Светаслав-5
Глава 16
Кающаяся грешница
В тот день - 25 октября 1990 - когда Ирина Бухбиндер была отправлена на пенсию, она решила не заезжать в спорткомплекс на тренировку, а сразу поехала домой, в большие пятикомнатные апартаменты со свежим капремонтом и новой мебелью. Муж был в командировке, дети уже не первый год жили отдельно.
Едва успев войти в квартиру, услышала телефонный звонок. Это было очередное поздравление с юбилеем и пожелания здровья и прочего, чего в данной ситуации желают. Положив трубку на рычаг, внезапно ощутила какой-то непонятный страх. Странным было то, что у неё никогда не было врагов. Во всяком случае, ей всегда так казалось.
Празднование её дня рождения было назначено на субботу в Серебряном бору. Для подготовки банкета Ирина наняла на целый день двух поваров из ресторана «Прага». Размах торжества несложно себе представить. Но с другой стороны - пятьдесят пять лет случаются лишь раз в жизни.
Но из-за непонятного леденящего страха, ни с того ни с сего охватившего её, Ирина захотела отменить праздник. Захотелось закрыться дома и никуда не выходить. Но хотеть - не всегда мочь.
Опять телефонный звонок.
- Алё, - устало ответила женщина.
- Привет, дорогая. С днём рождения, - ласково произнёс Михаил Бухбиндер.
- Привет. Как дела?
- Плохо, дорогая. В субботу я никак не смогу прилететь. Появились неотложные дела. Прости меня. Зато в воскресенье утром я буду.
- Что ж поделаешь, Миш. - Ирина облегчённо вздохнула: вот он - хороший повод если не отменить торжество, то хотя бы на день перенести его.
- Я считаю дни и часы до нашей с тобой встречи. Не представляешь, как я соскучился!
«Как не представлять? Представляю.»
Попрощавшись с мужем, Ирина достала из сумочки записную книжку и принялась обзванивать всех тех, кто был приглашён на её юбилей. Всем сообщила одно и то же. Мол, Михаила в субботу не отпускают и он будет только в воскресенье утром. А поэтому всё переносится на воскресенье в шесть вечера. Дозвонилась и до ресторана «Прага» и сообщила, что поварам не нужно ехать ни в какой Серебряный бор. Всё мероприятие должно состояться в воскресенье в Москве. Ирина продиктовала адрес своей квартиры.
Двумя днями раньше приходили четыре женщины и устроили в пятикомнатных хоромах генеральную уборку. Так что смело можно приглашать гостей.
Переделав рутинные домашние дела, Ирина переоделась и легла спать. Перед тем, как заснуть, она постоянно думала о том, что же ей, теперь уже пенсионерке, делать. Непонятный страх отступил.
Проснулась она ранним утром с бьющимся, словно птица в клетке, сердцем. Ещё не рассвело, поэтому в квартире было темно. «Что со мной происходит? Отчего мне так страшно? Сказываются годы работы в психушке, не иначе».
Быстро нащупала кнопку ночника и зажгла его. Липкий страх на мгновение отпустил Ирину. Она вышла из спальни в тёмный коридор и направилась на кухню попить воды и услышала тихие шаги. Через пару секунд перед ней стояли родители Святослава Зуева. Их прозрачные силуэты светились фосфорическим светом. Сказать, что женщина испугалась, - это не сказать ничего. Пронзительный вопль порвал тишину раннего утра. Ирина, вдавившись от ужаса в стену, наконец нащупала выключатель и зажгла свет. Но Татьяна и Владимир не исчезли, а продолжали всё так же стоять перед ней. Только теперь они выглядели не как бестелесные призраки, а как обыкновенные живые люди. Взгляд их был полон скорби.
- Вы скоро умрёте. Мы видели, какие страшные муки Вас ожидают после смерти. Вы, Ирина Степановна, этого вполне заслужили, - тихо произнёс Владимир Николаевич.
- Мы знаем о Ваших злодеяниях по отношению к пациентам Кащенко, - сухо произнесла Татьяна Викторовна.
- Нам известно, что Вы сделали с нашим единственным сыном, - так же сухо и холодно сказал Владимир. - Как такое вообще может придти в голову? Каким же негодяем и мерзавцем надо быть, чтобы додуматься обколотого химией парня, находящегося в невменяемом состоянии, пускать по рукам и при этом все его деньги забирать себе!
Последние слова Зуев-старший почти выкрикнул.
Татьяна же произнесла:
- Но мы также знаем, что именно Вы, Ирина Степановна, до последнего боролись за жизнь Светика 9 апреля 1973 года и спасли его. Более того, убедили руководителя проекта прекратить испытания ядовитых веществ на нашем сыне. Нельзя забывать, что он очень любит Вас. Поэтому мы с мужем здесь, чтобы дать Вам шанс спастись.
Ирина стояла в оцепенении. Что за чертовщина? О тестировании «Вектора» эти двое знать никак не могут, потому что оно засекречено! «Я сошла с ума. У меня галлюцинации...» Наконец с трудом едва слышно выдавила из себя:
- Это дурной сон. Я просто сплю и ещё не проснулась. Призраков не бывает!
Женщина протянула руку вперёд и коснулась плеча Владимира. Вопреки ожиданию, что пройдут сквозь бестелесную оболочку, пальцы Ирины легли на тёплое плечо пожилого мужчины. Она повторила то же самое касание относительно Татьяны Зуевой. Тот же эффект.
- Да вы просто ряженые квартирные воры, пришедшие обчистить мою квартиру, предварительно напугав меня до смерти! - Задыхаясь теперь уже от гнева прокричала Ирина Бухбиндер. - Ишь ты! Улучили момент, когда я одна и мне некому помочь! Вон отсюда, иначе милицию вызову!
- Покайтесь, и будете спасены, - спокойно, но твёрдо сказала мать Светика.
И чета Зуевых исчезла. Изумлённая врач-психиатр по-щенячьи заскулила и кулем сползла по стене на паркетный пол с новенькой ковровой дорожкой. «Вот уже и я с ума схожу. Только этого мне на старости лет и не хватало. Скоро сама в Кащенко окажусь в палате с шизофрениками. Не очень-то помогли мне регулярные многолетние тренировки в спортзале.» Ирина быстро встала и пошла на кухню. Уже светало, и она не стала включать свет. Открыла новенький финский холодильник и достала оттуда не бутылку с охлаждённой минеральной водой, как обычно, а стоявшую по соседству непочатую бутылку водки. Среди чашек извлекла из новенького подвесного шкафчика советский гранёный стакан, именуемый в народе «губастый». Ловко открыла бутылку и налила почти до краёв. Отпив, закашлялась, ибо не имела привычки регулярно потреблять огненную воду. Встала изо стола и вновь подошла к холодильнику, чтобы взять кусочек сёмги или ветчины с сыром чтобы соорудить будтерброд, но передумала. Теперь, уже стоя, залпом допила из стакана и, взяв бутылку, поплелась в спальню. Поставила пол-литру с пустым «губастым» на прикроватную тумбочку, взяла там же лежащий пульт от телевизора «Sony» с подключённым к нему видеомагнитофоном той же фирмы. Включила телевизор. Но было ещё слишком рано, поэтому все немногочисленные советские каналы показывали одну и ту же разноцветную таблицу, издающую противный писк. Не долго думая, переключила телик на видак и подошла к шкафу с видеокассетами. Проведя всё ещё красивыми и ухоженными пальцами по их одинаковым чехлам, она наугад, как всегда делала, взяла одну. Она оказалась неподписанной, что означало, что на ней фильм для взрослых. «А у меня сейчас на другое кино сил нет. Поможет забыть о безумном утреннем кошмаре. Да и водочка, если что в холодильнике ещё есть… И закусить тоже.»
Ирина впервые за наставшее утро улыбнулась. Видак жадно проглотил кассету, женщина нажала на «play». Села на постель, подложив к изголовью под спину подушку. Первое имя, оказавшееся на экране было Диттер Ульрих («Сегодня что - день семьи Зуевых?!»), далее за ним следовали несколько имён порнозвёзд семидесятых годов. Картина называлась «Ненасытные». Вдруг Ирина ощутила острый приступ голода, нажала на паузу и отправилась на кухню за снедью. Бутерброд с сёмгой съела сразу же, а тарелку с кусочками хлеба, ветчины и сыра прихватила с собой.
Жуя очередной сэндвич, вновь нажала на «play». Равнодушно наблюдая за происходящим на экране, женщина налила себе водки из запотевшей бутылки. И тут на экране появился молодой и красивый Святослав. По-немецки он говорил немного, но и не настолько мало, чтобы это вызвало подозрение. Вместо высокого и надрывного, порой переходящего в фальцет, голоса, звучал мягкий бархатный баритон. Предусмотрительные немцы наложили другой голос, чтобы зритель не слышал сильного акцента актёра. Мужчина, озвучивавший Зуева, говорил с заметной похотливой и наглой интонацией, порой с придыханием. Особенно всем известное «Дас ист фантастиш!».
