МОСКОВСКОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ
ну вот и улетела наша гостья
в квартире - как у Стругацких в "Понедельнике..." - сумрачно и гулко
коты скрылись в коробках, Nаша Nаташа рванула по шопельням, Вава на службе, тётя Ира в весеннем гоне в Каракасе
жених Дарьин впал в прострацию и находится вне зоны доступа
так что сижу одна-одинёшенька, даже водки не с кем отведать
Харлеич целые сутки плакал в дашкин рукав и беспрерывно включал вот эту песню:
напомню историю
1. КТО ТАКАЯ ДАРЬЯ
2. ПОМОЛВКА ДАШИ И ХАРЛЕИЧА
я первый раз в жизни видела, с какой неохотой женщина покидает Москву
Даша реально плакала в лифте и не на женихе а на мне, то и дело повторяя:
- Моска... Ханини... Аана ля урид аль бет... - что в переводе: страдаю сильно
Москва засасывает
но не в омут, а страстным поцелуем любви, передаёт вирус москволюбства, и он неизлечим
сколько примеров знаю, приедет - весь в себе, фыркает на столичный разгул
грязь в лифтах, цены в бутиках, на тошнотворную еду, на задушевно предложенный стакан водки
на матерный анекдот, литературно переведённый на его родной язык
ну на всё, что не с его родины, фыркает и фыркает
как корова в ушат с холодной водой, в которой плавают хрупкие осколки мартовсого льда
а проходит месяц - вот он уже и русскую подружку завёл, и не одну
и в магазине водочкой затаривается, и уроки русского матерного осваивает
через пол года уже сам что-то чирикает на языке Ломоносова и Гагарина
а также позднее примкнувшего к ним Пушкина
ещё пол года, и недавний фыркатель уже жениться собирается на подружке
но не на той, что первая к нему захаживала, какой там, их там дивизия прошла
а на той, на которой остановился, как в сердце раненый, её красотой и темпераментом убитый
правда, зачастую открывается, что невеста родом из Украины или Белоруссии, и в Москве нелегально
но ему всё это безразлично
ими, издалека понаехавшими, все кто по-английски не говорит, русскими воспринимаются
я знала двоих товарищей, один ещё в СССР приехал, у деда в Академии им. Ленина учился
какой-то национальный герой Эфиопии, ему лично сам Менгисту Хайле Мариам что-то там вручал
красавец такой невозможный, дед его даже домой приводил как-то
показать, какие в Африке алены делоны водятся
тётки наши домашние в обморок все попадали, реально неписанной красоты был товарищ
не пил, не курил, думал о светлом будущем своей Эфиопии, её обороноспособности, ёмаё
коммунист до мозга костей, при слове Америка за нож грачёвский хватался
а в потайном кармашке носил миниатюрную книжку "Биография В.И.Ленина"
и что
а ничего
его московские девки в такой оборот взяли,
что с третьего курса он был отчислен за прогулы и неуспеваемость
которые образовались вследствие хронического алкоголизма и проживания у разнообразных подружек
а не в общежитии в правой высотке где "Дом военной книги" был на Садовой-Спасской
аккурат напротив дома Шехтеля
дед рассказывал, что уезжать сильно этот гражданин не хотел, плакал
руками дрожащими свои валоокие очи растирая
согласен был на всё, хоть дврником работать, лишь бы в Москве остаться
показывал ту самую книжку про Ленина, всю телефонами московских подруг исписанную
мол, жить есть где
но жизнь военного человека это вам не жизнь пидараса, превалируют не инстинкты а присяга
потом рассказывали его однополчане, что на родине из ВВС Эфиопии был уволен
и следы его кучерявой бестолклвой головы затерялись в африканских джунглях
второй гражданин из Японии был, тётка его хорошо знала
повторил почти под копирку предыдущую историю
но был не военным, а переводчиком в одной крутой московской конторе, это в начале 1990-х было
за полтора года сгулялся и спился в ноль
женился на тётке старше себя на пятнадцать лет
говорят, до сих пор весело существует где-то на Ярославке у Лосиного острова
так и Дарья рыдала, прикипев к Москве намертво
ну ей-то проще, документы там все соберёт, и обратно, Харлеич сам за ней ехать собирается
завтра вроде как уже намылился визу делать
а завтра тётя Ира возвращается с развратных похорон
что-то там у них не заладилось
как она сама сказала, он любит не меня, а мои миллионы
и вообще, говорит, осточертели эти пальмы и латины, скорее домой, домой, в Москву
нюхать запах неотвратимо наступающей весны
мой город волшебный
по ночам Маргарита шелестит шёлком своего платья, цепляясь за рубиновые звёзды Кремля
