Фиалки и черный перец
Нелли nelly_z и Елизавета elievdokimova объявили парфюмерный флешмоб. Естессно, я не могла пройти мимо, единственно что, я, кажется, не совсем выполняю условия, потому что я не стала фотографировать и перечислять все свои флаконы, я не хочу рассказывать обо всем и сразу, это невозможно, слова приходят, когда предмет наполняет душу, а духи - слишком тонкая материя, чтобы оптом пробежаться по ним, я так не могу.
В общем, если уважаемые дамы примут мой пост для участия, то буду рада. Нет - просто развлеку вас байкой, давно я не писала о духах.
*********
Последнее время с красноречием у меня совсем не ладится.
На работе канцелярский язык легко рождает стройные фразы и логические цепочки, но с личным вот как-то вообще никак.
Но я постараюсь.
«Есть запахи, чья власть над нами бесконечна». Ш. Бодлер
Духи для меня - это гораздо больше, чем запах.
Духи - это настроение; ароматы способны создавать его или поддерживать - окутывать, успокаивать, заряжать, бросать вызов, бодрить, расслаблять, умиротворять, заставлять грустить или радоваться. Каждый день перед выходом из дома я присаживаюсь перед флаконами и прислушиваюсь - к ним и к себе. Что я хочу или что я должна сегодня одеть?
Моя логика выбора духов на день весьма причудлива и совершенно нелогична. Некоторые ароматы ассоциируются у меня с конкретным цветом, а другие - с конкретной одеждой, третьи с погодой, а четвертые просто так, потому, что они должны быть, и точка. Например, под синюю шерстяную водолазку от Vassa я не одеваю ничего, кроме Инфузии Ириса, и если я начну объяснять почему… нет, не начну, спасу репутацию здравомыслящего человека. А если на мне есть хоть что-то цвета фуксии или с утра я выбираю розовые тени для век, то до вечера меня будет сопровождать Флора Нимфея. Я сама не пытаюсь вникнуть в логику этого выбора, а подчас выбор делают сами духи.
Но бывают моменты, когда я понимаю, что сегодня мне жизненно необходим конкретный парфюм. И для таких конкретных парфюмов я использую очень меткое выражение Паломы, назвавшей их «иммуномодуляторами».
Очень сложно объяснить, что именно я вкладываю в это понятие. Если вкратце, то это духи, вдохнув которые, начинаешь дышать. В какой-то мере - антидепрессанты. Жилетка, в которую можно уткнуться, спасательный круг или просто плечо рядом. Нет, словами этого не объяснить.
Таких мало. Какое-то время таким у меня был только один флакон.
…Я очутилась в Париже в конце сентября. Впрочем, «очутилась» тут больше для красного словца, потому что поездка была запланирована, и сильно заранее, и в чемоданах у нас с Марго помимо косметичек, одежды и штопора лежали и распечатки с адресами. Парфюмерная карта Парижа. Все маршруты были спланированы таким образом, чтобы в каждый из дней наш путь пролегал мимо тех или иных уголков парфюмерного рая, который на Родине нам мог только сниться.
Блоттеры вываливались из карманов, рук и путеводителя. Запахи, запахи кружились и витали вокруг нас, и мы теряли головы, перебегая от Пенхалигонс к Малон и бесчисленное количество раз возвращаясь к Артизанам, и совершенно одуревали от Монталей на Вандомской площади, и бросались наперерез через дорогу, завидев Гуталь…
А потом мы попали на улицу Фердинанда Дюваля, что рядом с еврейским кварталом, и, поплутав между набитыми медовыми сластями лавками и мужчинами в черном и с пейсами, вынырнули у совершенно неприметных витрин дома номер 10, пройдешь - и не заметишь, что, собственно, несколько раз и было успешно нами проделано в поисках нужного адреса.
И зацепило.
Весь остаток дня я дышала двумя полосками бумаги.
Через два дня вернулась, и снова плутала. Приехала рано, магазин был еще закрыт. Побродила вокруг, ровно в двенадцать подошла к двери, но она продолжала оставаться запертой. Прижалась носом к стеклу, а внутри все стучало, ведь не должно быть закрыто, ведь не понедельник, ведь не может так быть.
В магазине были трое, мужчина и две женщины, я видела их через бликующее стекло, они стояли перед полками с какими-то бумагами в руках, что-то обсуждали, и мелькнула дурацкая мысль - неужели у них именно сегодня инвентаризация, и тут мужчина заметил меня, мечущуюся за стеклом, подошел к двери, открыл.
«Вообще-то сегодня мы закрыты…» - но впустил меня внутрь и тут же запер дверь. А я коршуном метнулась к тем двум и зависла.