Ирина Бухбиндер, не отрывая глаз от уже бывшего любовника, принялась цедить водку, смакуя каждый глоток. По всё ещё стройному и ухоженному, как у тридцатилетней женщины, телу разлилась сладостная истома. «Вот бы вернуть то время! Как же всё-таки с ним было хорошо!» Женщина допила содержимое гранёного стакана, поставила его на тумбочку, откинулась на подушку и закрыла глаза. На душе вновь было спокойно. Доносящиеся с экрана стоны Святослава всё больше и больше будоражили воображение бывшей зав.отделением.
Вдруг она почувствовала, как руки Светика очутились на её груди. «Всё, опьянела. Вторая бутылка явно на потом… Какой чудесный сон...»
Он крепко обнял уже разгорячённую женщину и принялся целовать. Она открыла глаза и увидела, что находится не у себя, а в том помещении и постели, в которых демонстрировал зрителям своё искусство Святослав Зуев. Её не смутило присутствие в комнате двух молодых женщин и мужчины.
- Ириночка Степановна, миленькая…, - прошептал Светик озвучивающим его голосом актёра-немца.
Вдруг молодой человек резко отстранился и загробным голосом обратился к мужчине и женщинам:
- Она ваша.
Ирина не успела опомниться, как из стен комнаты с жужжанием направились к ней какие-то металлические цепи и сами обвились вокруг её запястий и лодыжек. Она попыталась вырваться, но не смогла даже пошевелиться. Святослав и его «товарищи по кинематографу» обступили испуганную женщину.
И тут Ирина закричала сначала от ужаса, затем от нестерпимой боли. Вместо ногтей у этой троицы оказались длинные изогнутые острые когти. Ещё миг и кусок за куском они принялись рвать её плоть. Они ели её заживо. Но раны не зарастали, как восстанавливалась каждый раз исклёванная печень Прометея.
- Хватит. В мясорубку её! - Тем же страшным голосом скомандовал Святослав.
Далее последовали такие невыносимые мучения, которые способны были причинять, пожалуй, только палачи времён Инквизиции. Это был настоящий ад. Ирина вся превратилась в бесконечную боль, она почти оглохла от собственного крика.
Тут она резко вкочила и снова огляделась. Она снова у себя в спальне. За окном уже смеркалось. Фильм давно кончился, и с экрана «соньки» шипело серое зерно. Всё тело неприятно, но терпимо жгло.
Ирина с ужасом посмотрела на свои руки и ноги. Они были сильно изранены, но приглядевшись, заметила, что раны заживают на глазах. Женщина побежала в ванную и посмотрелась в зеркало. Лицо было всё в глубоких царапинах. На правой щеке была рваная рана. Всё это тоже на глазах регенерировалось и Ирина успокоилась.
- Больше водку пить не буду, - шёпотом произнесла психиатр. - А то совсем чёкнусь. От таких-то снов и глюков! И это всё на мой день рождения. Хороши подарочки!
На следующий день, в субботу 27 октября, Бухбиндер отправилась на свою уже бывшую работу. По дороге в Кащенко очень боялась, что её не пустят, но всё обошлось. Главврача, как и положено по субботам, не было. «Отлично. У меня всё получится».
Ирина направилась прямиком в архив, где хранились истории болезней всех пациентов клиники. Какой-то счастливой волею судьбы дежурный пропустил бывшую сотрудницу внутрь. Спросил только:
- Чья история болезни Вам нужна, Ирина Степановна?
- Зуева Святослава Владимировича. Помните такого?
- Конечно. Как не помнить этого артиста погорелого театра? - Всегда угрюмый дежурный расплылся в улыбке.
Мужчина открыл дверь и впустил Ирину. Та быстро сориентировалась среди многочисленных стеллажей и уже через пять минут история болезни Светика со всеми приложениями была у неё в руках. Быстрыми и уверенными шагами она направилась к копировальной машине. Перебрала вклеенные в уже пухлую тетрадь несколько листов и принялась снимать с них копии, которые потом сложила вчетверо и спрятала под одеждой. Едва она успела это сделать и отойти с раскрытой «историей» к нужному ей стеллажу, в помещении архива возник тот же дежурный.
- Нашли?
- Да, Дмитрий Иванович. Плохо всё, очень плохо. Не знаете случайно, Святослав ещё в клинике, или его уже выписали?
- Выписали. Сегодня в одиннадцать часов его двоюродная сестра забрала. А что?
- Да плохо всё. Вгляните сами, - и протянула дежурному тетрадь с «вкладышами». - До свидания.
- Уже уходите? Так быстро?
- Да. Сейчас поеду к своему уже бывшему пациенту, затем позвоню Елене и скажу, что с ним делать.
- Даже сейчас Вы остаётесь преданы своей работе. Удачи Вам, Ирина Степановна.
Попрощавшись с дежурным, Ирина покинула территорию Кащенко, села в свою «Волгу» - ту самую, что купила за проданную Светикову невинность.
На самом деле она поехала к себе домой и, едва успев снять верхнюю одежду и переобуться, принялась складывать в картонную коробку из-под маленького цветного телевизора «Philips» видеокассеты, на каждой из которых было по несколько фильмов с участием Святослава Зуева. Туда же отправились и сложенные вдвое копии отчётов об экспериментах, проводившихся над несчастным мужчиной. Затем она вошла в комнату, отделанную и обставленную как кабинет, села за письменный стол и принялась быстро и, насколько при этом было возможно, разборчиво писать. Завершив эпистулу, она также положила её в коробку с вещдоками. Не прошло и минуты, как она уже говорила с дочерью по телефону.
- С наступившим тебя днём рождения, мама, - сказала Эсфирь. - Где ты была вчера? Мы все волновались. Дозвониться не могли. Что случилось?
- Много дел было. Поздно вернулась. Отмечать же будем завтра в воскресенье, забыла? Но не на даче, а у меня, потому что Мишу только в воскресенье отпускают. Позавчера я до тебя не дозвонилась. Трубку твой муж взял. Не передал тебе?
- Передал, конечно. Знаешь, завтра даже лучше, чем сегодня.
Ирина резко сменила тему:
- Можешь сейчас приехать?
- Конечно. Стеша посидит с Розой и Мишей.
- Вот и славно. Жду тебя.
Не прошло и получаса, как Эсфирь Перельманн была у матери, так как добиралась на такси. Та предложила дочери чаю, но та отказалась, ссылаясь на детей. Мол, не хочет надолго оставлять их с няней. Даже несмотря на то, что та живёт на одной с ней лестничной площадке, и что она её знает сто лет. Тогда Ирина сразу перешла к делу.
- Фира, эту коробку надо сейчас же отвезти Святославу Зуеву.
- Это тот самый графоман-провозащитник? - «И по совместительству мамин любовник. Наконец-то взгляну на него.».
- Да. Я написала адрес на коробке. Ты на такси?
- Да.
- Тогда - удачи тебе, дорогая. Заранее спасибо. - Ирина проводила дочь до лифта и поцеловала в щёку.
Заняв место рядом с водителем, Фира поставила коробку себе на колени, захлопнула дверцу «Жигулей» и назвала адрес, начертанный на картонном боку посылки.
Святослав лежал на кровати и дремал. Он не сразу услышал длинный и резкий звонок в дверь.
«Ну вот опять менты или соседи-хулиганы!..», - подумал мужчина, обуваясь в тапки и завязывая пояс байкового женского халата в цветочек. По привычке снова посмотрелся в зеркало: лицо выглядело ухоженным, щетина ещё не успела отрасти.
Как всегда не посмотрев в глазок, Святослав распахнул входную дверь. Перед ним оказалась высокая красавица-брюнетка с бровями и глазами Ирины.
- Здравствуйте, Святослав. Я - Эсфирь, дочь Ирины Бухбиндер. Она просила Вам передать, - и протянула мужчине картонную коробку.
Тот на автомате протянул руки и взял передачу. Фира не отрывала глаз от мужчины. «Почему судьба так несправедлива! Такой красавец, а больной. Мне, вот, как и матери в своё время, за фамилию замуж выйти пришлось. Потому что либо так, либо мудак. Так же, как и мать, утешение нахожу с другими, муж мне только как отец моих детей...»
Более того, Эсфирь, как и её мать, с помощью своих любовников будет продвигать мужа по карьерной лестнице. Но она пойдёт ещё дальше, ибо будет сама испытывать от этого удовольствие. Но это уже совсем другая история.
- Спасибо. Хотите зайти ненадолго? - тихо спросил Святослав.
- Пожалуй, да. - Фире стало любопытно, как живёт уже бывший любовник её матери.
Светик отнёс коробку прямо к себе в спальню, Эсфирь, не долго думая, проследовала за ним.
- Снимите этот халат. Вы в нём выглядите глупо, - скомадновала молодая женщина, растёгивая пальто и небрежно бросая его на диван. Туда же кинула сумочку.
Мужчина исполнил приказ, оставшись в майке-«алкоголичке» и трениках. Фира подошла к нему вплотную и провела красивым пальцем по его губам.
- Не надо, пожалуйста! Я не смогу…
«Сможешь, моя радость. Доставка не бесплатная.» Она припала к его губам. «Как же матери было с ним хорошо! Что за прелесть этот сумасшедший!» Она быстро разделалсь и привлекла к себе мужчину.
- Не надо, - прошептал ей на ухо Светик.
