КРЫМ МОЕГО ДЕТСТВА
первое крымское удивление случилось тогда, когда я узнала что Крым - это Украина
мой слабый детский мозг не мог понять, почему все вокруг говорят по-русски, а считается что не Россия
с тех пор прошло много лет, мозг с тех пор особо не окреп, но сохранил тёплые воспоминания о том Крыме
картинка отсюда
отбывали мы как всегда всем кагалом с Киевского вокзала
бабушка Соня как всегда пилила просто так деда Гисю
дед чихать хотел на её пилёж и яростно подмигивал молодым курортницам с ГДРовскими чемоданами
мама трясла билетами перед носом проводницы, папа ругал брата за то, что тот отнял у меня леденец на палочке
а я старательно орала и прицеливалась, чтобы побольнее наступить обидчику на ногу
с нами ещё была мамина подруга тётя Тая, которая ехала исключительно для ловли очередного мужа
- а улов должен был быть успешным, потому что мы ехали в Гурзуф, в санаторий для офицеров советской армии
в конце концов мы расселись в двух купе
баба Соня достала три варёные курицы, штук двести - как мне тогда показалось - варёных яиц
коробку из-под чехословацкой обуви "ЦЕБО", полную варёной в мундирах картошки
а сумку-овощехранилище с помидорами и огурцами оставила на полу, ибо на столе места не было
и как только поезд тронулся, отдала приказ: "Всем ужинать!"
спорить с бабой Соней никто кроме меня никогда не отваживался
поэтому все набились в одно купе и стали молча жевать провизию
дед, выкорчевав себе самую большую куриную грудь, полез за бутылкой
папа, пряча глаза от грозной тёщи, выставил пиво - и понеслось
я высовывала руки в открытую верхнюю часть окна и смотрела в темноту июльской ночи
брат втихаря хавал припасённый для подарков медсёстрам шоколад и кидался в меня мятой фольгой
но мен было всё равно, я устала и под радостный шум загулявших родственников уснула
ехали мы вроде около двух суток, вот точно не помню
и в конце концов прибыли в Симферополь, папа с дедом пошли выяснять насчёт машины
с машиной не склеилось, нас никто встречать не приехал
нанимать два такси бабушка назвала верхом расточительства, и мы поехали в Гурзуф на троллейбусе
я была несказанно удивлена тем
что троллейбусы были самые обыкновенные, без водителей-капитанов и контролёров-русалок
такие ездили у нас под окнами по Садовому кольцу маршрутами Б и 10
в дороге были какие-то остановки
свежие женщины продавали свежую то ли вишню, то ли черешню
мы с братом орали: "Ба! Купиииии!" - а Ба отвечала коротко: "Обосрётесь"
санаторий нас встретил дворцовой роскошью царского дворца
мы сидели на чемоданах у фонтана "Ночь" и ждали чего-то
нам с бабушкой дедом и братом выдали огромный двухкомнатный номер на втором этаже
с огромной террасой, с золотыми занавесками, которые шевелил тёплый пахнущий морем и цветами ветер
на открытке 30-х годов памятник Сталину, в наши годы там мужик какой-то сидел
но корпус именно тот, только шторы-маркизы белые, а не золотые
мама с папой поселились отдельно в другом корпусе на четвёртом этаже
тётя Тая же, не являющаяся членом нашего кагала, сняла койку в городе
я отлично помню тот дом. где она жила
он стоял чёрт знает как высоко в горах
дам был маленький, три комнаты и сени
в каждой комнатке стояло бок к боку три-четыре кровати
хозяин, дед Ахмед, весёлый крымский татарин, коротал летние ночи в какой-то буде которую называл летней резиденцией
а жена его, румяная вечно улыбающаяся русская женщина - имени не помню - ютилась в сенях
в обществе керосинки и кастрюль
