Механика. Книга первая. Чернильные стрелы. Фрагмент 32.
Гугорго Мохнатый, витаньери, голова ватаги.
День обещал быть жарким. Гугорго окинул взглядом выстроившиеся войска и еще раз внимательно осмотрел свою ватагу. Ровные ряды восемнадцати десятков, которые вышли на поле будущего сражения, внушали сдержанный оптимизм. Каждый из его людей осознавал свою возможную судьбу, но большинство уже давно смирились с тем, что их шансы умереть в своей постели дряхлым стариком далеки от максимальных.
- Муха! Выправь своих!
Командир «рогаток» выругался сквозь зубы и начал выравнивать строй. С пикинерами вечная беда: дисциплина у них хромает, лихая бесшабашность бьет в голову. Даже головастик «рогатки» знает, что он примет первый, самый страшный удар тех, кто стремится добраться до ненавистных арбалетчиков. Примет и не сможет отойти, пока ему не отдадут такой приказ.
Мальчишки-подавалы все еще бегали от обоза к позиции, подтаскивая упаковки тяжелых болтов. Связывали их по несколько, делая лямки. Во время боя именно им придется пополнять пустеющие запасы. Формально подавалы не входили в штат ватаги, но в походе кормились из общего котла, а витаньери подкидывали им порой то медь, а то и серебро. На отдыхе почти все мальчишки разбегались по каким-то свои интересам, лишь изредка напоминая о себе нехитрыми услугами - обстирать, сбегать за пивом и всякое такое - но как только наемники выступали, все были тут как тут.
А откуда возьмутся новые ватажники? Тем более что на тренировках пацаны ждали своей очереди, когда и им дадут выпустить по паре болтов. Четверть отряда из таких подавал ведь и вышла.
Из-за спин копейщиков Шрама армию вастеров не видно, но Мохнатому это и не надо. Пропела труба - пижонят гвардейцы! - и шеренги - тяжело, словно нехотя! - сделали первый шаг. В ногу, в ногу, еще раз в ногу. Первый приминает траву, второй впечатывает ее в землю, последующие взрывают луговину своими сапогами. Новичков нет почти, да и те уже натасканы. Нет ничего хуже, чем сбиться с шага в строю: устроишь завал. Ладно еще, если враг далеко, просто поржет с тебя, а вот на расстоянии контакта.… За свою карьеру витаньери Гугорго повидал многое, в том числе и разгромы, начинавшиеся с того, что какой-то олух наступал на пятку впереди идущему.
Ощетинившийся острой сталью строй неприступен своей монолитностью. Но стоит врагу найти в нем брешь, и несокрушимая стена может рассыпаться отдельными кирпичиками, каждый из которых обернется спасающим свою жизнь, орущим от страха человечком.
В ногу! В ногу! «Рогатки», три короля вам в глотку! Сейчас залп по жопам дам!
Сближение длится целую вечность. Мохнатый еще спокоен, как и его люди. Самое неприятное - это в первой шеренге наступать на поджидающего тебя супостата. Ты идешь, печатаешь шаг, сталь грохочет, чувствуешь на своей шее хриплое дыхание товарища из второго ряда. А впереди стоят ублюдки, стоят и ждут, пока ты подойдешь на расстояние удара пикой.
Хотя ждать в обороне - тоже еще то удовольствие. Стоишь и смотришь, как на тебя движется волна, только вместо ласковых брызг впереди нее мерно вздрагивают острия чужих мечей и копий. Пока они далеко, можно утереть выступивший пот, упереть щит в землю покрепче, но чем ближе, тем быстрее разгон, тем страшнее, слитнее становится лязг металла. Сотни не умеют наступать бесшумно, а их грохот означает лишь одно.
Скоро будут трупы.
Сегодня первый акт ватага начала во второй линии. Что ж, это успокоило даже тех, кто на совете голосовал против подписания контракта с восточным принцем. Даже ветераны могли вспомнить только о паре таких договоров в своей карьере, когда до последнего вздоха. Молодняк легкомысленно соглашался, а вот те, кто поопытнее, кто научился ценить свою жизнь, думали крепко. Но жадность взяла верх, против сказали только двадцать пять, а воздерживаться в таких вопросах не положено. И ватага заказ взяла.