Ничего не ответив на его нескладную мольбу, Фира помогла ему раздеться. Бросив взгляд уже на полностью голого мужчину, она прошептала:
- Прелесть, какая же ты прелесть!
Светик всё ещё находился под воздействием седативного препарата, который ему ежемесячно вкалывали, а потому даже не пытался сопротивляться. Он покорно ласкал разгорячённую женщину, а когда всё закончилось, услышал:
- У тебя есть запасные ключи?
- Да, - ответил Светик. - А зачем Вам?
- Чтобы навещать тебя время от времени, - Фира прильнула к нему и страстно поцеловала. - Ты же хочешь этого не меньше, чем я.
Набросив на себя халат, Святослав порылся в тумбочке, извлёк связку ключей и протянул их уже одетой Эсфири. Та положила их в сумочку и снова поцеловала мужчину.
- Скоро увидимся, прелесть моя.
Когда за Фирой захлопнулась дверь, Светик улёгся в постель и уснул. На следующее утро он уже не вспомнит о близости с дочерью Ирины.
28 октября, в воскресенье, ранним утром прилетел из Германии Михаил Бухбиндер. Ирина ещё спала, так как не ожидала его в столь ранний час. На цыпочках зашёл в спальню и ласково поцеловал супругу. Та, не открывая глаз, профессионально ответила на поцелуй.
- Доброе утро, любовь моя! Как же я счастлив, что ты рядом. Жаль, что мне во вторник снова придётся покинуть тебя.
- Который час? - потягиваясь спросила Ирина.
- Без трёх шесть, - посмотрев на дорогие швейцарские наручные часы, ответил Михаил и привлёк к себе заспанную супругу.
- Повара придут в десять, а парикмахер - в одиннадцать. Дай поспать.
Не задавая вопросов, Михаил разделся и нырнул под одеяло.
Повара из «Праги» пришли даже несколько раньше назначенного времени и сразу принялись за дело. Мастер тоже явилась вовремя и начала наводить Ирине марофет. Время подготовки банкета прошло незаметно. К шести вечера стали собираться гости. Первой пришла Эсфирь с мужем и детьми, потом Борис с беременной супругой. Когда все собрались и принялись по очереди поздравлять именинницу, в дверь снова позвонили. Это пришёл нанятый Ириной фотограф. Бедная женщина даже не представляла, что это будет последняя фотосессия в её жизни.
На следующий день, в понедельник 29 октября 1990 года Ирина Бухбиндер проснулась как обычно и принялась варить себе и Михаилу кофе. Вдруг зазвонил телефон. «Кому я нужна в девять утра?»
- Алё, - ответила она, сняв трубку.
- Покайтесь, и будете спасены, - произнёс голос Татьяны Викторовны Зуевой.
- Дорогая, что с тобой? - Михаил поднял с пола в коридоре бесчуственное тело жены.
- Миша, мне страшно. - И Ирина рассказала мужу события, произошедшие за истекшие три дня.
- Никакая ты не сумасшедшая. Зайди в церковь. - Посоветовал Михаил.
- Да я некрещёная и, к тому же, атеистка.
- Все равно зайди.
После завтрака Ирина вышла в магазин. Покупать толком ничего не надо было, так как много еды осталось со вчера. Просто хотелось пощеголять в новом импортном платье, пальто и сапожках, которые привёз из загранки муж.
Идя по улице, Ирина вновь ощутила ранее испытанный страх. Более того, она внутренним взором, кадр за кадром увидела, как продаёт несчастного Святослава, как он верит ей и любит, а она всякий раз осознанно предаёт его. Вдруг она почувствовала нестерпимое, словно ножевое ранение, чувство вины.
Тут она увидела неподалёку церковь и не раздумывая вбежала внутрь. Службы в тот день либо не было, либо она уже кончилась. Ирина огляделась. Ото всюду на неё смотрели красивые лики святых. Было несколько изображений красивой Женщины со скорбным и кротким взглядом с Младенцем на руках. Ирина упала на колени посреди храма и зарыдала.
- Что с Вами? - над ней склонилась пожилая женщина в сером платке.
- Мне нужен священник! Срочно. Прошу Вас, это очень серьёзно. Меня скоро убьют.
- Такого не может быть. Никто, кроме Бога не знает, когда наступит наш час. Вы крещёная? Верующая?
- Нет. Прошу Вас, - так и не поднявшись с колен попросила Ирина. - Позовите священника.
Женщина, кивнув, удалилась.
Ирина встала и направилась в самый дальний угол храма. Вскоре дверь с тихим скрипом отворилась, и в проёме показался высокий мужчина с бородой и в чёрном подряснике под пальто.
- Вот, отец Игорь, - показала в сторону Ирины женщина и вышла.
- Здравствуйте, меня зовут отец Игорь. Мне сказали, что Вашей жизни угрожает опасность.
- Меня действительно могут убрать не сегодня, так завтра, потому что я слишком много знаю. Поэтому я пришла исповедаться и покреститься.
Ирину слегка знобило и она обхватила себя руками. Вскоре священник подошёл к ней:
- Расстегните пальто и мы приступим.
Обряд был максимально сокращён. Ирине не пришлось полностью раздеваться - батюшка просто побрызгал её святой водой и помазал елеем. Затем он попросил Ирину прочесть Символ веры. Она, сбиваясь, прочла. После того, как всё закончилось, отец Игорь надел Ирине крестик со словами:
- Вот теперь Вы - крещёная православная христианка.
Затем священник указал женщине на аналой, на котором уже лежали Крест и Евангелие. Отец Игорь начал читать молитвы и осенять себя крестными знамениями. Ирина повторила его движение и тут же почувствовала облегчение. Но страх не исчез, а продолжал точить измученное сердце. Закончив молиться, батюшка повернулся к Ирине и произнёс:
- Расскажите мне всё, что Вас тревожит.
И Ирина начала рассказывать по порядку. И про то, как изменяла любящему мужу всю их семейную жизнь, и про опыты над пациентами Кащенко, и о том, как более десяти лет продавала в сексуальное рабство Святослава Зуева. Отец Игорь внимательно слушал, ни разу не перебив, лишь задал несколько уточняющих вопросов. Потом попросил Ирину наклониться, накрыл её голову эпитрахилью и прочёл разрешительную молитву. Потом сказал:
- Подождите здесь. Я сейчас.
Священник срылся в алтаре и через минуту принёс деревянный сундучок.
- Самое время причаститься.
Снова зазвучали молитвы, за которыми последовали слова:
- Причащается раба Божья Ирина во оставление грехов и в жизнь вечную.
Женщина приняла лжицу с телом и кровью Христовыми. Батюшка протянул ей кружку со святой водой. Она выпила всё содержимое и произнесла:
- Теперь и помирать не страшно. Спасибо Вам.
- Ступайте с Богом и берегите себя. Вы нужны мужу и детям.
Едва Ирина покинула стены храма, как какой-то мужчина хлопнул её по левому плечу и побежал прочь со словами:
- На сей раз без антидота.
Ирина почувствовала, будто её укусила оса. Но какие осы могут быть в конце октября?
«Это конец», - подумала Ирина Бухбиндер и напрочь забыв о покупках побежала домомй.
- Ты ничего не купила. Почему? - Помогая снять пальто спросил Михаил.
- Какие покупки? Я боялась, что до дома не дойду. Как только я вышла из церкви, мне сделали смертельную инъекцию. Какой-то тип хлопнул меня по левому плечу после чего я почувствовала укус насекомого. - Она расстегула молнию платья и припустила рукав. На плече была едва заметная красная точка. - Мои дни, а может и часы, сочтены, Миша.
Михаил испуганно взглянул супруге в глаза. Затем его взгляд упал ей на грудь, на которой поблёскивал маленький крестик.
- Слава Богу, - прошептал Михаил и поцеловал жену. Затем, помогая ей застегнуть на спине молнию, подолжил:
- Я ведь тоже крещёный и в церковь тайком хожу, молюсь за всех вас.
- Вот это да, - вздохнула Ирина. - За тридцать с лишним лет брака узнать такую подробность. Впрочем - какая разница. Завещание я уже давно составила.
- Да перестань же говорить о смерти, Ириш.
И тут он увидел, что его жена, как подстреленная, падает на пол.
- Господи, помилуй, - прошептал Михаил Бухбиндер и принялся звонить 03. Повесив трубку, склонился над женой.
Та открыла глаза и еле слышно прошелестела:
- Прости меня за всё, Миша. Все эти годы я изменяла тебе, поэтому мы так хорошо всегда жили. Все мои достижения - заслуга моих любовников. Прости.
- Сейчас приедут врачи и помогут тебе. Что ты несёшь, Ириш? Какие измены? Не верю я. Не наговаривай на себя.
Ирина закрыла глаза. «Скорая» приехала быстро, но было уже поздно. Сердце Ирины Бухбиндлер остановилось навсегда.
Глава 17
Хоронили Ирину Бухбиндер на Востряковском кладбище в среду 31 октября 1990 года. Отпевание происходило в том храме, где новопреставившаяся приняла крещение. Проводить в последний путь пришли все родственники, знакомые и друзья Ирины. Среди присутствующих был и Святослав Зуев с двоюродной сестрой. Она всё время держала его под руку, то и дело озираясь по сторонам. Страх, что и тут её кузен что-нибудь натворит, ни на миг не покидал её.