Мы разговаривали минут сорок, я постоянно подносила к носу то одно, то другое запястье; мне очень понравились эти духи, не могу выбрать, а вы из.. России, да, как вы догадались, у вас хороший вкус, вам очень идут они оба, я и хочу оба, они совершенно разные, о да, так возьмите и те, и другие, ооо, у меня еще грандиозные планы, а какие еще марки, и полилось, и брови его поднимаются все выше, да вы знаете толк, пожимаю плечами, я просто люблю духи, мне кажется, что вот эти.
Мне нужно подумать, не выдержала, о да, конечно, и так понимающе.
И десять минут курила за углом, и металась - смородина или фиалки, и вернулась, и снова он отпер дверь, и я сказала два слова, прекрасный выбор, ответил он, и завернул флакон в шелковую бумагу, и положил в коробку, а потом в пакет, и протянул, и улыбнулся тепло, и проводил до дверей, и я улетела, и плюхнулась на скамейку на улице Риволи, и так было счастливо и радостно, но к вечеру поняла - нет. Стучать продолжало.
И я вернулась еще раз. Чемоданы были уже собраны, а я летела, теряя тапки, уже практически не плутая, и пока бежала, думала - вот чтоб там опять оказался этот господин, чтоб сказать ему, как он был прав, и поблагодарить еще раз, и еще сказать, нет, зачем говорить, он понял все сам тогда. Но на улице Дюваля меня ожидали те же два безлико вежливых юноши, что встретили нас во время первого визита, и ничего не отразилось на их лицах, кроме безлико вежливой улыбки, когда я с порога указала на флакон, и никакой шелковой бумаги, спасибо за покупку. Но теперь я была абсолютно уверена - оно.
Вернувшись домой, начала копать. Мне не давала покоя мысль - кто же был тот чрезвычайно галантный господин, который с первого взгляда понял, что нужно этой девице в стоптанных кедах, единственной клиентке, ворвавшейся в магазин в неурочный час и метавшейся, как буриданов осел, в попытке совершить очевидный выбор, и который сделал так, что банальный поход за флаконом духов превратился вдруг в сказку. Лихорадочно листала страницы, сайты, статьи, искала информацию о сотрудниках компании, парижском бутике, пока вдруг не наткнулась на снимок… да ну бред.
Ведь не мог же это быть в самом деле он.
Я отгоняю эту мысль до сих пор, в самом деле смешно, он живет в Грассе.
Но господин, продавший мне духи, был чертовски похож на человека, чей снимок венчает десяток статей о Жане-Клоде Эллена.
**********
Я до сих пор удивляюсь, как я могла взять первым не его.
Это абсолютно, стопроцентно мое.
Бергамот и пачули, кедр и черный перец, и немного неслышных фиалок.
Землистость, зеленое, мох и имбирь. И шелковые лепестки, щекочут, невидимые.
Одеяло, накрываясь которым, защищаешься от всего. Как в детстве - я в домике. Гасит, модерирует, укрывает, защищает, успокаивает. Словно, пригнувшись, ныряешь в плотный низкий кустарник, и там сидишь среди туго сплетенных ветвей, обхватив руками колени, и становится как-то спокойнее, и тише, и увереннее.
Мой иммуномодулятор. Волшебный переключатель - с трудом снять плотно пригнанную крышку, тяжелую, металл; одно нажатие, и дышать становится легче, а в некоторых случаях вообще возможно дышать только после, это когда совсем край, и в такие моменты я напоминаю себе наркомана, который тянется к флакону как к последнему спасению.
Я с ужасом думаю о том, что рано или поздно на дне флакона останется последняя капля, и что тогда.
Да, конечно, можно купить еще где-нибудь, когда-нибудь, заказать, попросить, достать и поставить на полку. Но это будет не совсем то, понимаете?
Я слушала Sens & Bois у нас, когда марка еще была представлена в городе. Такое впечатление было, что совершенно другой аромат.
В моем флаконе под крышкой - Париж.
Трокадеро, Нотр-Дам, закат, встреченный в Тюильри, и шум Елисейских, и ливень на Монмартре… мильфей на Фобур-сен-Оноре, вино и сыр на узкой кровати в тесном номере, и улица Роз, и дом номер десять, где случаются чудеса, и винная лавка на Риволи, и та скамейка напротив, на которой я приходила в себя.
У меня не осталось ни одного парижского снимка, все пропало тогда.
Но, беря в руки этот флакон, я вижу и помню все.
Это больше, чем духи.
