МОЙ ПЕРВЫЙ МЕРСЕДЕС
Жизнь устроена так, что абсолютно у каждого жителя планеты так или иначе был первый мерседес, и, в соответствии с теорией, был он и у меня, самый первый, жёлтенький, со 123-м кузовом, встретивший мою девичью шестнадцатилетнюю попу удобством своих сидений и забугорным шиком, не знакомым гражданам СССР.
В далёком 1980 году по летней Москве разгуливала Олимпиада в виде непривычной пустоты улиц и продуктового изобилия. Моя тётя Ира, тогда уже совершеннолетняя двадцати двух летняя барышня, убивала наповал гостей спортивного мероприятия, пышностью своих форм и толстенной, в руку, косой цвета воронова крыла ниже поясницы. Как говорится, мужики падали направо и налево, после чего самопроизвольно штабилизировались
Попал под её чары и югослав Рада, работавший при делегации своей страны переводчиком. Он настолько втюрился в Иру, что серьёзно хотел разводиться со своей сербской женой и вести под венец нашу красотку, однако Ирэн бегала от него, как от зачумлённого, жаловалась подругам по телефону - а я подслушивала - что затрахал он её до смерти, и что однажды, измученная феноменальной потенцией Рады, она спасалась от него бегством среди ночи из окна второго этажа посольства.
Рада тем не менее не терял надежды, время поджимало, и он решил взять крепость через наименее креплённые её ворова, то есть через меня. И начал осаду с подкарауливания возле подъезда с последующим вручением коробочки с тайваньской косметикой и мужскими югославскими джинсами "Super Rifle" пятьдесят второго размера - как раз на Иру. Вручал и выпытывал информацию, когда Ира придёт, есть ли кто неё кроме него, как можно познакомиться с её родителями. Я, дурища малолетняя, всё рассказывала.
Вот однажды, в тихой вечерней прохладе, Рада предложил мне поездку в Троице-Сергиеву Лавру, на машине, и чтобы Ира была обязательно, и если я тётку сагитирую, то мне будут подарены лаковые босоножки красного цвета на здоровенной платформе, и в знак серьёзности своих немерений показал мне одну босоножку какого-то невероятного размера, наверное сорок второго. Сияние заграничного дива меня зачаровало, и я согласилась.
Уговорить Иру езать на экскурсию, даже на вто, мне не удалось, о чём я и сказала Раде по телефону. Он, проникнувшись моими страраниями, сказал что может съездить со мной, но при условии что я возьму с собой подружку, а лучше двух. У меня и мысли не было, что это может закончится нехорошими делами на заднем сидении, поэтому я согласилась.
Взяла с собой Любку, свою одноклассницу, вечная ей память. Рано утром в воскресенье Рада заехал за мной, я вышла из подъезда и потеряла дар речи: красавец-югослав, в белоснежных джинсах, в голубой джинсвовой рубашке и белых плетёных туфлях стоял возле настоящего "Мерседеса" ярко-жёлтого цвета с дипломатичекими номерами, и джентельменисто распахивал передо мной дверь. Я, как всю жизнь только что и делала, что на мерсах расктывала, учелась на переднее кресло и мы поехали за Любкой на Литвина-Седого.
Любка ошалела не меньше моего, всегда болтливая и смеющаяся, забилась в угол на заднем сидении и всю дорогу молчала. Молчала и я - а о чём говорить, если из кассетного магнитофона в стереозаписи и на свю катушку пели бониэмовцы. Наши юные организмы расслабились и впитывали в себя Ma Baker и Rivers of Babylon, покрывая всё это Rasputin'ым. Мы чувствовали себя богинями.
Прибыв в Лавру, припарковались прямо у ворот на лугу. Семенящие к Б-гу православные тормрзили и начинали рассматривать наш "Мерседес" с таким выражением глаз, как будто перед ними не чудо западно-германского автопрома, а сам Иисус Христос, по глади водной шествующий.
Чувствуя внимание, Рада не спешил - достал тряпочку и протёр эмблему на капоте, потом вытряс поочерёдно коврики, протёр стёкла. Мы с подружкой сидели не шевелясь, при распахнутых дверях, молча, и думали, что публика нас считает иностранками. Но думы наши отрезвили слова нескладной высокой тётеньки:
- Поститутки малолетние!
Мы обиделись, вышли вон и пошли к монастырким стенам, Рада за нами. Совершив осмотр и накупив сувениров и икон, направились к выходу. Жара стояла невероятная, машина раскалилась, и тут нас с Любкой ждало ещё одно незапланированное свидание с цивилизацией: Рада включил кондиционер!
Нет, мы не тундры какие-то, знали о существовании такого аппарата, даже видели его в жизни, сделанного на Бакинском заводе и вставленного в окно столовой при редакции газеты "Красная Звезда", где моя маменька, вечная ей память, в своё время работала. Но чтобы вот так, не огромный и грязный, а невидимый и маленький - это было выше нашего понимания. На улице было под тридцать, а вокруг нас наверне не выше восемнадцати, потому что мы в своих ситцевых сарафанах околели ни на шутку, но попросить прибавить градус-другой не могли, ибо даже не догадывались, что кондиционер можно регулировать по температуре.
В общем, завезли Любку домой, потом меня. Синими пальцами я набрала любкин телефон:
- Ну ты как? Рада приглашает в следующие выходные на мерсе в Серебряный Бор, поедем?
- Да ну вас в пеzду со своим мерсом! Оглушили, заморозили, и вообще меня на две недели на дачу увозят.
И только через четверть века я узнала, что подружулька моя драгоценная всё оставшеесе время, что Рада был в Москве, трахалась с ним напропалую, и что он ей тоже показывал красную босоножку - но так и не подарил заветную обувь.
Ира так с Радой больше не встретились, и вся эта история осталась в памяти только потому, что это был мой первый "Мерседес"
__________________________
(с) фото из интернета