Когда отец Игорь закончил отпевание и все задули свечи, он подошёл к Святославу и дал ему в руки небольшой листок бумаги.
- Вложите это в руку усопшей. - Тихо произнёс священник.
Мужчина тут же подошёл к гробу и посмотрел на лицо своей возлюбленной. Оно излучало наконец обретённый покой. Он вложил ей в руку листок с молитвой, рухнул на колени и в голос зарыдал. Тут же подошла Елена, помогла ему встать и, как ребёнка, увела в сторону.
- Успокойся. Бог дал - Бог взял. Все мы там будем. На, вот, выпей это.
И она достала из сумочки блистер с таблетками и протянула ему кружку со святой водой. Мужчина покорно принял лекарство. Через несколько минут он, как сомнамбула, заходил с двоюродной сестрой и прочими гостями в катафалк.
На кладбище уже вырыли могилу, обелиск тоже был наготове. Уже заколоченный гроб медленно орустили в яму и каждый, кто пришёл проводить Ирину в последний путь, бросил на крышку гроба по горстке земли. На чёрном гранитном надгробии белым контуром была изображена молодая и красивая Ирина. Под изображением было выгравировано: «Бухбиндер Ирина Степановна 25.10.1935 - 29.10.1990». Святослав глядел на свежую могилу и тихонько рыдал. «Её больше нет. Это конец. Как же я теперь буду жить без неё? Ириночка Степановна, миленькая». По его щекам катилесь крупные слёзы. Елена, не отходившая от него ни на минуту, то и дело гладила его по плечу.
На поминки, проходившие на квартире Бухбиндеров, Елена со Светиком не поехали.
- Отчего же? - спросил Михаил.
- Ему пить нельзя из-за лекарств, а мне надо поскорее домой. Ведь муж и дочки ничего не знают о Светике. Так что спасибо, Михаил Леонидович. Если не секрет, скажите, от чего умерла Ирина?
- Как мне сказали в морге, от сердечной недостаточности. Предложили сделать вскрытие, но я зпретил им кромсать тело моей жены. - голос Михаила Леонидовича дрожал.
- Простите мне моё любопытство. Ещё раз примите наши с братом соболезнования. Прощайте.
И Елена со Светиком ушли.
«Горе ты моё луковое», - уже в который раз подумала Елена, поднимаясь в лифте с полусонным двоюродным братом.
- Будь умницей, - сказала на прощание Елена, убедившись в том, что Святослав помыл руки и переоделся.
Она прошла на кухню и извлекла из холодильника ампулу. Из сумочки вынула одноразовый шприц. Уколы делать Елена уже давно научилась, дабы каждый раз не платить врачу.
Войдя в спальню, увидела, что Светик уже лёг.
- Пожалуйста, не делай мне укол.
- Так надо, Светик. Ложись на живот.
Он, как всегда, послушался. Когда дело было сделано, Елена поцеловала кузена в щёку и шепнула:
- Поспи, братишка. Скоро я зайду.
Она оделась и вышла, заперев за собою дверь.
Проснулся Святослав только утром в пятницу 2 ноября 1990 года. Очень хотелось пить, и он прошёл на кухню и налил в чашку кипячёной воды из чайника. Сделал пару глотков. Включил телевизор - смотреть нечего. Прошёл в комнату, где раньше спали его родители. В голове была одна-единственная навязчивая мысль о том, что он что-то забыл. «Пойду к себе, может, вспомню.» И поплёлся в свою комнату, сел на старую полуторку и увидел в углу рядом с прикроватной тумбочкой коробку из-под заграничного телевизора.
- Вот-те раз! Откуда это? Ленка, наверное, привезла, пока я спал.
Мужчина взял коробку, поставил на кровать и открыл. Сверху лежал белый запечатанный конверт. Светик ловко вскрыл его и достал письмо Ирины. Аккуратным и разборчивым почерком было написано следующее:
«Дорогой Светик, когда ты прочтёшь это письмо, меня, возможно, уже не будет в живых. Ты не помнишь очень большой части своей жизни, и в этом исключительно моя вина. Я совершала по отношению к тебе очень много преступлений.
Я сотрудничала с КГБ и использовала тебя как подопытного кролика. Копии отчётов о проведённых исследованиях ты найдёшь в этой коробке. Более того, десять лет я торговала твоим телом, а ты верил мне и любил. За твою проданную невинность я получила свой первый гонорар, на который купила машину. Мало того, я тебя в бессознательном состоянии отвозила на съёмки порнофильмов. Видеокассеты тоже в этой коробке. Прости меня, если сможешь. Ирина»
- Что за бред? Этого не может быть, потому что такого не может быть никогда! Сто процентов опять проделки этой ведьмы Джуны! Мне липовые документы сделала, так ещё и мою Ирочку оклеветать решила! Ух я её! - Светик вскочил с кровати и погрозил кулаком невидимому собеседнику.
Он прошёлся по комнате и снова плюхнулся на кровать. В коробке и впрямь было шесть видеокассет с плёнкой, рассчитанной на два часа просмотра каждая. Светик вытащил сложенные вдвое восемь листов, отпечатанных на пишушей машинке, и принялся внимательно изучать. Когда с ними было покончено, мужчина порвал их на мелкие кусочки со словами:
- Ну это уже слишком! Эта ведьма совсем обнаглела! Ирина-то ей что плохого сделала? Или это она ей мстит за то, что я был с ней счастлив? Скорее всего. Интересно, что на этих кассетах?
Мужчина взял одну и поплёлся к стоявшему на полке дээспешной «стенки» телевизору с подключённым к нему видеомагнитофоном «Sharp», которые ему на сорокалетний юбилей подарила Елена. Она знала, что её двоюродный брат очень любит мелодрамы.
Как только кассета оказалась в магнитофоне, зазвучала тихая и спокойная, явно зарубежная музыка. Светик плюхнулся на стоящий напротив диван. Пошли титры. Потом показали какой-то незнакомый, но очень красивый пейзаж. По свободной трассе ехал красный новенький кабриолет, за рулём которого сидела красавица-блондинка примерно двадцати лет. «За границей, поди, снимали. У нас в «совке» такой красоты нет. Пальмы прямо вдоль дороги растут.». Девушка припарковалась у какого-то красивого особняка с охранником. Тот встретил её, помог выйти из машины и проводил до двери. Она проходит по коридору и поднимаентся на второй этаж, открывает дверь и замирает. Смена кадра: перед взором красавицы-блондинки предстают два ласкающих друг друга молодых мужчины. Один из них - типичный блондин-ариец, а другой… Да быть того не может - Святослав Зуев! Светик, увидев себя на экране, чуть не вскрикнул. Сцена на экране становилась всё более откровенной и непристойной. Тогда мужчина встал с дивана и нажал на видаке кнопку быстрой перемотки вперёд.
Видя, как одна непристойная сцена с его участием сменяет другую, Святослав воскликнул:
- Какая мерзость! И тут эта ведьма поколдовала! Ну не я это, а мой двойник! Ведь даже дети знают, что путём заклинаний Чёрной магии можно кого угодно превратить во что угодно!
Несмотря на всё возрастающее возмущение, какая-то непонятная сила удерживала Святослава на диване, не давая выключить видеомагнитофон. Свою роль сыграло ещё и то, что фильм подобного жанра он смотрел впервые в жизни. Просидев так пару минут, он всё же встал и нажал на паузу, затем на «Play». Картинка ожила.
- Во даёт, двойничок-то мой! Ишь, какой развратник! Со всеми подряд, и ведь ему совсем не стыдно за своё непристойное поведение! Да я вижу, что ему всё мало! Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты!
У сорокалетнего мужчины всё происходившее на экране не укладывалось в голове. Когда кино кончилось и пошли титры, он узнал, что его развратного двойника зовут Диттер Ульрих. «Имечко под стать хозяину. Такое же гнусное».
Позвонила Елена. После взаимных приветствий Светик напрямую спросил:
- Ты мне эту коробку с барахлом привезла?
- Какую коробку?
- Если не ты, то кто тогда? Кроме тебя у меня никто не бывает.
- Ещё как бывает. Только ты вечно всё забываешь. Ключи, небось, опять кому-то отдал, вот и носят тебе всякую дрянь. Ничего хоть не спёрли?
- Да нет, вроде, всё на месте. Даже телик с видаком, что ты мне подарила.
- Слушай, Светик, давай так. Мой муж в командировке, поэтому завтра я к тебе приеду. По дороге куплю новый замок и попрошу соседа вставить. Договорились?
- Да.
- А что на тех кассетах, что тебе подкинули, видимо не донеся до помойки?
- Сплошной разврат. Прямо сжечь всё это хочется.
- Сначала меня дождись. Я позвоню тебе прямо перед выходом. До завтра.
Через три дня, в понедельник 5 ноября, Эсфирь Перельманн ждал большой облом. Ключи от квартиры Святослава уже можно было выбросить. Более того, на звонок в дверь ей никто не открыл. Из квартиры даже через запертую дверь очень сильно пахло гарью.
- Блин! - И, развернувшись на каблуках, молодая женщина пошла к ожидавшей её машине.