******
Как-то коряво, мне кажется, получилось. Я давно хотела рассказать именно об этих духах, но, видимо, они слишком много для меня значат, чтобы это можно было облечь в слова. Спасибо, что прочитали (если прочитали).
Мои прочие парфюмерные байки можно найти по тегу "парфюмерное". Нель, надо делать подборку?
В общем, если уважаемые дамы примут мой пост для участия, то буду рада. Нет - просто развлеку вас байкой, давно я не писала о духах.
*********
Последнее время с красноречием у меня совсем не ладится.
На работе канцелярский язык легко рождает стройные фразы и логические цепочки, но с личным вот как-то вообще никак.
Но я постараюсь.
«Есть запахи, чья власть над нами бесконечна». Ш. Бодлер
Духи для меня - это гораздо больше, чем запах.
Духи - это настроение; ароматы способны создавать его или поддерживать - окутывать, успокаивать, заряжать, бросать вызов, бодрить, расслаблять, умиротворять, заставлять грустить или радоваться. Каждый день перед выходом из дома я присаживаюсь перед флаконами и прислушиваюсь - к ним и к себе. Что я хочу или что я должна сегодня одеть?
Моя логика выбора духов на день весьма причудлива и совершенно нелогична. Некоторые ароматы ассоциируются у меня с конкретным цветом, а другие - с конкретной одеждой, третьи с погодой, а четвертые просто так, потому, что они должны быть, и точка. Например, под синюю шерстяную водолазку от Vassa я не одеваю ничего, кроме Инфузии Ириса, и если я начну объяснять почему… нет, не начну, спасу репутацию здравомыслящего человека. А если на мне есть хоть что-то цвета фуксии или с утра я выбираю розовые тени для век, то до вечера меня будет сопровождать Флора Нимфея. Я сама не пытаюсь вникнуть в логику этого выбора, а подчас выбор делают сами духи.
Но бывают моменты, когда я понимаю, что сегодня мне жизненно необходим конкретный парфюм. И для таких конкретных парфюмов я использую очень меткое выражение Паломы, назвавшей их «иммуномодуляторами».
Очень сложно объяснить, что именно я вкладываю в это понятие. Если вкратце, то это духи, вдохнув которые, начинаешь дышать. В какой-то мере - антидепрессанты. Жилетка, в которую можно уткнуться, спасательный круг или просто плечо рядом. Нет, словами этого не объяснить.
Таких мало. Какое-то время таким у меня был только один флакон.
…Я очутилась в Париже в конце сентября. Впрочем, «очутилась» тут больше для красного словца, потому что поездка была запланирована, и сильно заранее, и в чемоданах у нас с Марго помимо косметичек, одежды и штопора лежали и распечатки с адресами. Парфюмерная карта Парижа. Все маршруты были спланированы таким образом, чтобы в каждый из дней наш путь пролегал мимо тех или иных уголков парфюмерного рая, который на Родине нам мог только сниться.
Блоттеры вываливались из карманов, рук и путеводителя. Запахи, запахи кружились и витали вокруг нас, и мы теряли головы, перебегая от Пенхалигонс к Малон и бесчисленное количество раз возвращаясь к Артизанам, и совершенно одуревали от Монталей на Вандомской площади, и бросались наперерез через дорогу, завидев Гуталь…
А потом мы попали на улицу Фердинанда Дюваля, что рядом с еврейским кварталом, и, поплутав между набитыми медовыми сластями лавками и мужчинами в черном и с пейсами, вынырнули у совершенно неприметных витрин дома номер 10, пройдешь - и не заметишь, что, собственно, несколько раз и было успешно нами проделано в поисках нужного адреса.
И зацепило.
Весь остаток дня я дышала двумя полосками бумаги.
Через два дня вернулась, и снова плутала. Приехала рано, магазин был еще закрыт. Побродила вокруг, ровно в двенадцать подошла к двери, но она продолжала оставаться запертой. Прижалась носом к стеклу, а внутри все стучало, ведь не должно быть закрыто, ведь не понедельник, ведь не может так быть.
В магазине были трое, мужчина и две женщины, я видела их через бликующее стекло, они стояли перед полками с какими-то бумагами в руках, что-то обсуждали, и мелькнула дурацкая мысль - неужели у них именно сегодня инвентаризация, и тут мужчина заметил меня, мечущуюся за стеклом, подошел к двери, открыл.
«Вообще-то сегодня мы закрыты…» - но впустил меня внутрь и тут же запер дверь. А я коршуном метнулась к тем двум и зависла.
