О советской пропаганде во время ВОВ
Originally posted by krispotupchik at О советской пропаганде во время ВОВ
Текст написан участниками Всероссийского проекта "Наша общая победа". Ребята снимают интервью с ветеранами на видео, создают крупнейший в мире видеоархив воспоминаний о войне от ее непосредственных участников. Работа над архивом сопровождается историческими изысканиями, "интервьюерам" становится интересно глубже узнать о войне. В процессе таких изысканий рождаются подобные тексты:
В первые месяцы войны отношение к противнику определялось той политической идеологией, которая систематически насаждалась на территории СССР, идеологией того, что все жители Союза представляют собой воплощение победы идеи коммунизма нового мироустройства. У граждан СССР формировалось представление о некой особой исторической роли советского народа, служащим примером для рабочего класса других государств. Вследствие этого, солдат гитлеровской коалиции воспринимали, как представителей подневольного класса, отправляемых на убой воинственными эксплуататорами.
Именно этими внутренними установками, во многом, определялось отношение к врагу на первом этапе войны. С немецкими военнопленными, пока еще не столь многочисленными, обращались «по-братски», исходя из принципов классовой солидарности. Такой подход также объясняет крайне низкую эффективность советской пропаганды в отношении вооруженных сил противника. В 43-м плененный генерал-фельдмаршал Ф. Паулюс дал ей свою оценку: «Ваша пропаганда в первые месяцы войны обращалась в своих листовках к немецким рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, призывая их складывать оружие и перебегать в Красную Армию. Я читал ваши листовки. Многие ли перешли к вам?... И если хотите знать, кто сильнее всего поддерживает Гитлера, так это именно наши рабочие и крестьяне. Это они привели его к власти и провозгласили вождем нации. Это при нем люди из окраинных переулков стали новыми господами. Видно, в вашей теории о классовой борьбе не всегда сходятся концы с концами…»
Потребовались месяцы для переосмысления происходящего и изменения отношению к врагу. В это момент на смену представлениям о классовом единстве народов приходят национально-патриотические чувства. К 1942-му, переломному году, окончательно формируется новая официальная пропагандистская риторика, нашедшая наиболее яркое отражение в агитационных плакатах «Воин Красной Армии, спаси!», «Отомсти!», «Убей его!» и, конечно, в ставшем хрестоматийным лозунге Эренбурга «Убей немца!».
По мере вытеснения вражеских войск с территории страны, четко сформированное чувство ненависти дополнялось реваншистскими настроениями. Недаром политчасти воинских соединений регулярно проводили с личным составом идеологические занятия, на котором в обязательном порядке участникам предлагалось публично зачитать «мой личный счет к немцам», список деяний, за которые красноармеец публично клялся мстить.
Подобная «накачка», дала свои предсказуемые негативные последствия сразу же после преодоления частями Красной Армии государственной границы Германии. Применение насилия, уничтожение имущества, воспринимались не только как естественное воздаяние за преступления оккупантов, но и как обязанность. Ведь перед лицом боевых товарищей клялись «Отомстим!»…
Советскому командованию пришлось приложить немало сил для взятия ситуации под контроль и еще больше для внедрения в сознание новой установки в отношении обращения с поверженным врагом. Резкое изменение риторики политотделов удивляло и, зачастую, вызвало открытое неприятие. Во многих местах ситуацию удалось относительно нормализировать только после проведения ряда показательных процессов над проявившими наибольшую жестокость бойцами.
Таким образом, на протяжении ВОВ солдатам Красной Армии пришлось дважды кардинально менять свое представление о враге: собрат по классу - жестокий зверь - поверженный враг. И до этого никогда никому в истории эти переосмысления не давались такой страшной ценой.
Текст написан участниками Всероссийского проекта "Наша общая победа". Ребята снимают интервью с ветеранами на видео, создают крупнейший в мире видеоархив воспоминаний о войне от ее непосредственных участников. Работа над архивом сопровождается историческими изысканиями, "интервьюерам" становится интересно глубже узнать о войне. В процессе таких изысканий рождаются подобные тексты:
В первые месяцы войны отношение к противнику определялось той политической идеологией, которая систематически насаждалась на территории СССР, идеологией того, что все жители Союза представляют собой воплощение победы идеи коммунизма нового мироустройства. У граждан СССР формировалось представление о некой особой исторической роли советского народа, служащим примером для рабочего класса других государств. Вследствие этого, солдат гитлеровской коалиции воспринимали, как представителей подневольного класса, отправляемых на убой воинственными эксплуататорами.
Именно этими внутренними установками, во многом, определялось отношение к врагу на первом этапе войны. С немецкими военнопленными, пока еще не столь многочисленными, обращались «по-братски», исходя из принципов классовой солидарности. Такой подход также объясняет крайне низкую эффективность советской пропаганды в отношении вооруженных сил противника. В 43-м плененный генерал-фельдмаршал Ф. Паулюс дал ей свою оценку: «Ваша пропаганда в первые месяцы войны обращалась в своих листовках к немецким рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, призывая их складывать оружие и перебегать в Красную Армию. Я читал ваши листовки. Многие ли перешли к вам?... И если хотите знать, кто сильнее всего поддерживает Гитлера, так это именно наши рабочие и крестьяне. Это они привели его к власти и провозгласили вождем нации. Это при нем люди из окраинных переулков стали новыми господами. Видно, в вашей теории о классовой борьбе не всегда сходятся концы с концами…»
Потребовались месяцы для переосмысления происходящего и изменения отношению к врагу. В это момент на смену представлениям о классовом единстве народов приходят национально-патриотические чувства. К 1942-му, переломному году, окончательно формируется новая официальная пропагандистская риторика, нашедшая наиболее яркое отражение в агитационных плакатах «Воин Красной Армии, спаси!», «Отомсти!», «Убей его!» и, конечно, в ставшем хрестоматийным лозунге Эренбурга «Убей немца!».
По мере вытеснения вражеских войск с территории страны, четко сформированное чувство ненависти дополнялось реваншистскими настроениями. Недаром политчасти воинских соединений регулярно проводили с личным составом идеологические занятия, на котором в обязательном порядке участникам предлагалось публично зачитать «мой личный счет к немцам», список деяний, за которые красноармеец публично клялся мстить.
Подобная «накачка», дала свои предсказуемые негативные последствия сразу же после преодоления частями Красной Армии государственной границы Германии. Применение насилия, уничтожение имущества, воспринимались не только как естественное воздаяние за преступления оккупантов, но и как обязанность. Ведь перед лицом боевых товарищей клялись «Отомстим!»…
Советскому командованию пришлось приложить немало сил для взятия ситуации под контроль и еще больше для внедрения в сознание новой установки в отношении обращения с поверженным врагом. Резкое изменение риторики политотделов удивляло и, зачастую, вызвало открытое неприятие. Во многих местах ситуацию удалось относительно нормализировать только после проведения ряда показательных процессов над проявившими наибольшую жестокость бойцами.
Таким образом, на протяжении ВОВ солдатам Красной Армии пришлось дважды кардинально менять свое представление о враге: собрат по классу - жестокий зверь - поверженный враг. И до этого никогда никому в истории эти переосмысления не давались такой страшной ценой.