Дальше...
Кающаяся грешница
В тот день - 25 октября 1990 - когда Ирина Бухбиндер была отправлена на пенсию, она решила не заезжать в спорткомплекс на тренировку, а сразу поехала домой, в большие пятикомнатные апартаменты со свежим капремонтом и новой мебелью. Муж был в командировке, дети уже не первый год жили отдельно.
Едва успев войти в квартиру, услышала телефонный звонок. Это было очередное поздравление с юбилеем и пожелания здровья и прочего, чего в данной ситуации желают. Положив трубку на рычаг, внезапно ощутила какой-то непонятный страх. Странным было то, что у неё никогда не было врагов. Во всяком случае, ей всегда так казалось.
Празднование её дня рождения было назначено на субботу в Серебряном бору. Для подготовки банкета Ирина наняла на целый день двух поваров из ресторана «Прага». Размах торжества несложно себе представить. Но с другой стороны - пятьдесят пять лет случаются лишь раз в жизни.
Но из-за непонятного леденящего страха, ни с того ни с сего охватившего её, Ирина захотела отменить праздник. Захотелось закрыться дома и никуда не выходить. Но хотеть - не всегда мочь.
Опять телефонный звонок.
- Алё, - устало ответила женщина.
- Привет, дорогая. С днём рождения, - ласково произнёс Михаил Бухбиндер.
- Привет. Как дела?
- Плохо, дорогая. В субботу я никак не смогу прилететь. Появились неотложные дела. Прости меня. Зато в воскресенье утром я буду.
- Что ж поделаешь, Миш. - Ирина облегчённо вздохнула: вот он - хороший повод если не отменить торжество, то хотя бы на день перенести его.
- Я считаю дни и часы до нашей с тобой встречи. Не представляешь, как я соскучился!
«Как не представлять? Представляю.»
Попрощавшись с мужем, Ирина достала из сумочки записную книжку и принялась обзванивать всех тех, кто был приглашён на её юбилей. Всем сообщила одно и то же. Мол, Михаила в субботу не отпускают и он будет только в воскресенье утром. А поэтому всё переносится на воскресенье в шесть вечера. Дозвонилась и до ресторана «Прага» и сообщила, что поварам не нужно ехать ни в какой Серебряный бор. Всё мероприятие должно состояться в воскресенье в Москве. Ирина продиктовала адрес своей квартиры.
Двумя днями раньше приходили четыре женщины и устроили в пятикомнатных хоромах генеральную уборку. Так что смело можно приглашать гостей.
Переделав рутинные домашние дела, Ирина переоделась и легла спать. Перед тем, как заснуть, она постоянно думала о том, что же ей, теперь уже пенсионерке, делать. Непонятный страх отступил.
Проснулась она ранним утром с бьющимся, словно птица в клетке, сердцем. Ещё не рассвело, поэтому в квартире было темно. «Что со мной происходит? Отчего мне так страшно? Сказываются годы работы в психушке, не иначе».
Быстро нащупала кнопку ночника и зажгла его. Липкий страх на мгновение отпустил Ирину. Она вышла из спальни в тёмный коридор и направилась на кухню попить воды и услышала тихие шаги. Через пару секунд перед ней стояли родители Святослава Зуева. Их прозрачные силуэты светились фосфорическим светом. Сказать, что женщина испугалась, - это не сказать ничего. Пронзительный вопль порвал тишину раннего утра. Ирина, вдавившись от ужаса в стену, наконец нащупала выключатель и зажгла свет. Но Татьяна и Владимир не исчезли, а продолжали всё так же стоять перед ней. Только теперь они выглядели не как бестелесные призраки, а как обыкновенные живые люди. Взгляд их был полон скорби.
- Вы скоро умрёте. Мы видели, какие страшные муки Вас ожидают после смерти. Вы, Ирина Степановна, этого вполне заслужили, - тихо произнёс Владимир Николаевич.
- Мы знаем о Ваших злодеяниях по отношению к пациентам Кащенко, - сухо произнесла Татьяна Викторовна.
- Нам известно, что Вы сделали с нашим единственным сыном, - так же сухо и холодно сказал Владимир. - Как такое вообще может придти в голову? Каким же негодяем и мерзавцем надо быть, чтобы додуматься обколотого химией парня, находящегося в невменяемом состоянии, пускать по рукам и при этом все его деньги забирать себе!
Последние слова Зуев-старший почти выкрикнул.
Татьяна же произнесла:
- Но мы также знаем, что именно Вы, Ирина Степановна, до последнего боролись за жизнь Светика 9 апреля 1973 года и спасли его. Более того, убедили руководителя проекта прекратить испытания ядовитых веществ на нашем сыне. Нельзя забывать, что он очень любит Вас. Поэтому мы с мужем здесь, чтобы дать Вам шанс спастись.
Ирина стояла в оцепенении. Что за чертовщина? О тестировании «Вектора» эти двое знать никак не могут, потому что оно засекречено! «Я сошла с ума. У меня галлюцинации...» Наконец с трудом едва слышно выдавила из себя:
- Это дурной сон. Я просто сплю и ещё не проснулась. Призраков не бывает!
Женщина протянула руку вперёд и коснулась плеча Владимира. Вопреки ожиданию, что пройдут сквозь бестелесную оболочку, пальцы Ирины легли на тёплое плечо пожилого мужчины. Она повторила то же самое касание относительно Татьяны Зуевой. Тот же эффект.
- Да вы просто ряженые квартирные воры, пришедшие обчистить мою квартиру, предварительно напугав меня до смерти! - Задыхаясь теперь уже от гнева прокричала Ирина Бухбиндер. - Ишь ты! Улучили момент, когда я одна и мне некому помочь! Вон отсюда, иначе милицию вызову!
- Покайтесь, и будете спасены, - спокойно, но твёрдо сказала мать Светика.
И чета Зуевых исчезла. Изумлённая врач-психиатр по-щенячьи заскулила и кулем сползла по стене на паркетный пол с новенькой ковровой дорожкой. «Вот уже и я с ума схожу. Только этого мне на старости лет и не хватало. Скоро сама в Кащенко окажусь в палате с шизофрениками. Не очень-то помогли мне регулярные многолетние тренировки в спортзале.» Ирина быстро встала и пошла на кухню. Уже светало, и она не стала включать свет. Открыла новенький финский холодильник и достала оттуда не бутылку с охлаждённой минеральной водой, как обычно, а стоявшую по соседству непочатую бутылку водки. Среди чашек извлекла из новенького подвесного шкафчика советский гранёный стакан, именуемый в народе «губастый». Ловко открыла бутылку и налила почти до краёв. Отпив, закашлялась, ибо не имела привычки регулярно потреблять огненную воду. Встала изо стола и вновь подошла к холодильнику, чтобы взять кусочек сёмги или ветчины с сыром чтобы соорудить будтерброд, но передумала. Теперь, уже стоя, залпом допила из стакана и, взяв бутылку, поплелась в спальню. Поставила пол-литру с пустым «губастым» на прикроватную тумбочку, взяла там же лежащий пульт от телевизора «Sony» с подключённым к нему видеомагнитофоном той же фирмы. Включила телевизор. Но было ещё слишком рано, поэтому все немногочисленные советские каналы показывали одну и ту же разноцветную таблицу, издающую противный писк. Не долго думая, переключила телик на видак и подошла к шкафу с видеокассетами. Проведя всё ещё красивыми и ухоженными пальцами по их одинаковым чехлам, она наугад, как всегда делала, взяла одну. Она оказалась неподписанной, что означало, что на ней фильм для взрослых. «А у меня сейчас на другое кино сил нет. Поможет забыть о безумном утреннем кошмаре. Да и водочка, если что в холодильнике ещё есть… И закусить тоже.»
Ирина впервые за наставшее утро улыбнулась. Видак жадно проглотил кассету, женщина нажала на «play». Села на постель, подложив к изголовью под спину подушку. Первое имя, оказавшееся на экране было Диттер Ульрих («Сегодня что - день семьи Зуевых?!»), далее за ним следовали несколько имён порнозвёзд семидесятых годов. Картина называлась «Ненасытные». Вдруг Ирина ощутила острый приступ голода, нажала на паузу и отправилась на кухню за снедью. Бутерброд с сёмгой съела сразу же, а тарелку с кусочками хлеба, ветчины и сыра прихватила с собой.
Жуя очередной сэндвич, вновь нажала на «play». Равнодушно наблюдая за происходящим на экране, женщина налила себе водки из запотевшей бутылки. И тут на экране появился молодой и красивый Святослав. По-немецки он говорил немного, но и не настолько мало, чтобы это вызвало подозрение. Вместо высокого и надрывного, порой переходящего в фальцет, голоса, звучал мягкий бархатный баритон. Предусмотрительные немцы наложили другой голос, чтобы зритель не слышал сильного акцента актёра. Мужчина, озвучивавший Зуева, говорил с заметной похотливой и наглой интонацией, порой с придыханием. Особенно всем известное «Дас ист фантастиш!».