Гугорго, прежде чем поставить подпись, долго разговаривал с капитаном гвардейцев. Несмотря на свое не самое высокое звание, Киальо приближен к лоастери, несомненно является его глазами, ушами и даже умом. Он не сразу, но все же выложил перед наемником планы кампании и виды на дальнейшую жизнь в Дельте. И Мохнатый взял перо, обмакнул его в красные чернила, а потом старательно вывел свою подпись и традиционное «за себя и всех своих людей».
- Все меняется, - сказал он тогда септреру. - Возможно, пришло время подписать другой договор. Долгий-предолгий.
- Всему свое время, - ответил ему Киальо.
В ногу! В ногу!
- Мохнатый! Триста!
Это порученец от Шрама, как и договаривались.
- Всем стоять! Легкими! Трииистаа!!!
Ватага встала, «рогатки» уперли пятки пик в землю, выставив жала вперед. Хотя перед ними пока только спины своих же пехотинцев, но порядок есть порядок. В бою все шутки откладываются до победы.
Затрещали вороты, десятки один за одним доложили о готовности. Гугорго дождался, пока все десятники поднимут красные вымпелы, и выдохнул:
- Пускааай!!!
Слитный хлопок тугих тетив, плечи почти двухсот арбалетов стряхнули с себя напряжение, выплюнув столько же облегченных болтов. Они с гудением прошли над головами копейщиков Шрама, заставив тех поежиться. Очень уж неприятный это звук, каждый, кто его слышал в свою сторону, не забудет никогда.
Отсюда не виден результат залпа, но нарочный уже бежит с передовой:
- Шагов двадцать еще бы, часть попали!
- Сколько?
- Один из трех, остальные недолет!
- Заряжай! Палец выше! И все внимательнее! Ветер трусом, без поправки!
Да, день сегодня такой, что травинка не шевельнется. Вроде бы и стрелять проще, но Мохнатый чувствовал себя увереннее, когда над полем брани случались неожиданные порывы. Он великолепно ориентировался в движениях воздуха, по малейшим признакам предугадывал, куда и с какой силой сейчас задует. Ватага беспрекословно выполняла все команды своего головы, и не зря заслужила свою славу.
И когда твои болты летят в самую гущу чужих порядков, а стрелы твоих врагов сносит в сторону неожиданным дуновением - что может быть приятнее в пылу битвы?
- Пускаааай!!!
- В самое мясо!
- Еще раз!!!
Три залпа, и хватит. Пехота уже отошла на пол сотни шагов, а надо еще учитывать фактор Сварга, который пока нигде не объявился. Если сейчас вдруг появятся его всадники, то ватагу можно будет списывать в безвозвратные потери - Шрам не успеет ни перестроиться, ни помочь. Поэтому Мохнатый дал команду скорым шагом приблизиться к своим.
Опасным маршем - это со взведенными арбалетами. Десятники зорко следят, чтобы все держали свое оружие жалами в небо, в половину полдня. Не приведи творец, запнется кто-нибудь и выпустит болт в спину впередиидущему.
Зато по команде «двести!» оставалось только выдать цель и скомандовать залп.
В этот раз траектория вышла более пологой, а болты остались только тяжелые. Уже не осы, но шмели.
- В мясо!
Еще залп, и начнется самое интересное.
Стрелять поверх голов и безопасно, и легко, в общем-то. Но точность оставляет желать лучшего, бьешь по чужому указанию. Гугорго, во-первых, любил сам контролировать ситуацию в сражении, а во-вторых, терпеть не мог бить по площадям. Эффективность - залог славы, а слава приносит реальные деньги, которые платят наниматели. Тем более, когда боевые порядки соприкоснутся, а затем и смешаются, надо видеть, куда пускаешь болты.
