Сны в майскую ночь
Пару дней назад перед сном я заполнял анкету для одного любознательного ведомства. За переписыванием неприглядного порождения военного коммунизма - трудовой книжки, обнаружилось, что чаще всего в ней встречаются апрельские и майские даты.
Почему именно в это время моя биография делает очередной зигзаг? Я не привязан ни к посевной, ни к обмолоту. Выход крестьянский на осенний Юрьев день (9 декабря по новому стилю) отменен со времен Бориса Годунова. А вот поди ж ты… Дуумвират нашей империи имеет глубокие корни и Юрьевых дня у нас тоже два. Погоняет меня копьецом весенний Юрьев день - день памяти св. Георгия, отмечаемый православными 6 мая. Русский бог никогда не отличался чувством меры в своих шутках, и потому св. Георгий изображен еще и на аверсе копеек. Так что о Юрьеве дне мы начинаем вспоминать, как только нам становится интересна мелочь.
Май не отделим от Победы, давшей свободу, а св. Георгий Победоносец далеко не мелочен и потому, наверное, именно 6 мая 1945 года в ставку американского командования в Реймсе прибыл генерал Альфред Йодль, представлявший правительство адмирала Денница, и предложил подписать капитуляцию Германии. Думаю, что Иосифа Сталина, одного из лучших учеников Горийского духовного училища и семинариста Тифлисской духовной семинарии, хорошо знавшего православный календарь, не удивило это совпадение.
Есть, есть в майском воздухе какое-то обещание свободы, майские ожидания сравнимы с новогодними, но еще не отягощены подведением итогов. Май ‑ это предвкушение лета в чистом виде. Итоги подводить еще рано, если вы не школьник и не студент, а впереди у нас целое лето со всеми его ништяками, мокасинами на босу ногу, минимумом одежды на прекрасных частях человечества и расслабленностью в независимости от наличия или отсутствия отпуска.
Только май порождает заметные глаголы и существительные. «Маяться» и «майка» гораздо известнее, чем, например, «октябристы», «декабристы», а также «февралики».
По-видимому, слово «май» древнее римских названий других месяцев. Одна умная книга утверждает, что «майна» и «вира» - это морские термины древних финикийцев. Вира (вверх) - буквально означает «в воздух» (ср. ивр. «овира»), майна (вниз) - буквально, «в воду» (ср. ивр. «маима»). Финикийцы считаются «потерянной цивилизацией». Я смеюсь с этих ученых.
Финикийцы среди нас, их легко можно опознать в вечерней маршрутке по полторашке пива за пазухой. Четким пацанам понятно, что майна это - МАЙ на…. А «на…» ‑ отделяемый сокращенный древнерусский артикль. Сравним, былина, это же БЫЛИ на... Илья Муромец и Алеша Попович… Древних финикийцев не забыли. Их заманивают понятными им словами в сеть книжных магазинов «Читай-на…», объясняют для чего нужно масло «О(т)лей-на…».
Итак, май определяет направление движения - к свободе и к воде. А куда еще направляться с приближением лета? Ихтиостеги зачем-то вышли на сушу триста миллионов лет назад, а мы тщетно пытаемся вернуться. «Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Что изменилось за две тысячи лет, моя римская подруга? Фасон одежд обитателей красных дорожек не меняется со времен отказа женщин от внешнего панциря. Но и панцирь был временным явлением на фоне хитонов и туник.
Мужчины хитрее. Раковины, выращиваемые для комфортного проживания в них мужчин настолько обширны, что не бросаются в глаза так явно. Мы собственно и живем в ракушечнике из всех этих амбиций, яхт в портах пяти морей на среднерусской возвышенности и замков людоеда в бывших пионерлагерях.
При всей той хрупкости, отделяющей нас от тюрьмы, сумы и развода (во всех смыслах этого слова), особой популярностью вроде бы должны пользоваться японские бумажные домики, органично напоминающие нам о бренности всего сущего. Ан нет, только достаточно большая и хорошо обустроенная ракушка позволяет мужчине, действительно добившемуся успеха, до конца жизни не вылазить из пижамы или треников. Особо требовательные персоны могут обзавестись рубахой, домоткаными портками, да сандалями.
Но прелесть мая состоит в том, что этот месяц настолько всеблаг и милостив, что обещает возможность почувствовать себя вольным земноводным и всем остальным, хоть и ненадолго. Хотя бы майской ночью во сне.