Палка о двух концах
Сегодня день учителя, хочу всех, кто имеет к нему отноршение поздравить! Теперь, когда я тоже немного поработала учителем, понимаю, как это тяжело и неблагодарно...Мы молодцы.
А так, как сегодня были сокращенные уроки, я наконец-то смогла немного пописать (от слова писатель:))))
Вот еще одна часть моей школьной inside-story.
Период выставления оценок за четверть - горячая пора. Выставление оценок за год - горячая вдвойне…Про выставление в выпускных классах я вообще молчу. Здесь туго приходиться всем: и учителям, и ученикам. И наконец-то, словно весной подснежники, просыпаются родители.
Сначала о родителях…Особенно «активно» они начинают просыпаться к концу года. И это понятно, ведь зачастую родители понятия не имеют, как складываются дела у их ненаглядного чада или бессовестного оболтуса. А в конце года вдруг выясняется, что дела-то идут не очень. И тут начинаются атаки на учителя. Некоторые запоздалые мамаши выжидают тебя в коридоре и со скорбным видом сообщают, что их ребенок под угрозой (вдруг ни с того, ни с сего оказался!) и ему надо помочь (учитель, хоть он его закопал, он ему и поможет!), но они не в коем случае не выпрашивают (а скорбный вид, это так для порядку) оценку, но хотят получить задание (которое в сжатом виде будет представлять собой всю школьную программу!), и успешно (ну хотя бы на «три») его выполнить (ну ни сам, а там спишет у кого-нибудь). Это атака на чувство жалости учителя.
Встречаются варианты. Есть родители, которые апеллируют к жадности, что ли - предлагают деньги за дополнительные занятия. Когда я с таким столкнулась, я впала в легкий ступор. Согласиться, для меня означало бы обречь себя на скучнейшие часы тупейших занятий с нерадивым учеником. Это также бы предполагало еще и обязательства, что-то дать этому горе-ученику, чего нельзя гарантировать, и, по мнению родителей, негласная гарантия, что оценка будет хорошей. Отказаться - бросить ребенка на произвол судьбы, ведь если желания родителей искренни, а может и ребенка, то им просто не к кому будет обратиться в нашем небольшом городке. В итоге, я дала маме такого ученика телефон и попросила ее перезвонить мне. За это время я успела принять решение, взять мальчишку на дополнительные занятия, но чтобы компенсировать свое потраченное впустую время, плату за урок немного поднять. Благо, мамашка так мне и не перезвонила. Да, там у этого Ванечки не так все плохо и было - тройку поставила!
Но самый изощренный способ надавить на учителя - это апеллировать к нему как к женщине, как бы это смешно не звучало…В девятом классе учился у нас один мальчик, ну не учился, а так «балду гонял», но, в отличие от других вполне безобидных «балдугонятелей», он еще сумел всему педколлективу хорошо попортить нервы. И так получилось, что ему светили «двойки» по всем предметам. «Ну и что, - скажете вы, - что заслужил, то и получил». Действительно, объективно говоря, надо было ставить то, что заработано, но тем самым мы, учителя, оставили бы его на 2-й год и создали бы себе еще одну проблему, а Ильдар (так его звали) был уже в 9-м классе, и все наши мучения с ним могли закончиться тот час же, отступи мы от своих принципов. И…мы это сделали, вернее, приняли решение тянуть его «за уши» из последних сил до «тройков». Но ему мы об этом сказать не могли - не педагогично! А выход нашелся. Классный руководитель Ильдара заставила его ходить по учителям и просить дополнительные задания. Учителя, в свою очередь, вставали в позу, угрюмо сжимали губы, всячески отнекивались, вспоминали прошлые обиды, качали головой и…шли ему на встречу.
Когда же очередь дошла до меня, то, видимо, в силу моего относительно молодого возраста, ко мне был применен кардинально новый подход. Ильдар подослал ко мне своего старшего брата. Тот был высок и статен, красив и приятен в общении, но больше всего привлекала в нем его широкая белозубая улыбка - в общем, полная противоположность своему неказистому и хамоватому братцу. Я еще тогда подумала: «Как у одной матери может быть два таких разных сына».
- Ольга Викторовна, вы можете с моим братом дополнительно позаниматься? - хитрый ход, мог бы просто попросить поставить ему «три».
- Нет, у меня на это нет времени, да и раньше надо было думать, - попыталась я оказать слабое сопротивление, - А почему, интересно, он сам за свою судьбу не переживает?
