еще чуть-чуть про мистику
"Есть всего три подобающие темы для собеседников, у которых очень мало времени: смерть, сон и текст.
Смерть - наше общее будущее, от которого, пожалуй, никому не отвертеться.
Сон - самый общедоступный опыт небытия, но мало кому достает мужества признать эти путешествия на изнанку мира не менее важной частью жизни, чем бодрствование. (В самом деле, не странно ли, что всем, без исключения, необходимо ежедневно отлучаться из обитаемой реальности в какое-то иное пространство, но при этом каждый спешит пренебрежительно заверить остальных, что отлучки эти не имеют никакого значения, а сновидения бессмысленны и брать их в расчет - глупость, если не безумие?)
Текст - наша общая плоть; порой мне кажется, что ткань человечьего бытия соткана из той же материи, что и книги: из слов. (В начале было Слово, не так ли? - и еще вопрос, воспоследовало ли за ним Дело, или было решено, что сойдет и так...)
И есть три вещи, о которых не следует говорить ни при каких обстоятельствах, даже тем, кто уверен, будто времени впереди хоть отбавляй: любовь, свобода и чужая глупость.
О любви следует молчать, поскольку скудный набор слов, предназначенных для ее описания, изношен до дыр задолго до гибели динозавров, и теперь эти вербальные лохмотья способны лишь испортить впечатление, если не вовсе его загубить.
О свободе говорить и вовсе бессмысленно: никто толком не знает, что это такое, но всякий рад представиться крупным специалистом по данному вопросу. Среди любителей порассуждать на эту тему я не встречал ни единой души, имеющей хотя бы смутное представление о предмете разговора. Кто знает - молчит, пряча жуткое свое сокровище на самом дне глазных колодцев.
Что же до чужой глупости - предмет сей изучен нами даже слишком хорошо. Толковать о нем чрезвычайно приятно, но опасно, ибо слишком велик соблазн поверить, что сам ты, и впрямь, не таков, как прочие; нашептать себе, будто благополучно удаляешься на индивидуальной спасательной шлюпке от давшего течь "корабля дураков", на борту которого помещаемся мы все, без исключения.
И есть еще одна тема, касаться которой то строго запрещено, то совершенно необходимо. Мы почти не смеем говорить о чудесном. Но иногда...о, иногда оно само заявляет о себе, не брезгуя никакими средствами оповещения. В том числе, и нашими устами".
Это цитата из все той же "Энциклопедии мифов" Макса Фрая. На днях я писала, что книги Фрая находят меня сами и дают ответы на не заданные мной вопросы. Сегодня я в этом в очередной раз убедилась. Вот эта цитата - практически дословно "озвучивает" мои мысли. Ну разве что про смерть я не согласная. Точнее, что "есть только три подобающие темы..." и далее по тексту.
А то, что про любовь нельзя словами, я уже писала. И не так давно это было. Только вот про Чудо сформулировать никак не могла. А теперь точно знаю - раз словами не получается, значит пока не надо. Было время, когда Чудо заявляло о себе само. А сейчас, видимо, настал период, когда нельзя. По крайней мере, словами...
Смерть - наше общее будущее, от которого, пожалуй, никому не отвертеться.
Сон - самый общедоступный опыт небытия, но мало кому достает мужества признать эти путешествия на изнанку мира не менее важной частью жизни, чем бодрствование. (В самом деле, не странно ли, что всем, без исключения, необходимо ежедневно отлучаться из обитаемой реальности в какое-то иное пространство, но при этом каждый спешит пренебрежительно заверить остальных, что отлучки эти не имеют никакого значения, а сновидения бессмысленны и брать их в расчет - глупость, если не безумие?)
Текст - наша общая плоть; порой мне кажется, что ткань человечьего бытия соткана из той же материи, что и книги: из слов. (В начале было Слово, не так ли? - и еще вопрос, воспоследовало ли за ним Дело, или было решено, что сойдет и так...)
И есть три вещи, о которых не следует говорить ни при каких обстоятельствах, даже тем, кто уверен, будто времени впереди хоть отбавляй: любовь, свобода и чужая глупость.
О любви следует молчать, поскольку скудный набор слов, предназначенных для ее описания, изношен до дыр задолго до гибели динозавров, и теперь эти вербальные лохмотья способны лишь испортить впечатление, если не вовсе его загубить.
О свободе говорить и вовсе бессмысленно: никто толком не знает, что это такое, но всякий рад представиться крупным специалистом по данному вопросу. Среди любителей порассуждать на эту тему я не встречал ни единой души, имеющей хотя бы смутное представление о предмете разговора. Кто знает - молчит, пряча жуткое свое сокровище на самом дне глазных колодцев.
Что же до чужой глупости - предмет сей изучен нами даже слишком хорошо. Толковать о нем чрезвычайно приятно, но опасно, ибо слишком велик соблазн поверить, что сам ты, и впрямь, не таков, как прочие; нашептать себе, будто благополучно удаляешься на индивидуальной спасательной шлюпке от давшего течь "корабля дураков", на борту которого помещаемся мы все, без исключения.
И есть еще одна тема, касаться которой то строго запрещено, то совершенно необходимо. Мы почти не смеем говорить о чудесном. Но иногда...о, иногда оно само заявляет о себе, не брезгуя никакими средствами оповещения. В том числе, и нашими устами".
Это цитата из все той же "Энциклопедии мифов" Макса Фрая. На днях я писала, что книги Фрая находят меня сами и дают ответы на не заданные мной вопросы. Сегодня я в этом в очередной раз убедилась. Вот эта цитата - практически дословно "озвучивает" мои мысли. Ну разве что про смерть я не согласная. Точнее, что "есть только три подобающие темы..." и далее по тексту.
А то, что про любовь нельзя словами, я уже писала. И не так давно это было. Только вот про Чудо сформулировать никак не могла. А теперь точно знаю - раз словами не получается, значит пока не надо. Было время, когда Чудо заявляло о себе само. А сейчас, видимо, настал период, когда нельзя. По крайней мере, словами...