возле резиденции деда Ахмеда просто так без привязки к чему-либо стояла бетонная раковина
из её задней стенки торчал латунный кран с фарфоровым вентилем в виде палочки
а из крана текла жуть какая холодная почему-то газированная вода
которую мы с братом, как всё население СССР, обожающее халяву, пили как про запас
пока взрослые гульбанили за столом в беседке, обвитой виноградом
в санатории нам жилось удобно и сытно
однако нас всех манило как магнитом в резиденцию к деду Ахмеду
взрослые выпивали и резались в карты, а мы с братом уедались всем, что растёт вокруг
пили газировку и засыпали где придётся
просыпались уже в номере, бабушка туркала нас в бока и гнала перед завтраком на пляж
поглощать, как она говорила, полезный ультрафиолет
дед поглощать категорически после вчерашнего отказывался и продолжал храпеть дальше
по дороге на пляж справа стояли корпуса международного молодёжного лагеря "Спутник"
сделанные в виде полубочек
в которых проживали жертвы капитализма и смущали граждан СССР своими капиталистическими нарядами
а брат мне доказывал каждый раз, что негры не загорают
картинка отсюда
мы плавали в тёплом пустом от курортников море и смотрели на Аю-Даг
за которым шумел вожделенный всеми советскими детьми "Артек"
в котором нам так и не удалось побывать
тем временем тётя Тая искала себе жениха
в нашем санатории мужчин было много, но все они были женатые
а на пляжах она никогда не знакомилась, там тоже женатые
в конце концов её жертвой стал дед Ахмед, которому тогда было около пятидесяти
спустя много лет мама рассказывала все подробности этого мимолётного романа
Тая за два дня до отъезда пробралась в резиденцию и зарезидентилась там до рассвета
начисто проспав время пробуждения жены резидента
которая оторвала несчастной Тае половину волос и разодрала всё лицо
она так и ехала домой, укрыв следы бурной ночи огромными очками и широкополой шляпой
деду тоже досталось палкой по спине
но он вроде как особо не вякал, ибо к нему одинокими курортницами тропа была протоптана основательно
как мы ехали обратно, я не помню
помню только две пластмассовые пальмочки на круглых подставках и ракушку с надписью "Гурзуф-1972"
* * *
про Сочи, развратно-сексуально, я написала вот тут
про Пицунду, чисто бандитская сага здесь
.
мой слабый детский мозг не мог понять, почему все вокруг говорят по-русски, а считается что не Россия
с тех пор прошло много лет, мозг с тех пор особо не окреп, но сохранил тёплые воспоминания о том Крыме
картинка отсюда
отбывали мы как всегда всем кагалом с Киевского вокзала
бабушка Соня как всегда пилила просто так деда Гисю
дед чихать хотел на её пилёж и яростно подмигивал молодым курортницам с ГДРовскими чемоданами
мама трясла билетами перед носом проводницы, папа ругал брата за то, что тот отнял у меня леденец на палочке
а я старательно орала и прицеливалась, чтобы побольнее наступить обидчику на ногу
с нами ещё была мамина подруга тётя Тая, которая ехала исключительно для ловли очередного мужа
- а улов должен был быть успешным, потому что мы ехали в Гурзуф, в санаторий для офицеров советской армии
в конце концов мы расселись в двух купе
баба Соня достала три варёные курицы, штук двести - как мне тогда показалось - варёных яиц
коробку из-под чехословацкой обуви "ЦЕБО", полную варёной в мундирах картошки
а сумку-овощехранилище с помидорами и огурцами оставила на полу, ибо на столе места не было
и как только поезд тронулся, отдала приказ: "Всем ужинать!"