Самое интересное представлялось и самым опасным в первой фазе боя. Линия холмов уже оборвалась, теперь до самой речки хотя и под уклон, но равнина. И только слева, в ста шагах от линий вастеров торчит одинокая возвышенность, где ватага встанет в три шеренги. Ее придется обходить: Шрам сомкнет ряды - специально три дня отрабатывал перестроение, а «псам» Цорги Дыни нужно будет припустить бегом вокруг, чтобы успеть закрыть брешь и встать во фланге вновь разжавшимся порядкам Наски.
Раздались команды, и маневр начался.
- Поймут? - спросил Мохнатого Карса - его первый помощник.
- Не знаю. Это когда у карты стоишь после боя, все очевидным кажется. А тут нервы шалят, очевидное упускаешь. Давай, начали.
Ватага рванула вверх по склону. Если тот, кто командует армией Дельты, сейчас сообразит, то следует ожидать удара кавалерии во фланги Шраму и Дыне, пока они не соединятся перед холмом. И тогда должна пойти вперед пехота. Сражение превратится в свалку, и начнет сказываться превосходство в численности у вастеров. Септрерские жандармы, конечно, хороши, но они еще ни разу не умывались кровью, а в собачей возне толку от удара кулака тяжелой кавалерии мало. Если только он не пройдет без разбору, где свои, а где чужие.
«Рогатки» уже скрылись за гребнем, а когда Мохнатый, тяжело дыша (не мальчик уже!) сам взобрался на вершину, то только сплюнул.
Вастеры решили биться от обороны. Глухой, как топхельм с запаянными глазницами, который надевают на тренировку некоторые мечники. Лупят их палками, а те на слух пытаются отбиваться. Баловство и выпендреж, конечно.
- Идиоты, - кратко высказал свое мнение Карса.
Гугорго покосился на рыжего, в вечных веснушках, таннорца, но только заметил в ответ:
- Не вижу Сварга.
- Не знаю, где эта сука.
- Вот и я не знаю. Передай всем десятникам, чтобы были готовы развернуться в момент. Если он появится из-за тех холмов, у нас будет только один залп. Может быть, два, если заметим в заряде. Посматривай туда.
- Сделаю.
Витаньери выстроились на вершине, «рогатки» выставили пики в сторону войска вастеров. Мохнатый наконец-то смог оценить результаты первых залпов.
Сойдет.
Отсюда было видно, как по направлению к обозу ковыляет пара десятков подранков, кого-то несут. Убитых не заметить сейчас, но точно есть. А теперь можно приложиться на полную.
- Ветер трус! Тяжелыми! Перед собой! Сто двадцать шагов! Пять пальцев! Пуска-а-а-й!
Вжух! - взревел воздух.
Сто шагов до линий, траектория с запасом - и рой вгрызается в плотные ряды витаньери, которым не посчастливилось купиться на золото правителей Дельты. Гугорго часто пытался найти красивое, поэтичное сравнение той картине, которую пишут двести болтов по плотному строю.
- Заряжай!
Стрекотание воротов, «рогатки» выровняли ряды. Ватага успевает дать еще один залп, когда прилетает ответ.
- Град! - кричат с передних позиций, но в чистом небе чужой рой виден всем и сразу: темные червяки, несущиеся по крутой параболе.
Задевает самым краем. Ватажники успевают вскинуть щиты-тарелки - маленькие, только голову прикрыть. Мохнатый видит, что трое валятся на землю, двое истошно и богохульно ругаются, один лежит тихо.
То есть минимум один убитый уже есть. Из стрелков.
Ватага успевает дать поверх голов еще один залп, когда линии сшибаются. Миг удачи - монетка, крутящаяся в воздухе для тех, кого поставили в первые шеренги: пройдет чужой наконечник мимо или пробьет сталь и кожу доспеха. А, может, скользнет по щиту и ударит в грудь товарищу позади. Твое же копье - найдет чужое тело или проскользнет между врагами, где его схватят за древко и попытаются выдрать из рук. Застрянет ли оно в ребрах противника, или он соскользнет с измазанного алым лезвия, освободив оружие для новой жертвы.
Первая сшибка - Творец отворачивается в это мгновение от сражающихся. Первый удар стали в сталь - Короли Ада не вмешиваются.
И только люди могут помочь.