Мы разговаривали минут сорок, я постоянно подносила к носу то одно, то другое запястье; мне очень понравились эти духи, не могу выбрать, а вы из.. России, да, как вы догадались, у вас хороший вкус, вам очень идут они оба, я и хочу оба, они совершенно разные, о да, так возьмите и те, и другие, ооо, у меня еще грандиозные планы, а какие еще марки, и полилось, и брови его поднимаются все выше, да вы знаете толк, пожимаю плечами, я просто люблю духи, мне кажется, что вот эти.
Мне нужно подумать, не выдержала, о да, конечно, и так понимающе.
И десять минут курила за углом, и металась - смородина или фиалки, и вернулась, и снова он отпер дверь, и я сказала два слова, прекрасный выбор, ответил он, и завернул флакон в шелковую бумагу, и положил в коробку, а потом в пакет, и протянул, и улыбнулся тепло, и проводил до дверей, и я улетела, и плюхнулась на скамейку на улице Риволи, и так было счастливо и радостно, но к вечеру поняла - нет. Стучать продолжало.
И я вернулась еще раз. Чемоданы были уже собраны, а я летела, теряя тапки, уже практически не плутая, и пока бежала, думала - вот чтоб там опять оказался этот господин, чтоб сказать ему, как он был прав, и поблагодарить еще раз, и еще сказать, нет, зачем говорить, он понял все сам тогда. Но на улице Дюваля меня ожидали те же два безлико вежливых юноши, что встретили нас во время первого визита, и ничего не отразилось на их лицах, кроме безлико вежливой улыбки, когда я с порога указала на флакон, и никакой шелковой бумаги, спасибо за покупку. Но теперь я была абсолютно уверена - оно.
Вернувшись домой, начала копать. Мне не давала покоя мысль - кто же был тот чрезвычайно галантный господин, который с первого взгляда понял, что нужно этой девице в стоптанных кедах, единственной клиентке, ворвавшейся в магазин в неурочный час и метавшейся, как буриданов осел, в попытке совершить очевидный выбор, и который сделал так, что банальный поход за флаконом духов превратился вдруг в сказку. Лихорадочно листала страницы, сайты, статьи, искала информацию о сотрудниках компании, парижском бутике, пока вдруг не наткнулась на снимок… да ну бред.
Ведь не мог же это быть в самом деле он.
Я отгоняю эту мысль до сих пор, в самом деле смешно, он живет в Грассе.
Но господин, продавший мне духи, был чертовски похож на человека, чей снимок венчает десяток статей о Жане-Клоде Эллена.
**********
Я до сих пор удивляюсь, как я могла взять первым не его.
Это абсолютно, стопроцентно мое.
Бергамот и пачули, кедр и черный перец, и немного неслышных фиалок.
Землистость, зеленое, мох и имбирь. И шелковые лепестки, щекочут, невидимые.
Одеяло, накрываясь которым, защищаешься от всего. Как в детстве - я в домике. Гасит, модерирует, укрывает, защищает, успокаивает. Словно, пригнувшись, ныряешь в плотный низкий кустарник, и там сидишь среди туго сплетенных ветвей, обхватив руками колени, и становится как-то спокойнее, и тише, и увереннее.
Мой иммуномодулятор. Волшебный переключатель - с трудом снять плотно пригнанную крышку, тяжелую, металл; одно нажатие, и дышать становится легче, а в некоторых случаях вообще возможно дышать только после, это когда совсем край, и в такие моменты я напоминаю себе наркомана, который тянется к флакону как к последнему спасению.
Я с ужасом думаю о том, что рано или поздно на дне флакона останется последняя капля, и что тогда.
Да, конечно, можно купить еще где-нибудь, когда-нибудь, заказать, попросить, достать и поставить на полку. Но это будет не совсем то, понимаете?
Я слушала Sens & Bois у нас, когда марка еще была представлена в городе. Такое впечатление было, что совершенно другой аромат.
В моем флаконе под крышкой - Париж.
Трокадеро, Нотр-Дам, закат, встреченный в Тюильри, и шум Елисейских, и ливень на Монмартре… мильфей на Фобур-сен-Оноре, вино и сыр на узкой кровати в тесном номере, и улица Роз, и дом номер десять, где случаются чудеса, и винная лавка на Риволи, и та скамейка напротив, на которой я приходила в себя.
У меня не осталось ни одного парижского снимка, все пропало тогда.
Но, беря в руки этот флакон, я вижу и помню все.
Это больше, чем духи.
******
Как-то коряво, мне кажется, получилось. Я давно хотела рассказать именно об этих духах, но, видимо, они слишком много для меня значат, чтобы это можно было облечь в слова. Спасибо, что прочитали (если прочитали).
Мои прочие парфюмерные байки можно найти по тегу "парфюмерное". Нель, надо делать подборку?