Ирина Бухбиндер, не отрывая глаз от уже бывшего любовника, принялась цедить водку, смакуя каждый глоток. По всё ещё стройному и ухоженному, как у тридцатилетней женщины, телу разлилась сладостная истома. «Вот бы вернуть то время! Как же всё-таки с ним было хорошо!» Женщина допила содержимое гранёного стакана, поставила его на тумбочку, откинулась на подушку и закрыла глаза. На душе вновь было спокойно. Доносящиеся с экрана стоны Святослава всё больше и больше будоражили воображение бывшей зав.отделением.
Вдруг она почувствовала, как руки Светика очутились на её груди. «Всё, опьянела. Вторая бутылка явно на потом… Какой чудесный сон...»
Он крепко обнял уже разгорячённую женщину и принялся целовать. Она открыла глаза и увидела, что находится не у себя, а в том помещении и постели, в которых демонстрировал зрителям своё искусство Святослав Зуев. Её не смутило присутствие в комнате двух молодых женщин и мужчины.
- Ириночка Степановна, миленькая…, - прошептал Светик озвучивающим его голосом актёра-немца.
Вдруг молодой человек резко отстранился и загробным голосом обратился к мужчине и женщинам:
- Она ваша.
Ирина не успела опомниться, как из стен комнаты с жужжанием направились к ней какие-то металлические цепи и сами обвились вокруг её запястий и лодыжек. Она попыталась вырваться, но не смогла даже пошевелиться. Святослав и его «товарищи по кинематографу» обступили испуганную женщину.
И тут Ирина закричала сначала от ужаса, затем от нестерпимой боли. Вместо ногтей у этой троицы оказались длинные изогнутые острые когти. Ещё миг и кусок за куском они принялись рвать её плоть. Они ели её заживо. Но раны не зарастали, как восстанавливалась каждый раз исклёванная печень Прометея.
- Хватит. В мясорубку её! - Тем же страшным голосом скомандовал Святослав.
Далее последовали такие невыносимые мучения, которые способны были причинять, пожалуй, только палачи времён Инквизиции. Это был настоящий ад. Ирина вся превратилась в бесконечную боль, она почти оглохла от собственного крика.
Тут она резко вкочила и снова огляделась. Она снова у себя в спальне. За окном уже смеркалось. Фильм давно кончился, и с экрана «соньки» шипело серое зерно. Всё тело неприятно, но терпимо жгло.
Ирина с ужасом посмотрела на свои руки и ноги. Они были сильно изранены, но приглядевшись, заметила, что раны заживают на глазах. Женщина побежала в ванную и посмотрелась в зеркало. Лицо было всё в глубоких царапинах. На правой щеке была рваная рана. Всё это тоже на глазах регенерировалось и Ирина успокоилась.
- Больше водку пить не буду, - шёпотом произнесла психиатр. - А то совсем чёкнусь. От таких-то снов и глюков! И это всё на мой день рождения. Хороши подарочки!
На следующий день, в субботу 27 октября, Бухбиндер отправилась на свою уже бывшую работу. По дороге в Кащенко очень боялась, что её не пустят, но всё обошлось. Главврача, как и положено по субботам, не было. «Отлично. У меня всё получится».
Ирина направилась прямиком в архив, где хранились истории болезней всех пациентов клиники. Какой-то счастливой волею судьбы дежурный пропустил бывшую сотрудницу внутрь. Спросил только:
- Чья история болезни Вам нужна, Ирина Степановна?
- Зуева Святослава Владимировича. Помните такого?
- Конечно. Как не помнить этого артиста погорелого театра? - Всегда угрюмый дежурный расплылся в улыбке.
Мужчина открыл дверь и впустил Ирину. Та быстро сориентировалась среди многочисленных стеллажей и уже через пять минут история болезни Светика со всеми приложениями была у неё в руках. Быстрыми и уверенными шагами она направилась к копировальной машине. Перебрала вклеенные в уже пухлую тетрадь несколько листов и принялась снимать с них копии, которые потом сложила вчетверо и спрятала под одеждой. Едва она успела это сделать и отойти с раскрытой «историей» к нужному ей стеллажу, в помещении архива возник тот же дежурный.
- Нашли?
- Да, Дмитрий Иванович. Плохо всё, очень плохо. Не знаете случайно, Святослав ещё в клинике, или его уже выписали?
- Выписали. Сегодня в одиннадцать часов его двоюродная сестра забрала. А что?
- Да плохо всё. Вгляните сами, - и протянула дежурному тетрадь с «вкладышами». - До свидания.
- Уже уходите? Так быстро?
- Да. Сейчас поеду к своему уже бывшему пациенту, затем позвоню Елене и скажу, что с ним делать.
- Даже сейчас Вы остаётесь преданы своей работе. Удачи Вам, Ирина Степановна.
Попрощавшись с дежурным, Ирина покинула территорию Кащенко, села в свою «Волгу» - ту самую, что купила за проданную Светикову невинность.
На самом деле она поехала к себе домой и, едва успев снять верхнюю одежду и переобуться, принялась складывать в картонную коробку из-под маленького цветного телевизора «Philips» видеокассеты, на каждой из которых было по несколько фильмов с участием Святослава Зуева. Туда же отправились и сложенные вдвое копии отчётов об экспериментах, проводившихся над несчастным мужчиной. Затем она вошла в комнату, отделанную и обставленную как кабинет, села за письменный стол и принялась быстро и, насколько при этом было возможно, разборчиво писать. Завершив эпистулу, она также положила её в коробку с вещдоками. Не прошло и минуты, как она уже говорила с дочерью по телефону.
- С наступившим тебя днём рождения, мама, - сказала Эсфирь. - Где ты была вчера? Мы все волновались. Дозвониться не могли. Что случилось?
- Много дел было. Поздно вернулась. Отмечать же будем завтра в воскресенье, забыла? Но не на даче, а у меня, потому что Мишу только в воскресенье отпускают. Позавчера я до тебя не дозвонилась. Трубку твой муж взял. Не передал тебе?
- Передал, конечно. Знаешь, завтра даже лучше, чем сегодня.
Ирина резко сменила тему:
- Можешь сейчас приехать?
- Конечно. Стеша посидит с Розой и Мишей.
- Вот и славно. Жду тебя.
Не прошло и получаса, как Эсфирь Перельманн была у матери, так как добиралась на такси. Та предложила дочери чаю, но та отказалась, ссылаясь на детей. Мол, не хочет надолго оставлять их с няней. Даже несмотря на то, что та живёт на одной с ней лестничной площадке, и что она её знает сто лет. Тогда Ирина сразу перешла к делу.
- Фира, эту коробку надо сейчас же отвезти Святославу Зуеву.
- Это тот самый графоман-провозащитник? - «И по совместительству мамин любовник. Наконец-то взгляну на него.».
- Да. Я написала адрес на коробке. Ты на такси?
- Да.
- Тогда - удачи тебе, дорогая. Заранее спасибо. - Ирина проводила дочь до лифта и поцеловала в щёку.
Заняв место рядом с водителем, Фира поставила коробку себе на колени, захлопнула дверцу «Жигулей» и назвала адрес, начертанный на картонном боку посылки.
Святослав лежал на кровати и дремал. Он не сразу услышал длинный и резкий звонок в дверь.
«Ну вот опять менты или соседи-хулиганы!..», - подумал мужчина, обуваясь в тапки и завязывая пояс байкового женского халата в цветочек. По привычке снова посмотрелся в зеркало: лицо выглядело ухоженным, щетина ещё не успела отрасти.
Как всегда не посмотрев в глазок, Святослав распахнул входную дверь. Перед ним оказалась высокая красавица-брюнетка с бровями и глазами Ирины.
- Здравствуйте, Святослав. Я - Эсфирь, дочь Ирины Бухбиндер. Она просила Вам передать, - и протянула мужчине картонную коробку.
Тот на автомате протянул руки и взял передачу. Фира не отрывала глаз от мужчины. «Почему судьба так несправедлива! Такой красавец, а больной. Мне, вот, как и матери в своё время, за фамилию замуж выйти пришлось. Потому что либо так, либо мудак. Так же, как и мать, утешение нахожу с другими, муж мне только как отец моих детей...»
Более того, Эсфирь, как и её мать, с помощью своих любовников будет продвигать мужа по карьерной лестнице. Но она пойдёт ещё дальше, ибо будет сама испытывать от этого удовольствие. Но это уже совсем другая история.
- Спасибо. Хотите зайти ненадолго? - тихо спросил Святослав.
- Пожалуй, да. - Фире стало любопытно, как живёт уже бывший любовник её матери.
Светик отнёс коробку прямо к себе в спальню, Эсфирь, не долго думая, проследовала за ним.
- Снимите этот халат. Вы в нём выглядите глупо, - скомадновала молодая женщина, растёгивая пальто и небрежно бросая его на диван. Туда же кинула сумочку.
Мужчина исполнил приказ, оставшись в майке-«алкоголичке» и трениках. Фира подошла к нему вплотную и провела красивым пальцем по его губам.
- Не надо, пожалуйста! Я не смогу…
«Сможешь, моя радость. Доставка не бесплатная.» Она припала к его губам. «Как же матери было с ним хорошо! Что за прелесть этот сумасшедший!» Она быстро разделалсь и привлекла к себе мужчину.
- Не надо, - прошептал ей на ухо Светик.
