обнаружил латинскую редакцию этого произведения в архиве Ватикана в конце XIX в. Еще один список «Сказания» А. Шлихтинга, написанный на немецком языке, был обнаружен в 1886 г. в Мюнхенском архиве. Перевод на русский язык был сделан с фотографических снимков рукописи, полученных Историко-археографическим институтом в Ленинграде из Рима и опубликован только в 1934 году. Сами же оригиналы списков рукописей были представлены публике лишь в конце XX века. Таким образом, данный источник не может рассматриваться как достоверный. Получается, что скорее всего не Гваньини пользовался заметками Шлихтинга, а наоборот - «Сказание» Шлихтинга было фальсифицировано в конце XIX века на основе работы Гваньини и краткой записки Шлихтинга.
Такой же степенью достоверности обладают «Записки о Московии» Генриха Штадена. Источник введен в оборот в Максом Бером во время Первой Мировой войны в связи с оживлением в Германии интереса к русской истории и проблеме русской опасности. То есть в кайзеровской Германии, воюющей с Россией, «случайным образом» был «обретен» тест, носящий антироссийскую направленность. В 1917 году в Германии вышла его статья, где были даны некоторые выдержки из рукописи «Записок». На русский язык «Записки» были переведены только в 1925 году. Источник не может рассматриваться как достоверный.
Таким образом, в полной мере «Сказание» Шлихтинга и «Записки» Штадена были введены в научный оборот уже в XX веке, что вполне объяснимо. Дореволюционная русская историческая наука при всём своём либерализме вряд ли приняла бы столь тенденциозные сочинения.
Вторым источником информации о тирании Ивана Грозного является Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. Судьба этого соченения вызывает много вопросов. Утверждается, что сначала в 1582 году на немецком языке была опубликована книга «Великого князя Московского неслыханная тирания» без указания авторства. Сама рукопись «Послания» до нас не дошла, однако, как пишется в предисловии к первому русскому изданию 1922 года, сохранились два списка, один из которых хранится в Кенигсбергском, другой же в Шверинском архиве. С упором на текст Кенигсбергского списка, который по признанию историков «…был неисправный и подчас от этого тёмный…», осуществлялась подготовка нового расширенного издания на немецком языке, которое состоялось в 1816 году. В том числе было установлено авторство текста. На наш взгляд необходимо дополнительное серьезное изучение этого исторического источника на предмет подлинности, в том числе сравнения разных редакций рукописи и изданий книги.
Также, заслуживают внимания труды Пауля Одерборна «Религия и обычаи Московии» и «Житие Иоанна Грозного». Первое издание «Религии и обычаев Московии» на латинском языке относится к 1582 году в Лейпциге. Затем сочинение переиздавалось в 1589 г., в 1597 г. и в 1630 г. Вторая работа Одерборна «Житие Иоанна Грозного» впервые на латинском языке была опубликована в 1585 г. в Виттенберге, затем в 1600 году во Франкфурте. На немецком языке сочинение издавалось в 1588 году, а затем в 1596 г. и в 1698 г. Оба эти произведения были переизданы в 1842 году. Однако, эти произведения за исключением небольших отрывков так и не были переведены на русский язык и подробно изучены.
Все три сочинения о тиране Иване Грозном появились в Северной Европе в достаточно короткий промежуток с 1578 по 1585 гг. Одно из произведений было написано анонимным автором, а два других - людьми, никогда не бывшими в Московии. Не известно на каких фактических данных основано повествование: кто предоставлял устные свидетельства для написания книг, какие письменные источники легли в их основу. Два произведения переведены на русский язык лишь частично, третье - отредактировано с учетом «найденных» рукописей. Внимание современных историков в гораздо большей степени сосредоточено на заведомо сфальсифицированных работах Шлихтинга и Штадена. Такое отношение к первоисточникам весьма примечательно.
Необходимо внести пояснение. Смысл легенды о «тиране Иване Васильевиче» не в жестокости как таковой. В Западной Европе XVI века трудно было кого-то удивить слишком высоким уровнем насилия. Речь идет о жестокости бессмысленной, насилии, основанном на чистом произволе, о злодействах, совершаемых ради удовлетворения прихотей тирана, а может быть и ради его удовольствия. Следующий шаг, делающийся уже в наши дни, - это выводы относительно страны и народа, принимающего такие жестокости.