и только навечно влюблённые в Москву это видят
в квартире - как у Стругацких в "Понедельнике..." - сумрачно и гулко
коты скрылись в коробках, Nаша Nаташа рванула по шопельням, Вава на службе, тётя Ира в весеннем гоне в Каракасе
жених Дарьин впал в прострацию и находится вне зоны доступа
так что сижу одна-одинёшенька, даже водки не с кем отведать
Харлеич целые сутки плакал в дашкин рукав и беспрерывно включал вот эту песню:
Click to viewнапомню историю
1. КТО ТАКАЯ ДАРЬЯ
2. ПОМОЛВКА ДАШИ И ХАРЛЕИЧА
я первый раз в жизни видела, с какой неохотой женщина покидает Москву
Даша реально плакала в лифте и не на женихе а на мне, то и дело повторяя:
- Моска... Ханини... Аана ля урид аль бет... - что в переводе: страдаю сильно
Москва засасывает
но не в омут, а страстным поцелуем любви, передаёт вирус москволюбства, и он неизлечим
сколько примеров знаю, приедет - весь в себе, фыркает на столичный разгул
грязь в лифтах, цены в бутиках, на тошнотворную еду, на задушевно предложенный стакан водки
на матерный анекдот, литературно переведённый на его родной язык
ну на всё, что не с его родины, фыркает и фыркает
как корова в ушат с холодной водой, в которой плавают хрупкие осколки мартовсого льда
а проходит месяц - вот он уже и русскую подружку завёл, и не одну
и в магазине водочкой затаривается, и уроки русского матерного осваивает
через пол года уже сам что-то чирикает на языке Ломоносова и Гагарина
а также позднее примкнувшего к ним Пушкина
ещё пол года, и недавний фыркатель уже жениться собирается на подружке
но не на той, что первая к нему захаживала, какой там, их там дивизия прошла
а на той, на которой остановился, как в сердце раненый, её красотой и темпераментом убитый
правда, зачастую открывается, что невеста родом из Украины или Белоруссии, и в Москве нелегально
но ему всё это безразлично
ими, издалека понаехавшими, все кто по-английски не говорит, русскими воспринимаются
я знала двоих товарищей, один ещё в СССР приехал, у деда в Академии им. Ленина учился
какой-то национальный герой Эфиопии, ему лично сам Менгисту Хайле Мариам что-то там вручал
красавец такой невозможный, дед его даже домой приводил как-то
показать, какие в Африке алены делоны водятся
тётки наши домашние в обморок все попадали, реально неписанной красоты был товарищ
не пил, не курил, думал о светлом будущем своей Эфиопии, её обороноспособности, ёмаё
коммунист до мозга костей, при слове Америка за нож грачёвский хватался
а в потайном кармашке носил миниатюрную книжку "Биография В.И.Ленина"
и что
а ничего
его московские девки в такой оборот взяли,
что с третьего курса он был отчислен за прогулы и неуспеваемость
которые образовались вследствие хронического алкоголизма и проживания у разнообразных подружек
а не в общежитии в правой высотке где "Дом военной книги" был на Садовой-Спасской
аккурат напротив дома Шехтеля
дед рассказывал, что уезжать сильно этот гражданин не хотел, плакал
руками дрожащими свои валоокие очи растирая
согласен был на всё, хоть дврником работать, лишь бы в Москве остаться
показывал ту самую книжку про Ленина, всю телефонами московских подруг исписанную
мол, жить есть где
но жизнь военного человека это вам не жизнь пидараса, превалируют не инстинкты а присяга
потом рассказывали его однополчане, что на родине из ВВС Эфиопии был уволен
и следы его кучерявой бестолклвой головы затерялись в африканских джунглях
второй гражданин из Японии был, тётка его хорошо знала
повторил почти под копирку предыдущую историю
но был не военным, а переводчиком в одной крутой московской конторе, это в начале 1990-х было
за полтора года сгулялся и спился в ноль
женился на тётке старше себя на пятнадцать лет
говорят, до сих пор весело существует где-то на Ярославке у Лосиного острова
так и Дарья рыдала, прикипев к Москве намертво
ну ей-то проще, документы там все соберёт, и обратно, Харлеич сам за ней ехать собирается
завтра вроде как уже намылился визу делать
а завтра тётя Ира возвращается с развратных похорон
что-то там у них не заладилось
как она сама сказала, он любит не меня, а мои миллионы
и вообще, говорит, осточертели эти пальмы и латины, скорее домой, домой, в Москву
нюхать запах неотвратимо наступающей весны
мой город волшебный
по ночам Маргарита шелестит шёлком своего платья, цепляясь за рубиновые звёзды Кремля
и только навечно влюблённые в Москву это видят