(no subject)
вчера дважды испугался и вышел из поезда.
в первый раз, когда заметил какого-то парня восточной внешности в черной шапке, с большой сумкой, сидевшего с закрытыми глазами, что-то бормотавшего и постоянно прикасавшегося молитвенно ко лбу.
во второй раз, восточная девушка, вся в черном и в платке, стояла в середине вагона раскачиваясь, как я теперь понимаю, в такт музыке, в руке были провода и прищепка от плеера, сильно напоминавшая кнопку.
Ольга Олеговна вот тут говорила, почему не возможна трагедия в современном театре - потому что мы и так в ней живем, постоянно и непрерывно. и это правда. чем дальше, тем больше ощущаешь, что террористы охотятся именно за тобой: троллейбусы, дома на Щербаковской, Рижская, теперь вот Лубянка и Парк Культуры.
в первый раз, когда заметил какого-то парня восточной внешности в черной шапке, с большой сумкой, сидевшего с закрытыми глазами, что-то бормотавшего и постоянно прикасавшегося молитвенно ко лбу.
во второй раз, восточная девушка, вся в черном и в платке, стояла в середине вагона раскачиваясь, как я теперь понимаю, в такт музыке, в руке были провода и прищепка от плеера, сильно напоминавшая кнопку.
Ольга Олеговна вот тут говорила, почему не возможна трагедия в современном театре - потому что мы и так в ней живем, постоянно и непрерывно. и это правда. чем дальше, тем больше ощущаешь, что террористы охотятся именно за тобой: троллейбусы, дома на Щербаковской, Рижская, теперь вот Лубянка и Парк Культуры.