Ничего не ответив на его нескладную мольбу, Фира помогла ему раздеться. Бросив взгляд уже на полностью голого мужчину, она прошептала:
- Прелесть, какая же ты прелесть!
Светик всё ещё находился под воздействием седативного препарата, который ему ежемесячно вкалывали, а потому даже не пытался сопротивляться. Он покорно ласкал разгорячённую женщину, а когда всё закончилось, услышал:
- У тебя есть запасные ключи?
- Да, - ответил Светик. - А зачем Вам?
- Чтобы навещать тебя время от времени, - Фира прильнула к нему и страстно поцеловала. - Ты же хочешь этого не меньше, чем я.
Набросив на себя халат, Святослав порылся в тумбочке, извлёк связку ключей и протянул их уже одетой Эсфири. Та положила их в сумочку и снова поцеловала мужчину.
- Скоро увидимся, прелесть моя.
Когда за Фирой захлопнулась дверь, Светик улёгся в постель и уснул. На следующее утро он уже не вспомнит о близости с дочерью Ирины.
28 октября, в воскресенье, ранним утром прилетел из Германии Михаил Бухбиндер. Ирина ещё спала, так как не ожидала его в столь ранний час. На цыпочках зашёл в спальню и ласково поцеловал супругу. Та, не открывая глаз, профессионально ответила на поцелуй.
- Доброе утро, любовь моя! Как же я счастлив, что ты рядом. Жаль, что мне во вторник снова придётся покинуть тебя.
- Который час? - потягиваясь спросила Ирина.
- Без трёх шесть, - посмотрев на дорогие швейцарские наручные часы, ответил Михаил и привлёк к себе заспанную супругу.
- Повара придут в десять, а парикмахер - в одиннадцать. Дай поспать.
Не задавая вопросов, Михаил разделся и нырнул под одеяло.
Повара из «Праги» пришли даже несколько раньше назначенного времени и сразу принялись за дело. Мастер тоже явилась вовремя и начала наводить Ирине марофет. Время подготовки банкета прошло незаметно. К шести вечера стали собираться гости. Первой пришла Эсфирь с мужем и детьми, потом Борис с беременной супругой. Когда все собрались и принялись по очереди поздравлять именинницу, в дверь снова позвонили. Это пришёл нанятый Ириной фотограф. Бедная женщина даже не представляла, что это будет последняя фотосессия в её жизни.
На следующий день, в понедельник 29 октября 1990 года Ирина Бухбиндер проснулась как обычно и принялась варить себе и Михаилу кофе. Вдруг зазвонил телефон. «Кому я нужна в девять утра?»
- Алё, - ответила она, сняв трубку.
- Покайтесь, и будете спасены, - произнёс голос Татьяны Викторовны Зуевой.
- Дорогая, что с тобой? - Михаил поднял с пола в коридоре бесчуственное тело жены.
- Миша, мне страшно. - И Ирина рассказала мужу события, произошедшие за истекшие три дня.
- Никакая ты не сумасшедшая. Зайди в церковь. - Посоветовал Михаил.
- Да я некрещёная и, к тому же, атеистка.
- Все равно зайди.
После завтрака Ирина вышла в магазин. Покупать толком ничего не надо было, так как много еды осталось со вчера. Просто хотелось пощеголять в новом импортном платье, пальто и сапожках, которые привёз из загранки муж.
Идя по улице, Ирина вновь ощутила ранее испытанный страх. Более того, она внутренним взором, кадр за кадром увидела, как продаёт несчастного Святослава, как он верит ей и любит, а она всякий раз осознанно предаёт его. Вдруг она почувствовала нестерпимое, словно ножевое ранение, чувство вины.
Тут она увидела неподалёку церковь и не раздумывая вбежала внутрь. Службы в тот день либо не было, либо она уже кончилась. Ирина огляделась. Ото всюду на неё смотрели красивые лики святых. Было несколько изображений красивой Женщины со скорбным и кротким взглядом с Младенцем на руках. Ирина упала на колени посреди храма и зарыдала.
- Что с Вами? - над ней склонилась пожилая женщина в сером платке.
- Мне нужен священник! Срочно. Прошу Вас, это очень серьёзно. Меня скоро убьют.
- Такого не может быть. Никто, кроме Бога не знает, когда наступит наш час. Вы крещёная? Верующая?
- Нет. Прошу Вас, - так и не поднявшись с колен попросила Ирина. - Позовите священника.
Женщина, кивнув, удалилась.
Ирина встала и направилась в самый дальний угол храма. Вскоре дверь с тихим скрипом отворилась, и в проёме показался высокий мужчина с бородой и в чёрном подряснике под пальто.
- Вот, отец Игорь, - показала в сторону Ирины женщина и вышла.
- Здравствуйте, меня зовут отец Игорь. Мне сказали, что Вашей жизни угрожает опасность.
- Меня действительно могут убрать не сегодня, так завтра, потому что я слишком много знаю. Поэтому я пришла исповедаться и покреститься.
Ирину слегка знобило и она обхватила себя руками. Вскоре священник подошёл к ней:
- Расстегните пальто и мы приступим.
Обряд был максимально сокращён. Ирине не пришлось полностью раздеваться - батюшка просто побрызгал её святой водой и помазал елеем. Затем он попросил Ирину прочесть Символ веры. Она, сбиваясь, прочла. После того, как всё закончилось, отец Игорь надел Ирине крестик со словами:
- Вот теперь Вы - крещёная православная христианка.
Затем священник указал женщине на аналой, на котором уже лежали Крест и Евангелие. Отец Игорь начал читать молитвы и осенять себя крестными знамениями. Ирина повторила его движение и тут же почувствовала облегчение. Но страх не исчез, а продолжал точить измученное сердце. Закончив молиться, батюшка повернулся к Ирине и произнёс:
- Расскажите мне всё, что Вас тревожит.
И Ирина начала рассказывать по порядку. И про то, как изменяла любящему мужу всю их семейную жизнь, и про опыты над пациентами Кащенко, и о том, как более десяти лет продавала в сексуальное рабство Святослава Зуева. Отец Игорь внимательно слушал, ни разу не перебив, лишь задал несколько уточняющих вопросов. Потом попросил Ирину наклониться, накрыл её голову эпитрахилью и прочёл разрешительную молитву. Потом сказал:
- Подождите здесь. Я сейчас.
Священник срылся в алтаре и через минуту принёс деревянный сундучок.
- Самое время причаститься.
Снова зазвучали молитвы, за которыми последовали слова:
- Причащается раба Божья Ирина во оставление грехов и в жизнь вечную.
Женщина приняла лжицу с телом и кровью Христовыми. Батюшка протянул ей кружку со святой водой. Она выпила всё содержимое и произнесла:
- Теперь и помирать не страшно. Спасибо Вам.
- Ступайте с Богом и берегите себя. Вы нужны мужу и детям.
Едва Ирина покинула стены храма, как какой-то мужчина хлопнул её по левому плечу и побежал прочь со словами:
- На сей раз без антидота.
Ирина почувствовала, будто её укусила оса. Но какие осы могут быть в конце октября?
«Это конец», - подумала Ирина Бухбиндер и напрочь забыв о покупках побежала домомй.
- Ты ничего не купила. Почему? - Помогая снять пальто спросил Михаил.
- Какие покупки? Я боялась, что до дома не дойду. Как только я вышла из церкви, мне сделали смертельную инъекцию. Какой-то тип хлопнул меня по левому плечу после чего я почувствовала укус насекомого. - Она расстегула молнию платья и припустила рукав. На плече была едва заметная красная точка. - Мои дни, а может и часы, сочтены, Миша.
Михаил испуганно взглянул супруге в глаза. Затем его взгляд упал ей на грудь, на которой поблёскивал маленький крестик.
- Слава Богу, - прошептал Михаил и поцеловал жену. Затем, помогая ей застегнуть на спине молнию, подолжил:
- Я ведь тоже крещёный и в церковь тайком хожу, молюсь за всех вас.
- Вот это да, - вздохнула Ирина. - За тридцать с лишним лет брака узнать такую подробность. Впрочем - какая разница. Завещание я уже давно составила.
- Да перестань же говорить о смерти, Ириш.
И тут он увидел, что его жена, как подстреленная, падает на пол.
- Господи, помилуй, - прошептал Михаил Бухбиндер и принялся звонить 03. Повесив трубку, склонился над женой.
Та открыла глаза и еле слышно прошелестела:
- Прости меня за всё, Миша. Все эти годы я изменяла тебе, поэтому мы так хорошо всегда жили. Все мои достижения - заслуга моих любовников. Прости.
- Сейчас приедут врачи и помогут тебе. Что ты несёшь, Ириш? Какие измены? Не верю я. Не наговаривай на себя.
Ирина закрыла глаза. «Скорая» приехала быстро, но было уже поздно. Сердце Ирины Бухбиндлер остановилось навсегда.
Глава 17
Хоронили Ирину Бухбиндер на Востряковском кладбище в среду 31 октября 1990 года. Отпевание происходило в том храме, где новопреставившаяся приняла крещение. Проводить в последний путь пришли все родственники, знакомые и друзья Ирины. Среди присутствующих был и Святослав Зуев с двоюродной сестрой. Она всё время держала его под руку, то и дело озираясь по сторонам. Страх, что и тут её кузен что-нибудь натворит, ни на миг не покидал её.