спорить с бабой Соней никто кроме меня никогда не отваживался
поэтому все набились в одно купе и стали молча жевать провизию
дед, выкорчевав себе самую большую куриную грудь, полез за бутылкой
папа, пряча глаза от грозной тёщи, выставил пиво - и понеслось
я высовывала руки в открытую верхнюю часть окна и смотрела в темноту июльской ночи
брат втихаря хавал припасённый для подарков медсёстрам шоколад и кидался в меня мятой фольгой
но мен было всё равно, я устала и под радостный шум загулявших родственников уснула
ехали мы вроде около двух суток, вот точно не помню
и в конце концов прибыли в Симферополь, папа с дедом пошли выяснять насчёт машины
с машиной не склеилось, нас никто встречать не приехал
нанимать два такси бабушка назвала верхом расточительства, и мы поехали в Гурзуф на троллейбусе
я была несказанно удивлена тем
что троллейбусы были самые обыкновенные, без водителей-капитанов и контролёров-русалок
такие ездили у нас под окнами по Садовому кольцу маршрутами Б и 10
в дороге были какие-то остановки
свежие женщины продавали свежую то ли вишню, то ли черешню
мы с братом орали: "Ба! Купиииии!" - а Ба отвечала коротко: "Обосрётесь"
санаторий нас встретил дворцовой роскошью царского дворца
мы сидели на чемоданах у фонтана "Ночь" и ждали чего-то
нам с бабушкой дедом и братом выдали огромный двухкомнатный номер на втором этаже
с огромной террасой, с золотыми занавесками, которые шевелил тёплый пахнущий морем и цветами ветер
на открытке 30-х годов памятник Сталину, в наши годы там мужик какой-то сидел
но корпус именно тот, только шторы-маркизы белые, а не золотые
мама с папой поселились отдельно в другом корпусе на четвёртом этаже
тётя Тая же, не являющаяся членом нашего кагала, сняла койку в городе
я отлично помню тот дом. где она жила
он стоял чёрт знает как высоко в горах
дам был маленький, три комнаты и сени
в каждой комнатке стояло бок к боку три-четыре кровати
хозяин, дед Ахмед, весёлый крымский татарин, коротал летние ночи в какой-то буде которую называл летней резиденцией
а жена его, румяная вечно улыбающаяся русская женщина - имени не помню - ютилась в сенях
в обществе керосинки и кастрюль
возле резиденции деда Ахмеда просто так без привязки к чему-либо стояла бетонная раковина
из её задней стенки торчал латунный кран с фарфоровым вентилем в виде палочки
а из крана текла жуть какая холодная почему-то газированная вода
которую мы с братом, как всё население СССР, обожающее халяву, пили как про запас
пока взрослые гульбанили за столом в беседке, обвитой виноградом
в санатории нам жилось удобно и сытно
однако нас всех манило как магнитом в резиденцию к деду Ахмеду
взрослые выпивали и резались в карты, а мы с братом уедались всем, что растёт вокруг
пили газировку и засыпали где придётся
просыпались уже в номере, бабушка туркала нас в бока и гнала перед завтраком на пляж
поглощать, как она говорила, полезный ультрафиолет
дед поглощать категорически после вчерашнего отказывался и продолжал храпеть дальше
по дороге на пляж справа стояли корпуса международного молодёжного лагеря "Спутник"
сделанные в виде полубочек
в которых проживали жертвы капитализма и смущали граждан СССР своими капиталистическими нарядами
а брат мне доказывал каждый раз, что негры не загорают
картинка отсюда
мы плавали в тёплом пустом от курортников море и смотрели на Аю-Даг
за которым шумел вожделенный всеми советскими детьми "Артек"
в котором нам так и не удалось побывать
тем временем тётя Тая искала себе жениха
в нашем санатории мужчин было много, но все они были женатые
а на пляжах она никогда не знакомилась, там тоже женатые
в конце концов её жертвой стал дед Ахмед, которому тогда было около пятидесяти
спустя много лет мама рассказывала все подробности этого мимолётного романа
Тая за два дня до отъезда пробралась в резиденцию и зарезидентилась там до рассвета
начисто проспав время пробуждения жены резидента
которая оторвала несчастной Тае половину волос и разодрала всё лицо
она так и ехала домой, укрыв следы бурной ночи огромными очками и широкополой шляпой
деду тоже досталось палкой по спине
но он вроде как особо не вякал, ибо к нему одинокими курортницами тропа была протоптана основательно
как мы ехали обратно, я не помню
помню только две пластмассовые пальмочки на круглых подставках и ракушку с надписью "Гурзуф-1972"
* * *
про Сочи, развратно-сексуально, я написала вот тут
про Пицунду, чисто бандитская сага здесь
.