- Ну, он очень сильно переживает, заканчивать-то как-то надо, - он просто стоял и улыбался.
- А где гарантия, что мы все ему поставим то, что надо, и он нас покинет, - опасность, что Ильдар захочет потом идти в 10-й класс, действительно существовала.
- Это я вам гарантирую, я сам его потом с собой в Питер заберу, - ну всем бы таких заботливых и симпатичных братьев.
Повисла пауза, просто сдаваться мне не хотелось, да и когда еще представилась бы возможность пообщаться с таким красавцем. Я начала что-то еще говорить, приводить доводы, что так делать нельзя, пыталась настаивать на принципах, он со мной соглашался и продолжал гнуть свою линию - просто лыбился во весь рот. И мое хрупкое сердце не выдержало и сдалось:
- Хорошо, пусть хотя бы уроки посещает - будет ему «тройка», - выдохнула я.
- Спасибо, вам Ольга Викторовна, спасибо большое! Я обещаю, он все сделает, я проконтролирую, - этот мерзавец точно понял, на ЧТО он меня взял, в его глазах прыгали бесовские огонечки, улыбка продолжала сиять.
На том мы и расстались. (Правда он предложил меня подвезти до дома, но я отказалась - это было бы слишком, да и живу я недалеко). Ильдар после всего несколько раз появился на уроках, выполнил кое-какие задания и благополучно аттестовался по предмету.
Позиция самого ученика нередко совпадает с позицией родителя. Они считают, что допустимо всю четверть активно забивать на предмет, а под конец, когда «жареный петух» клюнет в то самое место, надо поднапрячься, сделать пару дополнительных заданий, и - готово…Это уже превратилось в некую тактику выживания ученика, которую мы, учителя, сами же и поощряем. На одном из педсоветов, посвященном проблемным ученикам, директор нам ясно дала понять, что «двойки» за год, а тем более оставление на второй год, негативно сказываются на рейтинге школы, чего следует избегать.
- Так что нам делать с Малышевой Светой? Осталось три недели до конца учебного года, когда она успеет все исправить? - раздались робкие голоса учителей.
- А я вам объясню, как нужно действовать. Приходит Света сдавать астрономию, а вы ее спрашиваете: «Что такое Солнце?», она отвечает: «Звезда», вы: «Зачет», А если она отвечает: «Планета», вы спрашиваете: «Что такое Луна?», и так далее, пока не получите верного ответа…Надо, надо девочке пойти на встречу.
Ну что тут скажешь? Многие критикуют школу сегодня за то, что она не дает никаких знаний, а я не соглашусь. Мы учим их тактике выживания. Они понимают, знания им не пригодятся, а навыки общения и умение выкручиваться из самых сложных ситуаций вполне. Не удивительно, что после школы они изобретают способы, как откосить от армии, как поступить в ВУЗ и успешно его закончить, а то и не поступать, а так диплом приобрести, как уйти от налогов, как создать финансовую пирамиду, незаконно обогатиться и тд. Патологические двоечники и троечники гораздо легче приспосабливаются ко взрослой жизни. Они не унывают от сиюминутных неудач и кроме прямого пути всегда знают, что есть обходной. С пятерочниками же все совсем не так. В психологии даже уже появился термин «синдром отличника». Эти ребята все время боятся сделать ошибку, постоянно думают о том, как они выглядят в глазах других, ждут похвалы, а не получая таковой, расстраиваются. Им все время надо кому-то что-то доказывать, на что уходит слишком много сил. Столкнувшись с нестандартной проблемой они просто опускают руки. Встречаются среди них и успешные люди - нет правил без исключений. Но вывод ясен: оценки в школе вовсе не отражают успешность той или иной личности.
Я, когда выставляю оценки, как, наверное, и все учителя, постоянно нахожусь в ситуации борьбы и поиска компромисса с самой собой, со своими принципами, с нежеланием идти на поводу у нерадивых учеников, но и желанием поощрить нестандартный подход, внезапно проснувшегося двоечника, который оказался вовсе не безнадежен. Конечно, я была бы избавлена от этих угрызений совести, если бы все было однолинейно и просто в нашей жизни. Хорошо учишься? Вот тебе красный диплом, высокооплачиваемая работа и золотые горы. Плохо? Ну, тогда для тебя у нас метла и грязная улица. Но все не так, даже все совсем наоборот. А дети это видят, и когда я в очередной раз слышу возгласы: «Зачем мы это учим, нам это не надо», - порой не знаю, что ответить.