Когда отец Игорь закончил отпевание и все задули свечи, он подошёл к Святославу и дал ему в руки небольшой листок бумаги.
- Вложите это в руку усопшей. - Тихо произнёс священник.
Мужчина тут же подошёл к гробу и посмотрел на лицо своей возлюбленной. Оно излучало наконец обретённый покой. Он вложил ей в руку листок с молитвой, рухнул на колени и в голос зарыдал. Тут же подошла Елена, помогла ему встать и, как ребёнка, увела в сторону.
- Успокойся. Бог дал - Бог взял. Все мы там будем. На, вот, выпей это.
И она достала из сумочки блистер с таблетками и протянула ему кружку со святой водой. Мужчина покорно принял лекарство. Через несколько минут он, как сомнамбула, заходил с двоюродной сестрой и прочими гостями в катафалк.
На кладбище уже вырыли могилу, обелиск тоже был наготове. Уже заколоченный гроб медленно орустили в яму и каждый, кто пришёл проводить Ирину в последний путь, бросил на крышку гроба по горстке земли. На чёрном гранитном надгробии белым контуром была изображена молодая и красивая Ирина. Под изображением было выгравировано: «Бухбиндер Ирина Степановна 25.10.1935 - 29.10.1990». Святослав глядел на свежую могилу и тихонько рыдал. «Её больше нет. Это конец. Как же я теперь буду жить без неё? Ириночка Степановна, миленькая». По его щекам катилесь крупные слёзы. Елена, не отходившая от него ни на минуту, то и дело гладила его по плечу.
На поминки, проходившие на квартире Бухбиндеров, Елена со Светиком не поехали.
- Отчего же? - спросил Михаил.
- Ему пить нельзя из-за лекарств, а мне надо поскорее домой. Ведь муж и дочки ничего не знают о Светике. Так что спасибо, Михаил Леонидович. Если не секрет, скажите, от чего умерла Ирина?
- Как мне сказали в морге, от сердечной недостаточности. Предложили сделать вскрытие, но я зпретил им кромсать тело моей жены. - голос Михаила Леонидовича дрожал.
- Простите мне моё любопытство. Ещё раз примите наши с братом соболезнования. Прощайте.
И Елена со Светиком ушли.
«Горе ты моё луковое», - уже в который раз подумала Елена, поднимаясь в лифте с полусонным двоюродным братом.
- Будь умницей, - сказала на прощание Елена, убедившись в том, что Святослав помыл руки и переоделся.
Она прошла на кухню и извлекла из холодильника ампулу. Из сумочки вынула одноразовый шприц. Уколы делать Елена уже давно научилась, дабы каждый раз не платить врачу.
Войдя в спальню, увидела, что Светик уже лёг.
- Пожалуйста, не делай мне укол.
- Так надо, Светик. Ложись на живот.
Он, как всегда, послушался. Когда дело было сделано, Елена поцеловала кузена в щёку и шепнула:
- Поспи, братишка. Скоро я зайду.
Она оделась и вышла, заперев за собою дверь.
Проснулся Святослав только утром в пятницу 2 ноября 1990 года. Очень хотелось пить, и он прошёл на кухню и налил в чашку кипячёной воды из чайника. Сделал пару глотков. Включил телевизор - смотреть нечего. Прошёл в комнату, где раньше спали его родители. В голове была одна-единственная навязчивая мысль о том, что он что-то забыл. «Пойду к себе, может, вспомню.» И поплёлся в свою комнату, сел на старую полуторку и увидел в углу рядом с прикроватной тумбочкой коробку из-под заграничного телевизора.
- Вот-те раз! Откуда это? Ленка, наверное, привезла, пока я спал.
Мужчина взял коробку, поставил на кровать и открыл. Сверху лежал белый запечатанный конверт. Светик ловко вскрыл его и достал письмо Ирины. Аккуратным и разборчивым почерком было написано следующее:
«Дорогой Светик, когда ты прочтёшь это письмо, меня, возможно, уже не будет в живых. Ты не помнишь очень большой части своей жизни, и в этом исключительно моя вина. Я совершала по отношению к тебе очень много преступлений.
Я сотрудничала с КГБ и использовала тебя как подопытного кролика. Копии отчётов о проведённых исследованиях ты найдёшь в этой коробке. Более того, десять лет я торговала твоим телом, а ты верил мне и любил. За твою проданную невинность я получила свой первый гонорар, на который купила машину. Мало того, я тебя в бессознательном состоянии отвозила на съёмки порнофильмов. Видеокассеты тоже в этой коробке. Прости меня, если сможешь. Ирина»
- Что за бред? Этого не может быть, потому что такого не может быть никогда! Сто процентов опять проделки этой ведьмы Джуны! Мне липовые документы сделала, так ещё и мою Ирочку оклеветать решила! Ух я её! - Светик вскочил с кровати и погрозил кулаком невидимому собеседнику.
Он прошёлся по комнате и снова плюхнулся на кровать. В коробке и впрямь было шесть видеокассет с плёнкой, рассчитанной на два часа просмотра каждая. Светик вытащил сложенные вдвое восемь листов, отпечатанных на пишушей машинке, и принялся внимательно изучать. Когда с ними было покончено, мужчина порвал их на мелкие кусочки со словами:
- Ну это уже слишком! Эта ведьма совсем обнаглела! Ирина-то ей что плохого сделала? Или это она ей мстит за то, что я был с ней счастлив? Скорее всего. Интересно, что на этих кассетах?
Мужчина взял одну и поплёлся к стоявшему на полке дээспешной «стенки» телевизору с подключённым к нему видеомагнитофоном «Sharp», которые ему на сорокалетний юбилей подарила Елена. Она знала, что её двоюродный брат очень любит мелодрамы.
Как только кассета оказалась в магнитофоне, зазвучала тихая и спокойная, явно зарубежная музыка. Светик плюхнулся на стоящий напротив диван. Пошли титры. Потом показали какой-то незнакомый, но очень красивый пейзаж. По свободной трассе ехал красный новенький кабриолет, за рулём которого сидела красавица-блондинка примерно двадцати лет. «За границей, поди, снимали. У нас в «совке» такой красоты нет. Пальмы прямо вдоль дороги растут.». Девушка припарковалась у какого-то красивого особняка с охранником. Тот встретил её, помог выйти из машины и проводил до двери. Она проходит по коридору и поднимаентся на второй этаж, открывает дверь и замирает. Смена кадра: перед взором красавицы-блондинки предстают два ласкающих друг друга молодых мужчины. Один из них - типичный блондин-ариец, а другой… Да быть того не может - Святослав Зуев! Светик, увидев себя на экране, чуть не вскрикнул. Сцена на экране становилась всё более откровенной и непристойной. Тогда мужчина встал с дивана и нажал на видаке кнопку быстрой перемотки вперёд.
Видя, как одна непристойная сцена с его участием сменяет другую, Святослав воскликнул:
- Какая мерзость! И тут эта ведьма поколдовала! Ну не я это, а мой двойник! Ведь даже дети знают, что путём заклинаний Чёрной магии можно кого угодно превратить во что угодно!
Несмотря на всё возрастающее возмущение, какая-то непонятная сила удерживала Святослава на диване, не давая выключить видеомагнитофон. Свою роль сыграло ещё и то, что фильм подобного жанра он смотрел впервые в жизни. Просидев так пару минут, он всё же встал и нажал на паузу, затем на «Play». Картинка ожила.
- Во даёт, двойничок-то мой! Ишь, какой развратник! Со всеми подряд, и ведь ему совсем не стыдно за своё непристойное поведение! Да я вижу, что ему всё мало! Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты!
У сорокалетнего мужчины всё происходившее на экране не укладывалось в голове. Когда кино кончилось и пошли титры, он узнал, что его развратного двойника зовут Диттер Ульрих. «Имечко под стать хозяину. Такое же гнусное».
Позвонила Елена. После взаимных приветствий Светик напрямую спросил:
- Ты мне эту коробку с барахлом привезла?
- Какую коробку?
- Если не ты, то кто тогда? Кроме тебя у меня никто не бывает.
- Ещё как бывает. Только ты вечно всё забываешь. Ключи, небось, опять кому-то отдал, вот и носят тебе всякую дрянь. Ничего хоть не спёрли?
- Да нет, вроде, всё на месте. Даже телик с видаком, что ты мне подарила.
- Слушай, Светик, давай так. Мой муж в командировке, поэтому завтра я к тебе приеду. По дороге куплю новый замок и попрошу соседа вставить. Договорились?
- Да.
- А что на тех кассетах, что тебе подкинули, видимо не донеся до помойки?
- Сплошной разврат. Прямо сжечь всё это хочется.
- Сначала меня дождись. Я позвоню тебе прямо перед выходом. До завтра.
Через три дня, в понедельник 5 ноября, Эсфирь Перельманн ждал большой облом. Ключи от квартиры Святослава уже можно было выбросить. Более того, на звонок в дверь ей никто не открыл. Из квартиры даже через запертую дверь очень сильно пахло гарью.
- Блин! - И, развернувшись на каблуках, молодая женщина пошла к ожидавшей её машине.
Дальше...