Приведем одну цитату из Гваньини: «… Еще более ужасную вещь сделал он с другим своим писцом: он похитил и обесчестил его жену, а потом повесил ее в той комнате в доме писца, где тот обычно принимал пищу, прямо над столом; и писец был вынужден совершать свою горчайшую трапезу за столом, над которым висела задушенная жена, до тех пор, пока не унесли ее тело по приказу государя…».
Это описание иррационального поведения из той же серии, что и деяния Влада Дракулы. Андрей Пустогаров (https://stogarov.livejournal.com/741414.html) проводит достаточно интересное сравнение вышеуказанных текстов об Иване Грозном и поэмы Михаэля Бехайма «О злодее, прозванном Дракул воевода валашский» (1463 г.), с которой начался литературный миф о Дракуле. В сочинениях об Иване Грозном имеется множество примеров прямых заимствований и отсылок к Дракуле. Как пишет Пустогаров: «Никто не сомневается, что кровавый злодей Дракула -это литературный миф. В то же время тот же миф, переписанный слово в слово по отношению к Ивану Грозному, считается правдивой русской историей».
В своих произведениях Гваньини, Одерборн, Таубе и Крузе обращаются к уже сформированному до них канону, литературной традиции описания «тирана». То есть даже если их сочинения в какой-то мере и содержат достоверную информацию, то в очень сильной литературной обработке. Отличить одно от другого - весьма сложная задача. Это область гипотез и предположений, а не история, основанная на фактах.
С современной точки зрения наиболее здраво объяснить эти публикации как пропагандистскую компанию в некатолической Северной Европе против Московии и Ивана Грозного. Она была элементом соперничества за полуцивилизованный восточный берег Балтийского моря между основными игроками в регионе - Швецией, Данией, Польшей и Московией. Эта борьба вошла в историю как Ливонская война.
Во второй половине XVI века Москва смогла окончательно взять под контроль находившиеся во внутренних районах Новгород и Псков, до того колебавшимися между Москвой и Литвой, и вышла к Балтике. Здесь она оказалась вовлечена в длительную безрезультатную борьбу с соседями, находящимися в заведомо более выигрышном положении из-за удобных коммуникаций по Балтийскому морю.
Результат нам известен. Выход к Балтике оказался заблокирован Швецией. Старые торговые связи Новгорода и Пскова - городов, включенных в балтийскую торговлю с Любеком и другими немецкими полисами, серьезно пострадали. Возможно этими торговыми интересами и объясняется повышенное внимание, уделяемое североевропейскими авторами репрессиям «тирана» именно против Новгорода и Пскова.
Затем, в конце XVI века в связи с открытием торгового пути из Европы в Россию через Белое море, интерес Московии к Балтике на долгое время и вовсе был потерян. Политическая ситуация изменилась, но сочинения о «тиране» Иване Васильевиче остались. Более того, они вошли в исторический канон. В 1600 году во Франкфурте был издан сборник произведений авторов, пишущих о Московии. (Rеrum Moscoviticarum auctores varii, unum in corpus nunс primum congesti). Интересно содержание этого сборника: Сигизмунд Герберштейн «Записки о Московии» (стр. 1-114), Павел Иовий «Книга о Московитском посольстве» (стр. 118-130), Иоган Фабри «Религия московитов» (стр. 130-141), Климент Адамс «Английское путешествие к московитам» (стр 142- 153), Александр Гваньини «Описание Московии» (стр. 154 - 209), Тилманн Бренденбах «Ливонская война» (стр. 210 - 239), Пауль Одерборн «Житие Ивана Васильевича» (стр. 240 - 324), Рейнгольд Гейденштейн «Записки о Московской войне» (стр. 325 - 434).
То есть политические памфлеты Гваньини и Одерборна встали в один ряд с произведениями Герберштейна и Иовия и в дальнейшем стали рассматриваться как исторические источники с тем же уровнем достоверности. Для позднейших отечественных историков, в том числе и для «отца русской истории» Карамзина, это создавало большие неудобства. Если поставить под сомнение Гваньини и Одерборна, то автоматически в числе ненадежных авторов оказывается и Герберштейн, а вместе с ним и вся концепция российской истории. Можно представить каких трудов стоило для российских историков начала XIX века, пишущих историю самодержавной и абсолютистской России, при описании первого русского царя и основателя самодержавия «минимизировать ущерб» от вышеперечисленных, вынужденно считающихся достоверными источников о «тиране».