А так, как сегодня были сокращенные уроки, я наконец-то смогла немного пописать (от слова писатель:))))
Вот еще одна часть моей школьной inside-story.
Период выставления оценок за четверть - горячая пора. Выставление оценок за год - горячая вдвойне…Про выставление в выпускных классах я вообще молчу. Здесь туго приходиться всем: и учителям, и ученикам. И наконец-то, словно весной подснежники, просыпаются родители.
Сначала о родителях…Особенно «активно» они начинают просыпаться к концу года. И это понятно, ведь зачастую родители понятия не имеют, как складываются дела у их ненаглядного чада или бессовестного оболтуса. А в конце года вдруг выясняется, что дела-то идут не очень. И тут начинаются атаки на учителя. Некоторые запоздалые мамаши выжидают тебя в коридоре и со скорбным видом сообщают, что их ребенок под угрозой (вдруг ни с того, ни с сего оказался!) и ему надо помочь (учитель, хоть он его закопал, он ему и поможет!), но они не в коем случае не выпрашивают (а скорбный вид, это так для порядку) оценку, но хотят получить задание (которое в сжатом виде будет представлять собой всю школьную программу!), и успешно (ну хотя бы на «три») его выполнить (ну ни сам, а там спишет у кого-нибудь). Это атака на чувство жалости учителя.
Встречаются варианты. Есть родители, которые апеллируют к жадности, что ли - предлагают деньги за дополнительные занятия. Когда я с таким столкнулась, я впала в легкий ступор. Согласиться, для меня означало бы обречь себя на скучнейшие часы тупейших занятий с нерадивым учеником. Это также бы предполагало еще и обязательства, что-то дать этому горе-ученику, чего нельзя гарантировать, и, по мнению родителей, негласная гарантия, что оценка будет хорошей. Отказаться - бросить ребенка на произвол судьбы, ведь если желания родителей искренни, а может и ребенка, то им просто не к кому будет обратиться в нашем небольшом городке. В итоге, я дала маме такого ученика телефон и попросила ее перезвонить мне. За это время я успела принять решение, взять мальчишку на дополнительные занятия, но чтобы компенсировать свое потраченное впустую время, плату за урок немного поднять. Благо, мамашка так мне и не перезвонила. Да, там у этого Ванечки не так все плохо и было - тройку поставила!
Но самый изощренный способ надавить на учителя - это апеллировать к нему как к женщине, как бы это смешно не звучало…В девятом классе учился у нас один мальчик, ну не учился, а так «балду гонял», но, в отличие от других вполне безобидных «балдугонятелей», он еще сумел всему педколлективу хорошо попортить нервы. И так получилось, что ему светили «двойки» по всем предметам. «Ну и что, - скажете вы, - что заслужил, то и получил». Действительно, объективно говоря, надо было ставить то, что заработано, но тем самым мы, учителя, оставили бы его на 2-й год и создали бы себе еще одну проблему, а Ильдар (так его звали) был уже в 9-м классе, и все наши мучения с ним могли закончиться тот час же, отступи мы от своих принципов. И…мы это сделали, вернее, приняли решение тянуть его «за уши» из последних сил до «тройков». Но ему мы об этом сказать не могли - не педагогично! А выход нашелся. Классный руководитель Ильдара заставила его ходить по учителям и просить дополнительные задания. Учителя, в свою очередь, вставали в позу, угрюмо сжимали губы, всячески отнекивались, вспоминали прошлые обиды, качали головой и…шли ему на встречу.
Когда же очередь дошла до меня, то, видимо, в силу моего относительно молодого возраста, ко мне был применен кардинально новый подход. Ильдар подослал ко мне своего старшего брата. Тот был высок и статен, красив и приятен в общении, но больше всего привлекала в нем его широкая белозубая улыбка - в общем, полная противоположность своему неказистому и хамоватому братцу. Я еще тогда подумала: «Как у одной матери может быть два таких разных сына».
- Ольга Викторовна, вы можете с моим братом дополнительно позаниматься? - хитрый ход, мог бы просто попросить поставить ему «три».
- Нет, у меня на это нет времени, да и раньше надо было думать, - попыталась я оказать слабое сопротивление, - А почему, интересно, он сам за свою судьбу не переживает?
- Ну, он очень сильно переживает, заканчивать-то как-то надо, - он просто стоял и улыбался.
