МОЙ ДРУГ ГРАФ ШЕРЕМЕТЕВ

[flavoristka]

Click to view

С графом я познакомилась в Тушино, кто не в курсе, это рабочая окраина Москвы, укомплектованная пяти и девятиэтажными панельками и алкоголиками. Сюда в 1970-1980 годах расселяли коммуналки Остоженки и Арбата, так что наличие графа вполне объяснимо



Мы тогда заканчивали школу и справляли день рождения нашего одноклассника у него на Малой Грузинской. Особо разгуляться на позволяли бдящие за стеной именинниковы родители и активная бабушка, которая через каждые десять минут заходила в комнату и под предогом:

- А вот я вам пирожков принесла! - проверяла, не курим ли мы и не распиваем ли

Тут, как спасение, позвонил друг нашего одноклассника и сказал, что он совершенно один в трёхкомнатной квартире в Тушино, и что если есть что пожрать и выпить, то будет рад принять наш затурканный коллектив. Мы тут же снялись с гнезда и поехали в тушинскую свободу.

Кроме хозяина квартиры там был ещё его друг, такой мимишный парень постарше нас, в золотых кудрях, синеокий, аристократически бледный, он поцелоал нам ручки, чуть склонил голову и вроде шаркнул даже ножкой, предствился:

- Вадим Шереметев, князь

Мы обалдели и назвали свои плебейские имена, без титулов. Граф тут же влюбился в мою подругу и спустя час читал ей Есенина на балконе, а потом провожал нас домой в центр, под шум колёс метрополитена рассказывал историю своего рода. У подруги закрутилась с ним нешутошная любовь. Он регулярно приезжал из своего тушинского имения и выгуливал её внутри Садового кольца, но к себе домой никогда не приглашал, объясняя это строгостью бабушки-графини, которая сидела в кресле-качалке и читала, как он сказал, Бальмонта в оригинале.

Прошло какое-то время, и вдруг в ранее обозначенный час граф на свидание не явился. Подруга страдала ровно сутки, потом прибежала ко мне плакать - как же так, пропал Финист Ясный Сокол. Я ей говорю:

- Что истерить-то, давай позвоним твоему Вадиму, может заболел?
- Ой, да не могу, неприлично это, девушка первая звонить не должна.
- Ну не звони, я сама позвоню.

- Алё!
- Здравствуйте, Вадима можно?

В телефоне послышались шаркающие старушечьи шаги и эхо диалога где-то вдалеке:

- Вадьк, а Вадьк! К телефону тебя!
- Да пошли они все в жопу!

Снова шаркающие шаги и скрипучий голос в трубке:

- Йон сьпить! Йон выпимши!

Отбой.

Ещё долго дудукала трубка в моей руке, пока мы с подругой смотрели друг на друга в полном замешательстве. Потом заржали и пошли в кабинет моего деда. Там сняли с полки томик Бальмонта и прочли так сказать в оригинале:

В храме всё - как прежде было.
Слышен тихий взмах кадил.
«Я смеялся, я шутил.
Неужели ты любила?»

Дымен смутный трепет свеч,
На иконах свет заемный.
Каждый хочет в церкви темной
От свечи свечу зажечь.

В храме будет так, как было.
Слышен тихий звон кадил.
«А, неверный! Ты шутил.
Горе! Горе! Я любила».

(с) Константин Бальмонт, "Ad Infinitum"