Как и сговаривались, Гугорго всадил последний залп по первой линии сборного отряда витаньери, пестревшего целым пучком вымпелов. Какие-то были знакомы, некоторые голова видел впервые, но именно туда ударила ватага Шрама. Пусть вастеры ждут атаки в самый центр, где точит пики Железный, там собрались в кулак жандармы, всем своим видом показывая скорый сигнал к бою. Железный и Гундяй - Вот самые опасные противники сейчас.
И Сварг, раздери его кобылой.
Мохнатый и Шрам рассчитали все верно: отряд, наспех собранный из многих мелких ватаг - это не полноценный полк. Когда последний рой вышиб первые ряды, задние замешкались и вновь поднять строй не успели. Слаженный удар копейщиков опрокинул вражеский фронт, с холма Гугорго видел, как смешались порядки обороняющихся, как рвутся немногие и так непрочные связи, позволяющие управлять солдатами. И как абсолютная противоположность: ватага Наски работает как единый организм, Шрам, находясь в самой сутолоке, успевает отдавать приказы, дирижируя своими людьми с отточенной виртуозностью. По команде часть витаньери отбросили копья, пустив в ход короткие мечи. Мохнатый отметил четыре таких группы, которых выплевывал тесный строй - туда, где враг уже подался назад, где появилось пространство.
Сводный отряд рассыпался на глазах.
- Поведутся? - спросил голова Карсу.
- А куда они денутся. Начали вот, - и помощник указал на зашевелившиеся сотни Железного.
- Готовьсь! Сейчас по Майссу!
Ватага повернулась вправо, а Гугорго нервно оглянулся. Спина немилосердно чесалась. Унять этот зуд ведь могут и всадники Сварга. Потому, три короля, и чешется ведь.
Железный тронулся с места. Брешь в обороне армии вастеров стремительно разрасталась, линии уже соприкоснулись почти по всему фронту, и лишь в самом центре - перед лучшими пехотинцами Дельты - было пусто. Жандармы гарцевали перед солдатами Майсса, но всякий раз отскакивали от них как от чумных. Гугорго не мог не отдать должное септрерам - правили они своих коней так, словно это не тяжелая, закованная в панцири кавалерия, а легкие гусары.
Пока непонятно, кто там командовал из вастеров, но грозящую катастрофу они, наконец-то, увидели. Шрам уже начал перестраивать порядки, чтобы раздвинуть вражеский строй, как податливые ноги опытной шлюхи. Армия, распавшаяся на две части - все еще армия, но управлять ею становится куда как сложнее. Тем более здесь, в Дельте, где такие толпы солдат давненько не сходились в одном сражении.
А ведь в самом деле, Гугорго не смог бы припомнить, когда бы участвовал в таком бою. Да что там припомнить, никогда при нем не сходились больше пары тысяч человек - вечно воюющая Дельта давно уже превратилась в бурлящий котел, но у местных правителей по этой же самой причине никогда не было денег на содержание больших дружин или скупку ватаг витаньери оптом. А вот у лоастери Вианно такие шиши водились.
Но и вастеры впервые за века, наверное, объединились. Не все, конечно, но многие. И на берегу Барсаты лицом к лицу, острием к острию вышли, по прикидкам Мохнатого, тысяч двенадцать. Четыре с половиной тысячи рыл с их стороны, остальные - от вастеров.
- Залп!
Болты ушли, но «железные» почти не пострадали, вовремя укрывшись тяжелыми щитами. Майсс неотвратимо приближался к месту прорыва, грозя смять Шрама и его соседей. Фланг его контролировал движение жандармов, удерживая частокол пик строго в направлении возможной атаки. Септреры в который раз перестроились в клин и вдруг стронулись с места.
Своим чутьем, отточенным в десятках битв и стычек, Гугорго понял, что на этот раз они не остановятся, что именно сейчас он увидит - впервые в своей солдатской жизни! - натиск панцирной кавалерии.
Железный остановил свою ватагу, она выстроилась почти идеальным квадратом, став похожей на придавленного ежа. Единственное место, не прикрытое лезвиями пик - сверху, но лошади летать еще не научились.