- А где гарантия, что мы все ему поставим то, что надо, и он нас покинет, - опасность, что Ильдар захочет потом идти в 10-й класс, действительно существовала.
- Это я вам гарантирую, я сам его потом с собой в Питер заберу, - ну всем бы таких заботливых и симпатичных братьев.
Повисла пауза, просто сдаваться мне не хотелось, да и когда еще представилась бы возможность пообщаться с таким красавцем. Я начала что-то еще говорить, приводить доводы, что так делать нельзя, пыталась настаивать на принципах, он со мной соглашался и продолжал гнуть свою линию - просто лыбился во весь рот. И мое хрупкое сердце не выдержало и сдалось:
- Хорошо, пусть хотя бы уроки посещает - будет ему «тройка», - выдохнула я.
- Спасибо, вам Ольга Викторовна, спасибо большое! Я обещаю, он все сделает, я проконтролирую, - этот мерзавец точно понял, на ЧТО он меня взял, в его глазах прыгали бесовские огонечки, улыбка продолжала сиять.
На том мы и расстались. (Правда он предложил меня подвезти до дома, но я отказалась - это было бы слишком, да и живу я недалеко). Ильдар после всего несколько раз появился на уроках, выполнил кое-какие задания и благополучно аттестовался по предмету.
Позиция самого ученика нередко совпадает с позицией родителя. Они считают, что допустимо всю четверть активно забивать на предмет, а под конец, когда «жареный петух» клюнет в то самое место, надо поднапрячься, сделать пару дополнительных заданий, и - готово…Это уже превратилось в некую тактику выживания ученика, которую мы, учителя, сами же и поощряем. На одном из педсоветов, посвященном проблемным ученикам, директор нам ясно дала понять, что «двойки» за год, а тем более оставление на второй год, негативно сказываются на рейтинге школы, чего следует избегать.
- Так что нам делать с Малышевой Светой? Осталось три недели до конца учебного года, когда она успеет все исправить? - раздались робкие голоса учителей.
- А я вам объясню, как нужно действовать. Приходит Света сдавать астрономию, а вы ее спрашиваете: «Что такое Солнце?», она отвечает: «Звезда», вы: «Зачет», А если она отвечает: «Планета», вы спрашиваете: «Что такое Луна?», и так далее, пока не получите верного ответа…Надо, надо девочке пойти на встречу.
Ну что тут скажешь? Многие критикуют школу сегодня за то, что она не дает никаких знаний, а я не соглашусь. Мы учим их тактике выживания. Они понимают, знания им не пригодятся, а навыки общения и умение выкручиваться из самых сложных ситуаций вполне. Не удивительно, что после школы они изобретают способы, как откосить от армии, как поступить в ВУЗ и успешно его закончить, а то и не поступать, а так диплом приобрести, как уйти от налогов, как создать финансовую пирамиду, незаконно обогатиться и тд. Патологические двоечники и троечники гораздо легче приспосабливаются ко взрослой жизни. Они не унывают от сиюминутных неудач и кроме прямого пути всегда знают, что есть обходной. С пятерочниками же все совсем не так. В психологии даже уже появился термин «синдром отличника». Эти ребята все время боятся сделать ошибку, постоянно думают о том, как они выглядят в глазах других, ждут похвалы, а не получая таковой, расстраиваются. Им все время надо кому-то что-то доказывать, на что уходит слишком много сил. Столкнувшись с нестандартной проблемой они просто опускают руки. Встречаются среди них и успешные люди - нет правил без исключений. Но вывод ясен: оценки в школе вовсе не отражают успешность той или иной личности.
Я, когда выставляю оценки, как, наверное, и все учителя, постоянно нахожусь в ситуации борьбы и поиска компромисса с самой собой, со своими принципами, с нежеланием идти на поводу у нерадивых учеников, но и желанием поощрить нестандартный подход, внезапно проснувшегося двоечника, который оказался вовсе не безнадежен. Конечно, я была бы избавлена от этих угрызений совести, если бы все было однолинейно и просто в нашей жизни. Хорошо учишься? Вот тебе красный диплом, высокооплачиваемая работа и золотые горы. Плохо? Ну, тогда для тебя у нас метла и грязная улица. Но все не так, даже все совсем наоборот. А дети это видят, и когда я в очередной раз слышу возгласы: «Зачем мы это учим, нам это не надо», - порой не знаю, что ответить.