Арбалетчики Мохнатого споро трещали воротами, кто-то крикнул «град!», но стрелы ушли куда-то левее. Гугорго кинул взгляд туда, но левый фланг баталии пребывал в кровавом равновесии, ряды не сдвинулись далее чем на несколько шагов, пехотинцы уперлись щитами, мельтешили копья, передние работали мечами, стараясь найти путь клинку в чужую плоть мимо дубленой кожи и стальных пластин.
А жандармы… а жандармы прошли мимо Майсса, обдав его наемников пылью из-под копыт! Прошли в считанных шагах от его копий и обрушились в профиль ватаге, стоявшей рядом с Железным!
- Срань святая! - восхищенно воскликнул Карса.
И было чему восхититься. Септреры на полном скаку меняли порядки, просачиваясь в узкую щель между ватагами вастеров, чтобы, не снижая скорости, вновь выстраиваться в клин, который вскрыл чужой строй, как острый нож свиную тушу: один надрез, и плоть лопнула, стремительно расходясь в стороны. Словно кишки и потроха, вываливающиеся на землю бойни, из раны на теле ватаги побежали люди, бросающие оружие и щиты. Центр объединенной армии прекратил свое существование за неполных пять минут.
Ватага Железного Майсса торчала посреди поля битвы, как пень на болоте. Удивительное дело: все идет к катастрофе, а лучшая часть терпящего ее войска еще даже не вступала в бой. И не то чтобы не хотела - на старого пердуна никто так и не напал. Подлые жандармы столько раз изображали атаку, чтобы обойти и ударить во фланг другим!
Вастеры скомандовали «отход» и «сжать строй», но протрубить сигнал гораздо легче, чем исполнить. Гугорго понял, что военноначальнику Дельты не хватает опыта управления большими армиями: нет ни резервов, ни понятного взаимодействия. Со своего холма Мохнатый прекрасно видел, что как минимум треть командиров просто не поняла, чего от них хотят. Играет кто-то на трубе, а что надо делать-то?! Если бы войско принца Вианно было хоть на тысячу рыл поболее, то битву уже можно можно было бы переводить в конечную стадию, но пока численное преимущество помогало вастерам держать какое-то подобие строя.
Гугорго сконцентрировал залпы своих людей именно на Майссе, который все так же стоял, никого не трогая. Мимо «железных» сновали отряды, в нескольких шагах буквально резали сотню Лукавого Брамса, а Майсс не двигался. Что ж, вот пусть и сосредоточится на летящих в него болтах, благо септреры успели втоптать в траву вражеских лучников.
Отойти вастерам не дали. Мохнатый видел нарочных из «штаба», которые передали приказы, и натиск в бреши усилился. Шрам отозвал почти всех своих витаньери на левый фас прорыва, а справа зашла сотня септреров, посеяв очередную волну паники. Уже за основными линиями другие жандармы гоняли кавалерию вастеров, не давая ей сосредоточиться для атаки. Мохнатый только усмехнулся настолько бездарному командованию, которое умудрилось просрать своих всадников, так и не введя их в сражение. Берегли для преследования, не иначе.
То тут, то там в тылу вражеской армии появлялись фигурки людей, бегущих в сторону реки. Они на ходу сбрасывали с себя доспехи и прыгали в воду. Барсата - речка мелкая, плевенькая, но посередине человека с головй скроет. Септреры, уже орудующие на берегу, как у себя дома, почти не обращали внимания на пеших, но яростно бросались на любого конного, пропалывая среди прочих прежде всего дружинников вастеров.
Разумно, - решил Гугорго. Витаньери всегда могут прийти к тому, кто их вчера разбил, а чем меньше солдат вернутся в свои родные вастерьи, тем нам будет проще.
Надо же - уже «нам».
Но да, именно так, Мохнатый лишь утвердился в правильности своего решения связать дальнейшую судьбу с чужеродным в Дельте лоастери.
- Святая срань, это он куда? - Карса показал рукой на «железных».
Ватага Майсса, почти триста рыл, закованных в броню так, что только в землю не проваливаются, шаг в шаг, двинулась с места.